Последний грех (ЛП)

Я протягиваю руку, чтобы коснуться лица Сина.

— Я буду в порядке, пока мой муж будет говорить со мной.

Только он может успокоить меня.

— Закрой глаза и дыши. Вдох выдох. Маска дает тебе больше кислорода, поэтому дыши.

Приступ отпускает меня. Голос Сина помогает.

— Мне становится лучше.

— Хорошо.

Син садится на стул у изголовья, и я смотрю в его глаза.

— Ты странно выглядишь.

— Говорит женщина с пластиковой маской на лице.

— Точно, — смеюсь я. — Прости, что психанула.

— Я понимаю.

— Блю, я только что сделал надрез на матке. Все произойдет быстро, — говорит доктор Керр.

Син целует меня в лоб.

— Через несколько минут мы познакомимся с ними.

Я начинаю дрожать.

— Нервничаешь? — спрашивает Син.

Даже слишком.

— Очень.

— Плацента с первым ребенком лопнула.

В комнате раздается звук, похожий на тот, что бывает у стоматолога, когда он прибором отсасывает слюну изо рта.

Боже мой. Наш первый ребенок.

Син наклоняется и целует меня в макушку.

— Мальчик или девочка? Последний шанс, чтобы угадать.

Я заботились о Лурдес, поэтому трудно думать о мальчике.

— Думаю девочка. А ты?

— Мальчик.

Пронзительный крик наполняет кабинет. Самый прекрасный звук, который я когда-либо слышала.

Мы с Сином смотрим друг на друга, ожидая вердикта.

— Номер один — мальчик.

Син наклоняется и целует меня снова.

— Поверить не могу, малышка. У нас родился сын.

Через мгновение он уже лежит на моей груди. Я глажу его по головке.

— Привет, Лиам. Мы так долго ждали тебя.

Медсестра протирает его и надевает на голову шапочку перед тем, как укутать его.

Раздается второй крик. Я смотрю на Сина.

— Быстрее. Мальчик или девочка?

— Еще один мальчик. Я говорил об этом на протяжении двух месяцев.

— Я остановлюсь на девочке.

— Я слышу спор, — говорит доктор Керр.

— Муж говорит мальчик. Я — девочка.

— Мистер Брекенридж прав. Еще один мальчик.

Я отодвигаю Лиама в сторону, чтобы освободить место для Гаррисона. Оба моих сына лежат на моей груди. Кожа к коже.

— О Боже мой. Как же много волос на их головках. Должно быть это от тебя, потому что я до двух лет был почти лысым.

— У меня голова, полная темных волосах, прям как у них.

— Я думал, что они могут унаследовать волосы Изабелл.

Когда я представляла, как будут выглядеть наши дети, я всегда видела только маленькую рыжеволосую девочку.

Я не могу разглядеть их лиц.

— Они похожи? Я не вижу их лиц.

Син встает и смотрит сначала на одного, потом на другого.

— Думаю, да.

— Я хочу отправить плаценты на анализы, чтобы подтвердить, что они идентичны.

— Они же дети из пробирки. Они должны быть одинаковыми.

— Это возможно, когда имплантируется только один эмбрион, а затем он делится. В результате получаются идентичные близнецы. Это маловероятно, но не невозможно. Результаты будут через пару недель.

Син наклоняется, чтобы разглядеть их.

— Спасибо, что родила мне не одного, а двоих здоровых сыновей. Двоих внуков для моих родителей, — он ближе наклоняется к моему уху. — Двоих будущих лидеров для Братства. И двоих братьев для Лурдес.

Мое сердце начинает бешено колотиться.

— Что ты говоришь?

— А что ты хочешь, чтобы я тебе сказал?

— Что мы оставим ее.

— Именно это я и сказал.

Я хочу обнять его, но не могу. В моих руках находятся дети.

— Ты удивительный. Я так люблю тебя. Спасибо.

Я смотрю на него снизу-вверх. Я узнаю это выражение лица. Он прижимается лбом к моему, и мы вместе шепотом, чтобы только мы слышали друг друга, произносим:

— Во мне…ты видишь.

Эпилог

Блю Брекенридж

— Это должно было случится. Трое младенцев. Три пеленки. Я знал, что как минимум один из них будет в дерьме, и подгузник придётся менять до начала церемонии.

— Следи за языком, Син.

Мы это уже обсуждали. Они малыши, но не всегда таковыми будут. Мы должны контролировать свою речь, чтобы они не дай Бог, набрались от нас плохих слов.

Син протягивает Лиама мне.

— Вот, мамочка. Возьми нашего сына. От него плохо пахнет.

Я даже не смотрю в сторону Сина. Он не скинет на меня это, используя свою улыбку и ямочки.

— Сам меняй.

Син имитирует детский голосок, вертя при этом Лиамом, будто это говорит он.

— Но, мамочка. Ты делаешь это гораздо лучше, чем папа.

Мило. Но неубедительно.

— Потому что у мамочки гораздо больше практики. Тебе всегда удается уговорить меня. Давай практикуйся.

— Даже сладкий голосок не действует?

Оне продолжает держать моего сладкого мальчика передо мной, но я не клюну.

— Нет. Мне нужно переодеться.

— Я думал, ты уже оделась.

Я оделась, но меня испачкали.

— Да, но Гаррисон срыгнул мне на платье. Вот теперь мне нужно снова переодеваться.

Воспитание троих детей — большой труд, но это приносит нам немало радости. Мы самые счастливые родители на свете.

— Тогда полагаю у меня не остаётся выбора.

Кажется, он выглядит побежденным.

— Удачи.

Но я знаю своего мужа. Он скинет это дельце на свою маму.

— И не вздумай просить Изабелл. Она занята церемонией.

Я слышу, как Син смеется.

Вся семья готова вовремя. Я рада, потому что сегодня особенный день для моих детей. День посвящения.

Все дети в Братстве проходят посвящение, но церемония наших детей будет отличаться, потому что они дети лидера. Мы с Сином должны воспитать их по правилам Братства. В один прекрасный день они возглавят наш народ. Это огромная ответственность, которая была у родителей Сина и его родственников.

Изабелл с организатором как всегда хорошо поработали. Наш дом выглядит просто потрясающе. На дворе расположились десятки столов, каждый накрыт скатертью и цветочной корзинкой. Все очень красиво. Великолепно.

Родители собирают своих детей, когда мы с Таном занимаем свои места на трибуне.

— Сегодня в Братстве особенный день. Двадцать один год назад я прошёл через посвящение своего ребенка.

Он говорит о церемонии Кары.

— Син и Блю отлично справились со своей обязанностью произвести на свете будущих лидеров для нашего Братства.

Тан берет из моих рук Лиама и выходит вперед.

— Как зовут этого ребенка?

— Лиам Тан Брекенридж, — говорит Син.

— Лиам Тан Брекенридж — сын Синклера и Блю. Но сегодня он становится и нашим ребенком. Клянётесь ли вы воспитать его по всем правилам Братства и ограждать от бед?

Мы с Сином отвечаем одновременно.

— Клянемся.

Тот же обет мы даем и с Гаррисоном Макаллистер и Лурдес Элизабет.

Все сделано. Наши дети официально посвящены в Братство.

Формальности позади. Уеслин, Лорна и Эллисон возятся с малышами. Мои руки свободны. Это редкий момент, что я даже не знаю, что делать.

Син подходит ко мне сзади и скользит руками по талии. Я все еще стесняюсь выпуклости внизу живота, которая никак не хочет уходить.

— Потанцуйте со мной, миссис Брекенридж.

Он ведет меня на танцпол и притягивает в свои объятия. Группа играет песню Элтона Джона «Blessed». Песни были выбраны организатором в соответствии с темой церемонии детей.

Син подносит мою руку к своим губам и целует.

— Я так счастлив и рад всему, что имею. Красавица жена, которую я безумно люблю. Прелестная дочь, которая уже сжимает свои крошечные пальчики вокруг моего. Двое сыновей, которыми в один прекрасный день я буду гордиться, потому что они займут мое место. О чем ещё можно желать?

Я с трудом могу вспомнить человека, которым была до встречи с Сином и рождением наших детей. Я была мертва внутри, чувствуя только ненависть и жажду мести. Но потом на место ненависти пришла любовь. Желание любить и быть любимой.

Солнце встречается с дождем, и происходят прекрасные вещи. Тоже самое можно сказать и о нашей встрече с Сином. Я была в темноте. Наша любовь осветила мой мир своим светом. И вместе мы создали прекрасное.