Страница 35 из 83
О, наивный и простодушный командир отряда Якшин, видимо, действительно желавший из случайно собранных людей сделать нечто, похожее на воинское подразделение и при этом дерзнувший жаловаться на начальство, на тех неумех, кто только вчера был ничем, а сегодня стал всем… Расправа с таким командиром последовала незамедлительно.
«Сов. секретно.
Эксотряд т. Якшина, находящийся в станице Новонижестеб-лиевской в области борьбы с бандой Рябоконя, по-видимому, ничего не предпринимает, так как результатов его работы до сих пор не видно. Посланный к т. Якшину сотрудник по борьбе с бандитизмом т. Сирота для совместной работы по выявлению банды Рябоконя товарищем Якшиным не принят, и деятельность последнего протекает в какой-то скрытой и туманной атмосфере. Для устранения подобных ненормальных явлений, прошу отозвать т. Якшина, назначив туда другого опытного и работоспособного командира. О результате сообщить.
Начкубчероблотдела ГПУ Долматов.
Вридначсоч Григорович.
Начотделения по борьбе с бандитизмом Малкин.
Вызвать т. Гуцула для доклада, после чего поставить вопрос об отозвании отряда т. Якшина.
Комчонкчо Бобров. 19.7.22 г.»
В этом потоке писанины проглядывали уже образцы той, советской поры неповторимой, вдохновенной и неистребимой бюрократии, когда всякий раз, когда складывалась сложная ситуация, апеллировали к мнению народа, к гласу народному, хотя в делах своих с интересом народным менее всего считались. Как только над командиром экспедиционного отряда нависла опасность, обвинение в бездеятельности (по причине того, что Рябоконь не проявлял активности), тут же организуются письма — начальника гарнизона станицы Гривенской Толстикова и благодарных рыбаков, так сказать» глас самого народа. Письма эти выглядят просто комически:
«Командующему ЧОН КЧО.
Товарищ командующий, выносим Вам великую благодарность станицы Гривенского гарнизона за присланный к нам экспедиционный отряд, который за короткий период времени сделал больше, чем бывшие ранее отряды, даже и в большом числе, как полк и более. Отряд с командиром т. Якшиным за три операции поймал 19 бандитов и 4 убил. Эти две банды: первая под командой Спички, вторая под командой Поддубного не удавалось поймать еще с 1920 года, а т. Якшин сумел поймать за такое короткое время исключительно потому, что при налете на бандитов сам вперед всех шел к не подступным островам, а также поймана вся Рябоконева контрразведка, что теперь даст т. Якшину с нами вместе скорее поймать самого Рябоконя. Выражая Вам благодарность по желанию бойцов гарнизона, просим самоотверженность т. Якшина отметить, ибо если будет таких командиров больше, то республика будет спокойно существовать в дальнейшем.
Нач. гарнизолна Толстиков. 1922 г. Апрель 1 дня, станица Гривенская».
«Командующему частями особого назначения КЧО.
Настоящим приносим Вам крепкую рыбацкую благодарность за присылку к нам в станицу Гривенскую экспедиционного отряда под командой товарища Якшина. Обладая, по-ви-димому, громадным военным опытом, товарищ Якшин не ограничивается одними распоряжениями, а сам лично командуя, одновременно, и как рядовой боец участвует во всех операциях по уничтожению бело-зеленых банд.
Результатом такой самоотверженной работы т. Якшина явилось то, что в течение короткого времени, с небольшим по численности отрядиком, он достиг громадных результатов, уничтожив две банды под командами Поддубного и Спички в количестве пятнадцати человек, и захватил всю контрразведку Рябоконя в количестве шести человек.
Работа эксотряда под командой тов. Якшина дорога сердцу рыбаков как потому, что результатом их является уничтожение врагов народа, так и потому, что она дает всем нам возможность спокойно заниматься трудом и поддерживать свои хозяйства. Почему от имени всех рыбаков 3-го рыболовного участка выражаем Вам еще раз товарищескую благодарность и просим отметить работу Якшина, которым, как командиром и как бойцом, может гордиться Красная армия.
Председатель К. Дацко.
Проверив результаты работы т. Якшина по сводкам, отдать в приказе благодарность за энергичную и настойчивую работу.
Комчонкчо Бобров».
И все же, Якшина отзывают за недостаточно решительную борьбу с Рябоконем, правда, наградив за… энергичную и настойчивую работу. А на борьбу с бандитизмом присылаются новые части.
«Телеграмма Комэкспедотряда тов. Якшину.
Гривенская из ШТАЧОНКЧО. Краснодар 8 августа 22 г.
Комчон приказал вам с отрядом окончательно сняться из Гривенской, захватив все имущество, вооружение и прибыть в Краснодар. Получение подтвердить.
Замначштаба Шабров».
«2.9.22 года.
Для ликвидации банды Рябоконя, расположенной в лимане Чубургойский Славотдела 25.8 выступили два кавэскадрона 13 кавполка. 28.8 находившийся под стражей Тимуполномоченного бандит из банды Рябоконя Месюра Иван Ефимович пытался бежать, но одним из красноармейцев был застрелен.
Начкубчеротдела ГПУ Долматов. Вридначсоч Григорович. Вридначстбанд Бортников».
Помимо открытого, военного подавления повстанцев была развернута целая агентурная сеть осведомителей. К Рябоконю постоянно подсылались шпионы, которых он безошибочно угадывал и разоблачал.
«Комэкспотряда тов. Якшину.
Доношу до вашего сведения, что за 10 и 11 июля 1922 г. по вашему заданию я ходила с Пруткой Дунькой к бандитам менять табак на хлеб. Но, не дойдя до Прорвы, мы вернулись, ибо уже почти был дождь, а через час был почти ливень, благодаря которому мы с Дунькой вернулись домой, и Дунька мне сказала, что она наварит киселю и завтра, то ест, на Петра и Павла, понесет со мной к бандитам киселю и мой табак.
Дунька мне говорила, что там, в банде, есть Панасенко, Пруткий, Васильченко (офицер), Васильченко (учитель) и еще какой-то Савва. Все они ездят к Ганычу Васылю, а выезжают на пристань до Маныча Гурия, а от Маныча идут до Ганыча. Ганыч и Маныч имеют с ними тесную связь и помогают им во всем, а также когда надвигается опасность, то оне немедленно сообщают бандитам.
Посев у них (бандитов) есть, сеяла им Решидчиха Дунька, которая и должна им убрать. Живет она на Джерелиевских хуторах. Завтра я с Пруткой иду к бандитам и все окончательно узнаю. Уйдем к обеду. К сему, сексот № 6.
С подлинным верно. Делопроизводитель секретной оперативной части Бойкин».
Мы никогда не узнаем имени этой «шестерки», сексота № 6, доносившей ради куска хлеба, который, как оказалось, стоил недешево и самим чоновцам, доносившей на своих хуторян, близких и родных. Но в ее донесении обнаруживаются любопытные и важные подробности: что же это за такие необычные бандиты, которые, оказывается, сеют хлеб и выращивают бахчу… не детей малых режут, как о том трубила лукавая пропаганда, а сеют и выращивают тайком хлеб. От кого таясь?..
Через восемьдесят лет после этих давних событий и тайных сообщений я пошел к Ганычу, не к тому, конечно, о котором доносила сексот, а к Владимиру Васильевичу Ганычу, проживающему в станице Староджерелиевской, по всей видимости, сыну того Ганыча, во всяком случае, его родне. Пошел к нему не от Маныча, которого не нашел, а от кума Владимира Васильевича Кучери Василия Стефановича, проживающего там же, неподалеку. Дело в том, что, как мне рассказали, у Василия Стефановича Кучери хранилась фотография Василия Федоровича Рябоконя, на которой он снят с какими-то двумя казаками в станице Славянской. Сведения о фотографии были у меня достоверные, и я нисколько не сомневался в том, что ее раздобуду. Столько ведь лет прошло, жизнь снова так перевернулась. Казалось, ни к чему теперь скрывать ни своего родства с Рябоконем, ни сподвижничества с ним. Наоборот, теперь надо бы уже разобраться в происходившем, и если не гордиться своей причастностью к нему, то чтить ее и хранить. Но тут я столкнулся с чем-то трудно объяснимым.