Страница 2 из 5
— Еда? — Стефан поставил пластиковую чашку перед ней на стол.
Она подняла на него отсутствующий взгляд.
— Лучше звездные координаты дай.
— Будут и координаты. Но сначала еда.
Агата выпила.
— Концентрат у тебя сегодня особенно вкусен, — Гаррет отсалютовал бывшему воспитаннику чашкой. — Как ты это делаешь?
— Врожденный талант и фамильные секреты, — Стефан опустился на один из стульев, раскрыл сенсорную карту-схему и всмотрелся. — Эй, а у тебя темпо-резисторов хватит?
— Молодняк, — проворчал Гаррет. — Зелень гороховая. Учит он меня…
Еще две или три вахты назад кто-то из механиков потратил всю свою смену на вывод дисплеев управления в конференц-зал. Скука — бич одиночных дежурств, поэтому капитан составил расписание, что кому надлежало делать во время своей вахты. Кто-то выполнял, кто-то нарушал — о чем оставляли соответствующие записи в старомодном бортовом журнале. Записи там были — сказка. Иногда даже стихи.
Так вот, на одном из дисплеев появился алый сигнал. Над пультом немедленно развернулась голограмма.
Коридор внешнего, отключенного периметра станции — вот что они увидели. Большой полупрозрачный жук, прекрасно видимый в свете автоматически включившегося фонаря, поднялся на задние лапы и упорно карябал металлическую дверь одной из передних.
— Как он туда попал? — спросил Гаррет. — Стефан, Агата, вы открывали наружную дверь?
— Ты за кого нас принимаешь? — спросил Стефан.
— Или так, или ты подмешал в концентрат галлюциноген.
— Я знаю этого жука, — неожиданно сказала Агата. — Это с той картинки, что на барной стойке.
После короткого молчания Гаррет заметил:
— Тогда не открывай ему. А то войдет.
Стефан зло процедил сквозь зубы:
— Я же говорил, что нужно отсюда быстрее…
— Тогда нужны координаты, — быстро перебила его Агата. — Звездные. И не говори мне, что приборы дают ошибку, сама знаю!
Вечером они включили музыку и танцевали возле капсулы фокстрот. Агата совсем устала: Гаррет со Стефаном менялись, а ей приходилось отплясывать все время. Потом смотрели старое черно-белое кино.
— Ретро-отдых — это круто, — зевнула Агата, пожелав всем спокойной ночи.
— Не понимаю, как вам нравится это старье, — хмыкнул Гаррет. — Чур завтра смотрим боевик.
— Вся история человечества к нашим услугам, — пожал плечами Стефан.
У них имелись богатейшие базы данных.
В конце концов, база «Азило» когда-то была самым амбициозным проектом человечества по изучению темпоральных проблем в других мирах.
Подобрали еще двоих: двое взрослых и ребенок. Ребенок не с ними, просто так. Эти несут чушь какую-то: дескать, они прилетели на космическом челноке, другая планета, исследовательская станция…
Прочие как будто не удивляются.
Сон разума рождает чудовищ… Нет, не так. Когда люди в критической ситуации, они склонны защищаться от нее самыми разными способами.
Плюс я не уверен, что это не объективный процесс: разрушенное время начинает просачиваться на станцию, и черт знает, как оно влияет на мозги. Например, системное время.
Примечание: чтобы выставить системное время, нужно зайти в настройки с капитанского пульта. Модуль Общее —> Управление внутренними настройками — > Системное время —> Хронометраж, выбрать вкладку «По умолчанию»…
Если не выйдет, то вызвать командную строку (Ctrl+F32-A) и ввести root: shelter sys — config datetime_format и нужную дату. Должно сработать, но калибровка займет некоторое время: от суток до минус бесконечности.
Теду Гаррету снился лес. Дубы мели верхушками серое небо — разгоняли тучи, открывая заводи бледно-желтого света. Желуди прятались в мокрой пожухлой траве; рыжий гриб высунул бок из-под темно-коричневого пятнистого листа. Серые обелиски росли прямо из земли. Кому пришла эта фантазия — поместить кладбище в дубовом лесу — он не знал, но в их городке так давно повелось. Они с женой пришли сюда накануне отлета, «навестить маму».
Гаррет смотрел на могилу никогда не виденной им тещи и пытался прогнать странное, смутное чувство, будто он не стоит сейчас здесь, рядом с любимой, знакомой до каждой родинки женщиной, а находится где-то там, под черным плащом океана безвременья.
Тогда он долго пытался прогнать предчувствие; не получилось. Рассказал жене.
— Да, — кивнула она, — я тебя понимаю. Меня тоже здесь посещают странные чувства. Кладбище все-таки.
Но дело было не в прошлом. Дело было в будущем.
Проснувшись, Гаррет понял: сегодня он видел во сне свой тогдашний затылок, и поэтому тогда ему было так плохо.
Или его воспоминания смешались со сном.
Зато в этом сне Таня явилась ему еще раз, почти вживую.
В командной рубке Стефан, глубоко задумавшись, стоял перед мониторами. Экран с заставкой — «сквозь вселенную» — отражал худое темнокожее лицо с заострившимися чертами и шрамом на левой щеке. На прочих экранах творилось одно и то же: бесновались черные ветры, схожие с океанскими течениями. В старых файлах можно было отыскать дискуссии вокруг природы этих ветров. Это не газ атмосферы, спорили те, ныне замороженные ученые. У них выше плотность, их составляет некая материя — или энергия?.. Тут эти ученые расходились.
«Это воплощенное время, — рассказывал детям сказки Гаррет. — Мы живем на дне океана сконденсированного времени».
Когда у них еще были зонды и их удавалось поднять повыше, они показывали одно и то же: серебряный пар верхних слоев атмосферы, черная нефть океана внизу. Океан возник двенадцать лет назад, когда МакГи и Ханарян запустили свой темпоральный коннектор, ради испытания которого и строилась станция. Тогда же связь с Землей прервалась.
До этого станцию окружали голые скалы, а атмосферы и в помине не было.
В детстве Стефану казалось: пусть их, что нельзя вернуться на Землю. Жить на дне океана овеществленного времени куда интереснее. Завидная судьба. Что ему до прочих, когда раньше такое никому не выпадало и не выпадет впредь?..
Агата ему рассказала: она подслушала разговор матери с капитаном. Те рассчитывали максимально количество вахт в режиме строжайшей экономии. То есть если все члены экипажа спят, кто-то один дежурит, потом меняются… Последнему предстояло бы лечь в анабиоз на автоматике — ну или как-то иначе решить вопрос.
«Я бы вышел наружу, — сказал Стефан. — Посмотреть, что там».
«Там ничего нет, — Агата зябко обхватила плечи руками. — Зонды ничего не показали».
«Одно дело зонды, а другое — человеческие глаза. Сознание преображает реальность».
В очередной раз сработал зуммер — система расчетов выдала ошибку. Стефан стиснул зубы и полез в файлы, перепроверять. Работа была нудная и тяжелая, глаза болели. Чтобы отвлечься, он принялся по одному активировать мониторы внутреннего видеонаблюдения — энергии они почти не потребляли. Включив фонарь возле одной из камер, Стефан с удивлением увидел стену коридора в Блоке А-3: кажется, этого рисунка раньше не было.
Там в волнах морских тонули шпили небоскребов, а над ними в небесах бесновались драконы, сплетенные в клубок. Лазурь и золото, киноварь, сочащаяся из окон домов, оскаленные пасти и серебро облаков…
Стефан откинулся на спинку кресла, сложил пальцы в замок.
Все-таки в безумии радиста, определенно, была некая система.
Гаррет говорил, безумцам доступно многое…
Стефан тряхнул головой. Нет, не Гаррет. Это он читал у кого-то — у Шиллера?.. Тут главное, самому не сойти с ума. При малом количестве внешних раздражителей погрузиться в себя легче легкого.
«Надо устроить сегодня вечер польских мультфильмов, — решил Стефан. — Агате будет приятно».
Тем временем у себя в комнате Агата в наушниках задумчиво глядела в стену. Немного подумав, она поднялась, вытащила из стола коробку с мелками и принялась рисовать на тонкой замше обшивки пороги и водовороты. Мелки жирно пятнали руки.