Страница 5 из 23
Что же касается Австро — Венгрии, то до нового года она успела проиграть еще одно сражение. После того, как в день Аустерлица, 2 декабря, Потиорек занял Белград, воевода Путник нанес контрудар по растянувшимся боевым порядкам австрийцев и сразу же прорвал фронт. 15 декабря Белград был освобожден, а армии австрийцев были отброшены в то положение, которое они занимали на 1 августа. За эту безрезультатно завершившуюся кампанию австрийцы заплатили 227 ООО убитых, раненых и пленных. Сербские потери также были крайне тяжелы и составили 170 ООО человек.
Положение Сербии стало безрадостным после того, как 30 октября в войну на стороне Центральных держав вступила Турция. Но воевода Путник с изумительным искусством еще почти год удерживал безнадежную позицию. Лишь вступление в войну еще и Болгарии предопределило крах сербской обороны и оккупацию страны.
Турция вступила в войну не совсем по своей воле и на три месяца позже остальных, поэтому к середине декабря, когда кампания 1914 года уже заканчивалась, турки еще только входили во вкус войны и были охвачены тем же энтузиазмом, что немцы, австрийцы, русские и французы в августе. На волне этого энтузиазма турецкий главнокомандующий Энвер–паша (формально, конечно, он был лишь первым заместителем султана) принял решение разгромить русскую Кавказскую армию и вторгнуться на территорию русского Закавказья. Это решение привело к последней крупной битве 1914 года — парадоксальному Саракамышскому сражению. Описание перипетий этой странной операции, где против русских было все, начиная от внезапности и оперативной группировки и заканчивая тем обстоятельством, что командующий Кавказской армией бросил ее на произвол судьбы и уехал в Тифлис, отдав приказ по корпусам: «Спасайся, кто может», выходит за пределы данной работы. Что же касается результата, то в итоге 3‑я турецкая армия потерпела страшное поражение, а ее обходящая группировка была уничтожена целиком.
Саракамышское сражение завершилось 4 января, хотя окончательно боевые действия на Кавказском фронте прекратились к середине месяца.
Гигантская битва, первые выстрелы которой были сделаны под Льежем 5 августа 1914 года, а последние прозвучали между Саракамышем и Кепри — Кеем 19 января 1915 года, наконец, закончилась. Она продолжалась 167 дней, охватила пространство от Ла — Манша до Западного Буга и от Северного моря до Черного и была выиграна Антантой.
Надо признать, что колоссальная кампания 1914 года производит несколько странное впечатление. Слишком высока активность войск сторон, слишком быстро операции сменяют одна другую, иногда накладываясь друг на друга, слишком размашисто импровизируют командиры и штабы перебросками целых армий. Все это представляется лежащим на грани реального и невозможного, и напоминает скорее стратегическую ролевую игру.
Роль Галицийской битвы в этом фантасмагорическом «генеральном сражении культур и цивилизаций» очень велика. В сущности, именно Марна на Западе и Галиция на Востоке предопределили исход кампании.
Но структурно Галицийская битва гораздо сложнее Марнской.
Структурный анализ Галицийской битвы Театр военных действий
Пространство Галицийской битвы ограничено с востока Днепром, с запада — Карпатами. Условной южной границей можно считать магистраль Киев — Казатин — Жмеринка — Черновицы, а условной северной — разграничительную линию между Юго — Западным и Северо — Западным русскими фронтами, которая проходила несколько южнее магистрали Ченстохов — Варшава — Белосток.
Местность пересекается реками Западный Буг, Висла, Сан и Днестр, вытянутыми в меридиональном направлении. Свою роль в развертывании сражения сыграли многочисленные притоки Днестра, ориентированные с севера на юг.
Водораздел Днестра и Сана образован параллельными грядами холмов высотой 200–400 метров, полого повышающимися к Карпатам. По правому берегу рек Танев и Сан от Равы — Русской до Сандомира располагалась полоса Таневс–ких лесов, оказавшая опеределенное влияние на ход Люблин — Хомской операции Юго — Западного фронта.
В целом пространство достаточно открытое, пересеченное многочисленными дорогами и богатое населенными пунктами. Не приходится удивляться тому, что и в Первой, и во Второй мировых войнах на нем развертывались огромные армии и происходили многочисленные бои. К северу местность понижается и переходит в обширную котловину между Вислой и Западным Бугом с минимумом дорог и огромным количеством рек, речек и ручьев с низкими болотистыми берегами.
Для русских огромное значение имела железнодорожная магистраль Варшава — Люблин — Холм — Ковель — Ровное ветками на Смоленск от Люблина и на Киев от Холма. Аналогичную роль для австрийцев играла дорога Станислав — Стрый — Самбор — Перемышль — Ярослав — Сандомир с ветками на Ново — Сандец от Самбора и на Краков от Перемышля. Кроме того, австрийское развертывание прикрывало важные магистрали Станислав — Галич — Львов — Рава — Русская — Бел–жец и Ярослав — Рава — Русская — Сокаль. Владение этими дорогами на первом этапе битвы давало австрийцам значительное преимущество, которое Конрад фон Гетцендорф пытался реализовать на первом и втором этапах битвы.
Начертание дорог предопределяло важные для развертывания битвы населенные пункты. Необходимо подчеркнуть особое значение Перемышля как сильной крепости.
Для такой сложной операции, какой является Галиций–ская битва, определение центра позиции представляет серьезные трудности. Русское командование, по–видимому, считало таковым важный железнодорожный узел и административный центр Львов. Конрад совершенно правильно придавал значение району Люблина. Если рассматривать Варшаво — Ивангородскую операцию как логическое продвижение Галицийской битвы, становится понятным значение Сандомира как «оси», разделяющей поля сражения на Сане и на Средней Висле. Но, конечно, во время боев собственно в Галиции Сандомир оставался практически вне поля сражения.
Но была еще одна точка, владение которой играло очень важную роль: Рава — Русская — место пересечения двух важных дорог, расположенная в самом центре гигантской битвы. Как это нередко бывает, ни одна из сторон не уяснила для себя значения этого населенного пункта. Впрочем, то, чего не увидело командование, почувствовали войска, и за Раву — Русскую как русские, так и австрийцы сражались насмерть.
Развертывание: дело полковника Редля
История Галицийской битвы начинается с загадки худшего детективного толка.
Стратегическое развертывание 1914 года на Восточном фронте
25 мая 1913 года в Вене застрелился полковник Альфред Редль, бывший руководитель военной контрразведки Австро — Венгрии. Причиной самоубийства было разоблачение: оказалось, что Редль в течение 10 лет работал на русскую разведку. Он был завербован в 1903 году под угрозой предания огласке его нетрадиционной сексуальной ориентации (тогда еще не изобрели политкорректность, и гомосексуализм, мягко говоря, не поощрялся — во всяком случае, в консервативной державе Франца—Иосифа). В литературе утверждается, что Редль передал русским сведения об австрийских агентах в Петербурге, а также план развертывания австрийских армий. Есть и разночтения: по данным энциклопедий это был план австрийского развертывания против Сербии, однако ряд источников по истории Первой Мировой войны утверждает, что это был план австрийского развертывания против России.
Внимание, первый вопрос: откуда полковник контрразведки вообще мог знать план стратегического развертывания — все равно, против Сербии или против России? В Австро — Венгрии, конечно, царил редкостный бардак, но не до такой же степени!
Вопрос второй: почему русское командование поверило Редлю? Только потому, что он сдал нескольких агентов не самого высокого класса? Или просто очень хотело поверить: все–таки за такую блестящую разведывательную операцию, как выявление плана развертывания противника, можно получить немалые награды.