Страница 15 из 63
КОРОНАЦИЯ ФРИДРИХА I В ПРУССИИ 18 января 1701 г.
«Хотя Фридрих I и осуществил некоторые приобретения, они были слишком незначительны, чтобы обратить на себя внимание Европы. Даже свои слабости он превратил в преимущества своего дома. Его тщеславие принесло ему королевский титул, представлявшийся поначалу вполне химерическим, но впоследствии обретший отсутствовавшую прочную основу» (Фридрих II).
Проблема заключалась в парадоксе, который сам по себе был неразрешим. Положение Пруссии в Центральной Европе требовало проведения такой политики, в результате которой ни один из соседей не должен был ощущать угрозы. В то же время государство находилось на грани своего существования до тех пор, пока его границы оставались открытыми и доступными для любого давления. Эта ситуация имела два исторически испытанных выхода. Пруссия, как и империя в целом, должна была быть открытой для политического влияния со стороны соседей и позволить им воздействовать на свою политику и контролировать ее. Таким был путь, на который вступило другое большое европейское государство — Польша. Следствием для польского государства стало выхолащивание его суверенитета, внутриполитическая анархия и, в конце концов, раздел между соседями. Второй выход состоял в том, что Пруссия должна была решать организационные вопросы и вооружаться так, чтобы вести и выиграть любую войну, в том числе и против вражеской коалиции, на своих находившихся далеко друг от друга, незащищенных границах. Ставка делалась только на победу, ибо, в отличие от больших европейских государств (которым в случае поражения в войне приходилось расплачиваться контрибуциями и идти на территориальные уступки, оставаясь в целом все же неприкосновенными), для «выскочки» Пруссии в каждом конфликте речь шла о том, быть ей или не быть. К тому же Бранденбург — Пруссия была крайне бедна, не имела практически никаких природных ресурсов при сравнительно малой численности населения. Около 1700 г. в прусских землях жили 3,1 млн. подданных, в Польше же — около 6 млн., в странах, подвластных Габсбургам — 8,8, в России — примерно 17, а во Франции, превосходившей по численности все остальные страны Европы, — 20 млн.
По сравнению с остальными европейскими странами Пруссия в 1740 г. находилась на десятом месте по занимаемой площади и на тринадцатом — по численности населения. Что касается военной мощи, то ей принадлежало третье или четвертое место в Европе. Отсюда — преобладание военного начала в прусской государственной системе, та бюрократическая заорганизованность всех сфер жизни, необходимая для мобилизации последних сил, и та напряженность, серьезность, недостаток светскости и жизнерадостности, которые делали все прусское, а потом и немецкое столь несимпатичными в глазах европейских соседей. Это обеспечивало выживание Бранденбурга — Пруссии, способствовало осуществлению хорошо рассчитанного броска на австрийскую Силезию, который предпринял в декабре 1740 г. Фридрих II (1740–1786), только что вступивший на прусский трон.
Дерзкая акция молодого прусского короля стала сенсацией общеевропейского масштаба. 20 октября 1740 г., после смерти императора Карла VI, европейский горизонт начали быстро заволакивать тучи войны. Император не оставил наследника мужского пола. Хотя он десятилетиями пытался получить согласие европейских государств использовать Прагматическую санкцию 1713 г., в соответствии с которой его дочь Мария Терезия должна была стать во главе неразделенной Австрии, слишком велико оказалось искушение воспользоваться слабостью Габсбургов. В кабинетах Франции, Испании, Баварии и Саксонии еще до смерти императора начали разрабатывать планы раздела наследия Габсбургской монархии, казалось обреченной на уничтожение, но Фридрих II опередил других европейских государей. Вторгнувшись в Силезию, прусский король поставил на карту все. Он отдавал себе отчет в том, что его государство не переживет поражения. И дело было не в том, что изменение границ представляло собой нередкое явление в XVIII столетии. Вследствие больших войн провинции и целые государства меняли владельцев. Так, Австрия в результате войн против Турции приобрела большую часть Венгрии, а кроме этого — Банат, Сербию и часть Валахии. Франция закрепила за собой в 1766 г. Лотарингию, а Неаполь с Сицилией дважды меняли владельцев. Россия отторгла у Швеции Эстонию и Лифляндию, а Южные Нидерланды перешли из-под испанского господства под австрийское. Все это происходило по строгим и церемониальным правилам международного права и дипломатии, но Фридрих II, в отличие даже от Людовика XIV, который вел большие захватнические войны, совсем не претендовал на видимость правового обоснования. Как Фридрих II писал Вольтеру, в своей азартной игре он руководствовался желанием «прочитать свое имя в газетах, а со временем в истории» и, кроме того, государственными соображениями. Пруссии суждено быть великим европейским государством, а не «каким-то двуполым существом, то ли курфюршеством, то ли королевством».
Фридриха ждала удача благодаря неожиданному нападению, осуществленному его отлично обученной и вооруженной армией, полученной в наследство от отца, а также благодаря властолюбию европейских государств, искавших союза с бессовестным нарушителем мира, чтобы обеспечить себе долю в наследстве Габсбургов. При поддержке Саксонии, Баварии, Испании и Франции Фридрих сумел в ходе первой силезской войны (1740–1742) удержать за собой большую часть Силезии. Вторую силезскую войну, которую Фридрих начал, опасаясь австрийского контрудара, ему чудом удалось закончить вничью в противостоянии австро-англосаксонскому союзу. Австрия отказалась от большей части Силезии, в свою очередь Пруссия признала Марию Терезию наследницей Габсбургов, а ее супруга Франца Стефана Лотарингско-Тосканского императором.
Тем самым соотношение сил в Центральной Европе претерпело серьезнейшие изменения. Германия оказалась расколотой надвое вдоль линии реки Майн. Императорской власти на юге теперь противостояли силы почти равные по мощи на севере. Король из династии Гогенцоллернов превратился в своего рода протестантскую альтернативу императору-католику, так что евангелическая Германия, обретя отныне защитника внутри империи, не видела более необходимости искать поддержки у иностранных государств. Однако Австрия не могла и не хотела примириться с потерей Силезии. Из этой богатой провинции монархия Габсбургов извлекала 18% своих доходов, и к тому же австрийский государственный канцлер граф Кауниц считал невозможным пренебречь стратегическим положением Силезии, рассматривавшейся в качестве далеко выдвинутого бастиона австрийского дома в империи. В результате четырнадцать лет спустя вновь началась борьба за Силезию и господство в Германии, которая привела к Семилетней войне (1756–1763). Теперь Пруссия стала единственным нарушителем европейского равновесия. Против нее выступила мощная коалиция в составе Австрии, Франции, России и большинства имперских князей.
В ходе именно этой войны, располагая куда меньшей численностью войск и находясь, казалось бы, в неблагоприятной ситуации, Фридрих стал Великим. Конечно, он выиграл ее и с помощью английских субсидий, и благодаря неожиданной смерти царицы Елизаветы Петровны в 1762 г., но прежде всего в силу своего полководческого гения да еще твердой, доходящей до крайних проявлений, воли и сказочного везения. При этом события в Европе, развернувшиеся на второстепенном театре военных действий, представляли собой лишь часть всемирно-исторической борьбы между Францией и Англией за господство над Мировым океаном и за большие колониальные империи в Америке и Азии. С английской точки зрения Пруссия была лишь «континентальной шпагой», и ее предназначение состояло только в том, чтобы связать французские силы и не допустить их использование в Индии и Америке. Результатом истощения противников стал мир, подписанный в Губертусбурге 15 февраля 1763 г. и гарантировавший Пруссии положение великой державы и владение Силезией. Он был заключен через пять дней после Парижского мира, в соответствии с которым Франция уступала Великобритании большую часть своих заморских владений. По замечанию английского премьер-министра Уильяма Питта (1708–1778), Америка была завоевана в Германии.