Страница 45 из 70
Кроме личных устремлений Брюсом руководило и другое чувство. Удел родной страны был ему далеко не безразличен. Коренной шотландец, он прекрасно знал страну и язык гэлов, среди которых родился, воспитывался и вырос. Несколько лет он носил титул Хранителя и стоял в первых рядах освободительного движения. Хотя участие Брюса в Фолкеркской битве не доказано, между ним и Уоллесом имелась какая-то связь. Старший брат Уильяма Уоллеса Малколм, несмотря на то что его сеньором был Джеймс Стюарт, состоял в свите графа Кэррика. Когда в 1299 г. один из баронов, пользуясь отъездом Уильяма во Францию, захотел присвоить его имущество, Малколм вступился за брата с помощью Брюса.{496} При аресте Уоллеса вполне могли быть обнаружены улики против Брюса, что объяснило бы недоверие Эдуарда I. Не исключено, что жестокая расправа над Уоллесом окончательно оттолкнула Брюса от английского сюзерена.
Примирение с королем Англии было кратким. Еще в июне 1304 г. во время обороны Стирлинга, последнего оплота шотландского сопротивления, Брюс вступил с епископом Сент-Эндрюс Лэмбертоном в тайное соглашение, по которому ни одна из сторон не должна была предпринимать «тяжких трудов» без ведома другой.{497} Туманные выражения скрывали истинную цель: отвоевать независимость страны и возвести Брюса на престол.
Содействия первого прелата Шотландии было недостаточно, и в поисках союзников Брюс попытался склонить на свою сторону Джона Комина, тоже бывшего Хранителя и врага Эдуарда I. Но Комины всегда шли за Бэллиолом, и глава клана не собирался помогать предприятию, которое выглядело безрассудным. Десятого февраля 1306 г. во францисканской церкви бурга Дамфрис произошло свидание двух магнатов. О том, что случилось в храме, есть ряд разноречивых рассказов. Гисборо передает, что в ходе дружеской беседы Брюс вдруг бросил Комину обвинение, будто тот вероломно раскрыл его планы английскому королю. Если верить Грэю, граф Кэррик повел речь о бедствиях Шотландии и предложил: «Помоги мне стать королем, и ты возьмешь мои земли, либо отдай мне твои, и я помогу тебе выиграть корону», но Комин, преданный Эдуарду, не желал и слышать об измене. Как бы то ни было, Брюс в порыве ярости заколол соперника прямо перед алтарем.{498}
Брюс оказался в отчаянном положении: он совершил святотатство, каравшееся церковным отлучением, оскорбил могучий род Коминов. Не только в глазах англичан, но и многих соотечественников он предстал убийцей, бунтовщиком и узурпатором. Джон Бэллиол еще не умер, а его сын и наследник Эдуард жил при английском дворе. При всем том дело Брюса сразу нашло горячий отклик. К нему пристали десятки баронов и лэрдов со всей страны, многие из которых бились прежде за Хранителей и потеряли свои владения в пользу англичан, и даже те, кто располагал милостью Эдуарда I: Саймон Фрэйзер, Александер Линдзи, Джеймс Дуглас (сын Уильяма Дугласа, умершего в лондонском Тауэре), Роберт Бойд, Гилберт Хэй, Нил Кэмпбелл, Реджиналд Крофорд и др., а также графы Леннокс, Этолл, Ментит и Стрэтэрн. Епископ Лэмбертон, давно посвященный в замысел Брюса, тайком покинул Берик и поспешил в Скон, к условленному месту коронации.{499} Епископ Дэвид Морейский проповедовал пастве, что подняться на англичан не менее достойно христианина, чем воевать с сарацинами в Святой Земле. Епископ Глазго Уишарт, в чьем диоцезе находился Дамфрис, вместо того чтобы отлучить Брюса, отпустил ему грехи. «Подобно воину», он овладел замком Купар, а древесину, присланную англичанами для шпиля собора в Глазго, употребил на осадные приспособления против их гарнизона в Керкинтиллохе. Он также передал Брюсу знамя с гербом Шотландии и богатые одежды из своей ризницы, подобающие королю.{500} Все больше простых шотландцев присягали Брюсу и пополняли его войско.
Фригольдеры английского барона Пинкни, получившего манор в восточном Лотиане, восстали против иноземного сеньора.{501}
Брюс начал борьбу с той неустрашимостью, быстротой и осмотрительностью, что отличали его всегда. В считаные дни он освободил Дамфрис, Эр, Тибберс и другие замки юго-запада и доставил туда запасы продовольствия. В Глазго он приказал горожанам быть в боевой готовности, чтобы в любой миг следовать за ним. Когда английский казначей Сэндал потребовал вернуть крепости, Брюс выдвинул свои притязания и предложил признать их, иначе он «будет защищаться самой длинной дубинкой, какая у него есть».{502} В день Благовещения, 25 марта 1306 г., он торжественно взошел на престол в Сконе при большом стечении баронов, духовенства и народа.{503}
Все это явилось полной неожиданностью для короля Англии. Придя в себя, Эдуард в начале апреля назначил чрезвычайным наместником Шотландии с неограниченными полномочиями опытного воина Амори де Баланса, связанного родством и с самим королем Англии, и с убитым Комином. Вскоре Баланс оправдал доверие. На рассвете 19 июня, когда силы нового короля Скоттов подошли к Перту и ослабили бдительность, наместник сделал вылазку на позицию шотландцев в Метвенском лесу с печальными для них последствиями. Брюс потерял большинство своих людей и превратился из монарха в гонимого мятежника. Отступая с горстью рыцарей на запад, он был вторично разбит у Далри лордом Аргайла Иэном МакДугаллом, двоюродным братом Комина.{504}
Если ранее Эдуард I обращался с шотландскими магнатами довольно благосклонно и добивался их поддержки, то теперь он прибег ко свирепому террору. Не имея возможности расправиться с Брюсом, он выместил злобу на его семье и сторонниках. Только за один день, 4 августа, в Ньюкасле были повешены шестнадцать человек, среди них — Александер Скримджер, служивший знаменосцем и Хранителям, и Уоллесу, и Брюсу. В Лондоне обезглавили Саймона Фрэйзера, в Дамфрисе — Кристофера Ситона, в Берике — Нила Брюса, брата Роберта. Граф Этолл Джон Стрэтбоги стал первым британским графом, осужденным на эшафот. Епископы Сент-Эндрюс и Глазго и аббат Сконский были закованы в кандалы; от худшего их уберег только сан. Епископ Морейский укрылся на Оркнейских островах. Суровому наказанию подверглись даже дамы. Супруга Брюса и одна из его сестер содержались под строгим надзором, а другая сестра и графиня Изабелла Бахан за участие в коронации в Сконе были посажены в клетки на всеобщее обозрение и осмеяние; такую же кару в отношении юной дочери Брюса Марджори Эдуард в последний миг заменил ссылкой в монастырь.{505} Кроме того, земли около ста пятидесяти магнатов и лэрдов Шотландии были отобраны и переданы англичанам.{506}
Конец 1306 и начало 1307 г. Брюс провел в скитаниях на Гебридах, где его могли приютить вожди кланов МакРори и МакДоналд, в Ольстере или даже в Норвегии, где была королевой его сестра Изабелла. Одно время он обосновался на острове Рэтлин у ирландских берегов.{507} У гэлов он чувствовал себя в безопасности, к тому же его не покидали верные спутники — граф Леннокс, Дуглас, Кэмпбелл и другие. Он ни на мгновение не забывал о цели и терпеливо ждал своего часа. Держатели графства Кэррик по обыкновению платили Брюсу ренту, хотя графство было отдано Эдуардом I своему барону Перси и наводнено англичанами. Брюс, очень нуждавшийся в средствах, получил знак преданности.
В начале февраля 1307 г. отряд островитян и ирландцев на восемнадцати галерах во главе с братьями Брюса Томасом и Александером переправился в Гэллоуэи, но местный лорд Дангал МакДауэлл преградил им путь.{508} Братья вместе с Реджиналдом Крофордом были схвачены и казнены англичанами в Карлайле. В то же время Роберт Брюс высадился на шотландском побережье у Тернберри. Вопреки стараниям Баланса, он так и не был пойман, а в апреле устроил англичанам засаду в долине Глен Трул (Гэллоуэи) и добился первой скромной победы. Воодушевленный даже малым успехом, он отныне не знал поражений. Выдающийся талант полководца раскрылся в полной мере: Брюс прекрасно использовал шотландский рельеф, делал ставку на пехоту, стремительно маневрировал, изматывал неприятеля в мелких стычках, при необходимости опустошал страну, сравнивал с землей укрепления. Не уступая Уоллесу в доблести, король Роберт превзошел его тактической гибкостью и дальновидностью стратегии.