Страница 41 из 70
Глава V.
ВО ИМЯ СВОБОДЫ. ВОЙНЫ ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ
1. РАЗРЫВ С АНГЛИЕЙ И ВОССТАНИЕ УИЛЬЯМА УОЛЛЕСА
Союз с Францией был объявлением войны Эдуарду I. В октябре 1295 г. он приказал передать ему пограничные замки и закрыть французам и фламандцам доступ в Шотландию. Совет Двенадцати отвечал, что их страна свободна и они будут принимать у себя кого угодно им самим.{441} Верные Эдуарду бароны юга и английское духовенство бежали или были изгнаны из Шотландии. По распоряжению Совета Двенадцати викарии диоцеза Сент-Эндрюс (в отсутствие епископа Фрэйзера) выслали двадцать шесть английских клириков, лишив их бенефициев. Даже из монастырей выдворяли англичан. В Берике перебили английских купцов. Зимой Совет Двенадцати объявил по стране военные смотры. Одиннадцатого марта 1296 г. шотландское феодальное войско собралось в Кэддонли, возле Селкерка, но еще 1 марта в Ньюкасле собралась английская армия.{442}
В конце марта владелец замка Уорк англичанин Роберт Рос изменил Эдуарду I и попытался сдать замок шотландцам. Эдуард быстрым броском снял осаду с Уорка и подступил к Берику. Самый большой и богатый город Шотландии, защищенный только рвом и частоколом, был взят штурмом, а жители вырезаны по воле короля Англии.{443} Не сомневаясь в победе, англичане почти на месяц задержались в Берике. Шотландцы потратили это время на опустошение Камберленда и Нортамберленда.
Пятого апреля Джон Бэллиол, руководимый своими советниками, сделал смелый шаг. Два францисканца доставили от него в Берик резкое письмо, обвинявшее Эдуарда в постоянных и крайних злоупотреблениях. Перечислив подробно все — от вызова в английский парламент до жестокостей Берика, король Джон взял назад вассальную присягу за себя и своих подданных, выражая решимость стоять до конца.{444}
Конец наступил раньше, чем Бэллиол мог полагать. Двадцать седьмого апреля граф Серри рассеял шотландские отряды при Данбаре, захватив в плен почти всех их предводителей. Неприступные замки один за другим открывали ворота Эдуарду: Эдинбург продержался всего неделю, в Стирлинге англичан встретил один привратник с ключами.{445} Бэллиол, покинутый почти всеми, скрылся на северо-востоке, но 2 июля был настигнут в Кинкардине. Эдуард заставил его униженно признать свои «заблуждения», отменить французский союз и отречься от престола.{446} С Бэллиола сорвали знаки королевского достоинства, за что он получил презрительное прозвище Голый Табард, и отправили вслед за пленными магнатами в Лондон. Туда же были вывезены все регалии, сокровища, реликвии и архивы Шотландского королевства. Сконский «Камень Судьбы», на который правители скоттов восходили c V в., король Англии посвятил своему патрону Эдуарду Исповеднику в аббатство Уэстминстер (правда, до сих пор есть немалые сомнения, что ему достался подлинник).{447} Эдуард I без сопротивления продолжил путь на север до Элгина; все это время он лично или через уполномоченных принимал присяги, где особо оговаривался отказ от Парижского договора. Имена около двух тысяч присягнувших, от прелатов и баронов до крестьян, заполнили 35 листов огромного «Рэгманского свитка».{448} Почти вся Шотландия была приведена к покорности за неполных пять месяцев.
Исход скоротечной кампании 1296 г. нетрудно объяснить. Возможности противников были несоизмеримы. Много уступая в общей численности, шотландская армия особенно проигрывала в тяжелой рыцарской коннице. Срок службы в обеих странах длился сорок дней в году, но если король Англии обладал средствами, чтобы платить своим людям жалованье, то шотландская армия держалась в единстве и повиновении в основном надеждой на добычу. Король Скоттов не мог прибегнуть и к услугам наемников, что постоянно делал Эдуард I. Не в пользу шотландцев было сравнение в дисциплине и опыте, вооружении и боевом искусстве. Легкая пехота шотландцев почти не была защищена латами и сражалась с круглыми деревянными щитами, обтянутыми кожей, длинными копьями и топорами.{449} Шестифутовый английский лук превосходил качеством стрельбы короткий шотландский. Все это могло быть частично возмещено тактической и стратегической мудростью, но в 1296 г. шотландское войско подчинялось сразу восьми магнатам, так и не пришедшим к согласию.
Эдуард I, прославленный полководец, заставил шотландцев дорого заплатить за все слабости и просчеты. Но его победное шествие стало возможным прежде всего потому, что война 1296 г. не была вызвана глубокими причинами. Помыкая Бэллиолом, Эдуард все же являлся лишь формальным сюзереном. Подавляющее большинство шотландцев никак не ощущало английской власти, не имело особых оснований для недовольства и осталось безучастным. Для них это была чуждая, «баронская» война, обреченная на неудачу. Даже среди магнатов кое-кто пошел против соотечественников, в том числе три графа. Нападение шотландцев на Карлайл отбил не кто иной, как Брюс-средний, лорд Эннандейл, — командир местного гарнизона.
Получив легкую и, по его мнению, полную победу, Эдуард повел себя иначе, чем прежде. Каждое его движение показывало, что Шотландия — такая же часть державы Плантагенетов, как лордство Ирландия или княжество Уэльс. Да и оставалась ли она королевством? Эдуард не назначил нового вассального монарха и сам не принял титул шотландского короля. В его указах Шотландия называлась просто «страной» (la terre d'Escoce).
Столицей «английской» Шотландии стал Берик, который заселили англичане взамен истребленных жителей. Осенью 1296 г. там заседал «парламент», принявший закон о новом устройстве страны. Наместником Шотландии Эдуард назвал графа Серри, канцлером — Уолтера Эмерсема, верховным судьей — Уильяма Ормсби. Шотландское Казначейство возглавил Хью Крессингем, так что все высшие должности достались англичанам наряду с королевскими замками.{450} Более мелкие посты заняли шотландцы, искренне или на словах верные королю Англии. Появились и новые для Шотландии чиновники (escheators) для надзора за выморочными землями и доходами Эдуарда, который наделял своих приближенных огромной властью за счет шотландских магнатов. В распоряжение некоего Уильяма Дрю попали первое епископство и самое почетное графство страны, поскольку епископ Фрэйзер не покорился и предпочел задержаться в Париже, а граф Файф еще не достиг совершеннолетия. Тому же Дрюберикский парламент поручил сбор таможенных пошлин бурга Данди.{451}
Настал черед и духовенства. Первого октября 1296 г. Эдуард предписал, что бенефиции в диоцезе Гэллоуэй будут отныне занимать англичане, а через год расширил приказ и на прочие диоцезы.{452} Это удовлетворило английских прелатов, имевших виды на церковь Шотландии еще прежде, чем Плантагенеты — на ее трон. В итоге шотландский клир решительно выступил за независимость. Из двенадцати епископов лишь три выразили покорность Эдуарду, причем один из них (Глазго) скоро показал, чего стоила его присяга. Епископы Сент-Эндрюс и Данкелд не покидали Франции, прилагая все старания к тому, чтобы Филипп IV помог шотландцам по союзному договору против общего врага.
Доходы шотландской короны стекались в Берик и далее в Лондон. Наместник Серри мало занимался своими обязанностями, и в его отсутствие в стране заправлял Крессингем. Среди прочего он приказал, чтобы все запасы шотландской шерсти были доставлены в ближайшие порты на нужды короля Англии.{453} Шотландцы окрестили ненавистного казначея «предателем» (игра слов treasurer — treacherer), ибо казначей Шотландии всегда назывался chamberlain. Юстициарий Ормсби, «ревностно следуя воле короля, без разбора объявлял вне закона каждого, кто не желал дать клятву королю Англии».{454}