Страница 2 из 67
— Вечеринка в новом доме Моники, да? — Крис заваривал чай, когда Сара продефилировала по лестнице в новых босоножках. Он говорил, не оборачиваясь, в пустое пространство. Иногда ей казалось, что он говорит без умолку, даже не замечая, что она его не слушает.
— Да, она купила новый дом в Бартоне.
— Тогда проблема отпадает, — сказал он, запихивая в рот кекс. — Можешь взять Чарли с собой. Моника будет не против. Она любит детей. А я, когда закончу с делами, пойду к Барри.
Сара изо всех сил постаралась подавить негодование, ярость, убийственное бешенство и произнесла как можно более невозмутимым тоном:
— Извини, Крис, я не могу. Почему бы тебе не взять его с собой?
Крис возился над столом, рассыпая чайные листья и сдобные крошки, и продолжал говорить, будто она не произнесла ни слова:
— Да, в холодильнике что-то протухло. Запах отвратительный. — Он обернулся с кружкой в руке. — Господи, ты же не собираешься в этом пойти? Что у вас там, сборище проституток-пенсионерок? И что ты сделала с волосами?
Лицо Сары стало пунцового цвета. Обычно она одевалась консервативно, но в «Петермонде» на Хай-стрит была распродажа, и на это маленькое черное платье цена была снижена на пятьдесят процентов, потому что нижний шов отошел. Всего за пару минут она подшила платье: очень простое, но шикарное, скроенное по косой, чуть выше колена, с длинными рукавами и круглым вырезом. Свои темные волосы, доходящие до плеч, Сара уложила мягкими пышными кудряшками.
Она долго сомневалась, покупать ли платье, даже когда ассистентка в магазине, которая была похожа на модель с обложки журнала — в костюме из мятого льна и с белоснежными фарфоровыми зубами, — сказала, что платье будто на нее сшито. Оно подходит к ее волосам и свежему летнему загару, к тому же каждая уважающая себя девушка обязана иметь в гардеробе по меньшей мере одно маленькое черное платье. Она может надевать его по любому случаю. Сара покрутилась перед зеркалом в полный рост, чувствуя себя взрослой, роскошной женщиной, и ни капельки — затюканной мамашей.
Девушка задумчиво ее оглядела.
— Все, что вам нужно, — какое-нибудь красивое украшение, простые босоножки и правильная помада. К черному платью нужна помада выразительного оттенка.
Крис все еще смотрел на нее через кухню. Сара почувствовала, как в горле набухает комок, и разозлилась на себя за то, что его слова так ее обидели.
— Моника такая… такая… утонченная. — В захламленной кухне ее слова прозвучали нелепо.
— Брось, Сара, я же пошутил. Где твое чувство юмора? В любом случае, ты должна выглядеть естественно. Тебе гораздо лучше в джинсах и футболке, чем в этом идиотском… — Он махнул кружкой в ее сторону, а свободной рукой почесал живот в том месте, где жирная складка свисала над ремнем. — Оно не идиотское, конечно, но слишком уж выпендрежное. В машине полно кошачьей шерсти, ты вся будешь в ней.
— Я же просила тебя пропылесосить вчера, — сказала она, пытаясь проглотить комок. Если она заплачет, макияж поплывет.
— Послушай, Сара, когда же я мог успеть? — с обиженным видом произнес он. — И тебе нужно залить бензин. Хочешь перед уходом посмотреть, как сохнет строительная пена?
Сара покачала головой. В кухню вошел Джек. Она боялась говорить.
— Мы едем или нет? — У его бермуд был такой вид, будто их сняли с разложившегося трупа, а на растянутой футболке красовалось большое жирное рыжеватое пятно.
— Ты же не собираешься ехать в этой одежде? — изумленно спросила она.
— Я не виноват, что ты ее не постирала, — ответил он, ковыряя пятно.
Позади него появился Чарли в надетой задом наперед бейсболке, которая была ему велика. Он тащил огромный пакет с комиксами, игрушечными машинками и фломастерами.
— Папа сказал, что я поеду на вечеринку для старых занудных теток, — весело крикнул он, усаживаясь на свободную табуретку. — Мы едем или нет?
— Бабушку не расстраивай, — сказала Сара через плечо, проезжая по главной дороге и поглядывая на стрелку уровня бензина. Не может быть, чтобы на десять фунтов залили так мало. Наверное, шланг засорился, подумала она.
Сжимая пакет с сокровищами, Чарли задумчиво посмотрел на нее в зеркало заднего вида и закусил губу.
— Но я так хотел посмотреть на жирных старых теток.
— Не выйдет, — отрезала Сара. — Я сказала бабушке, что когда папа закончит работу у Барри, он приедет за тобой на фургоне, но если будет слишком поздно, останешься у нее на ночь. Хорошо?
До дома своей матери Саре пришлось сделать крюк в двадцать миль, проехав еще пять миль в противоположном направлении до заправки «Бердетс», где она всегда заправлялась по настоянию Криса, потому что бензин там был на два пенса дешевле.
Она не переоделась из принципа, но теперь уже сомневалась по поводу платья. Не слишком ли она вырядилась на новоселье Моники? Что если остальные придут в струящихся туниках из индийского хлопка и платьях от Лоры Эшли? А вдруг окажется, что Моника затеяла барбекю, и все будут в шортах и футболках из экологически чистого материала? На съезде с Хай-стрит Сара одернула юбку на бедрах. Если бы она принялась искать другой наряд, они бы опоздали: правда, куда именно опоздали, было уже сложно сказать.
С тех пор как она получила приглашение на вечеринку Моники, в голове крутились разные мысли, в основном такие: какое бы придумать оправдание, чтобы не ехать.
Джек, который сидел рядом с ней на пассажирском сиденье, принялся возиться с CD-плеером. Чарли, пристегнутый на заднем сиденье, надулся, как туча.
— А ты, — сказала она, стукнув Джека по пальцам, чтобы он не трогал кнопки, — веди себя как следует у Питера и не забудь сказать спасибо его маме. И не отказывайся от еды. Договорились? Если возникнут проблемы, номер телефона Барри у тебя есть. Если папы там не будет, значит, он или дома, или у бабушки.
Иногда Саре Коулбрук казалось, что семейная жизнь чем-то похожа на организацию военной кампании. Матери, умеющие общаться с маленькими детьми, вполне могли бы организовать высадку десантных войск за чашкой чая, и, можете быть уверены, каждый участник получил бы резиновые сапоги, сэндвичи и какую-нибудь занятную вещь, чтобы не заскучать в дороге.
Джек кивнул:
— Ладно, я не маленький. Ты меня хорошо выдрессировала. — Он принял скучающий и обиженный вид. Она вздохнула, переключила скорость и свернула направо, в поселок, где жил друг Джека — Питер.
Дженни Бек была в саду. Когда Сара вышла из машины, она оглядела ее с головы до ног и сочувственно улыбнулась:
— Девичник?
Сара кивнула.
— Да, — сдержанно ответила она. — Сможешь отвезти Джека домой?
На матери Питера был спортивный костюм пыльно-розового цвета.
— У меня тоже так все начиналось, — мрачно произнесла она, убрав за ухо выбившуюся прядь своих жирных волос.
— Что?
Мама Питера скрестила руки на пышной груди и кивком указала на дом.
— Мой повадился ходить на мальчишники, и я подумала: «Чем я хуже?» Так что мы с подругами с работы стали собираться по четвергам в «Барашке». Там живая музыка кантри, танцы и все такое. Сама понимаешь.
Сара ничего не ответила, унюхав ловушку: лишь кивнула, как ей показалось, со спокойным, понимающим и сочувствующим видом.
Дженни рассмеялась гортанным, мрачным, булькающим смешком:
— Началось все с дартса и домино, а через шесть месяцев он сбежал с девчонкой из супермаркета «Взвешивай и экономь». Ей двадцать один. Трофейная жена.
У Сары отпала челюсть:
— Трофейная жена?
Мама Питера горько закивала:
— О да, кажется, так это называется. Об этом рассказывали в дневном ток-шоу. В точности, как мой Тони, подумала я. Успешный мужчина, понимаешь? Обаяние власти. Женщины не могут устоять. Мужчины используют нас, чтобы взобраться на вершину, и когда достигают успеха… — Она пожала плечами, воздев руки, чтобы подчеркнуть тщетность усилий. — На вершине им нужен символ их статуса. Этот человек отнял у меня лучшие годы моей жизни, лучшие годы.