Треснувшее зеркало

— Вы пришли, чтобы опять задавать мне кошмарные вопросы? Как тот местный полицейский инспектор?

— Надеюсь, они будут не столь кошмарными, миссис Брюстер.

— Но я уверена, что так и будет. И вообще уверена, что все случилось из-за какой-то ужасной ошибки.

— Вы действительно так думаете?

— Да. Все какая-то чушь. Неужели вы и вправду думаете, что кто-то пытался отравить Марину? Кому могла бы прийти в голову мысль отравить Марину? Она же такая очаровательная. Ее все обожают.

— Включая вас?

— Я всегда души не чаяла в Марине.

— Ну-ну, миссис Брюстер, а как насчет небольших трений лет одиннадцать или двенадцать назад?

— Ах, это, — Лола небрежно махнула рукой. — Я была тогда вся на нервах, как помешанная, жуткие скандалы с Робом. Тогда мы были оба не в себе. Марина просто безумно влюбилась в него, и это его, бедного, совершенно выбило из колеи.

— Что вам было далеко не безразлично?

— Вообще тогда я думала, что да, инспектор. Конечно, сейчас я понимаю, что для меня это самый удачный поворот в судьбе. Видите ли, я очень беспокоилась за детей. Развал семьи. Я, к сожалению, уже тогда понимала, что мы с Робом несовместимы. Думаю, вам известно, что сразу после развода я вышла замуж за Эдди Гроувза? Мне кажется, я к тому времени уже давно была влюблена в него, но, разумеется, ради детей, не хотела разрушать семью. Ведь так важно, чтобы у детей был дом, правда?

— Однако, говорят, вы тогда очень расстроились.

— А, люди всегда что-нибудь говорят, — неопределенно сказала Лола.

— Вы тогда тоже много чего говорили, миссис Брюстер. Насколько мне известно, угрожали даже застрелить Марину Грегг?

— Я же сказала вам, что говорить можно многое. От тебя даже ждут подобных вещей. Разумеется, я бы никогда никого не застрелила.

— Хотя несколькими годами позже все же стреляли в Эдди Гроувза?

— А, это мы с ним просто поругались, — объяснила Лола, — и я вышла из себя.

— У меня есть вполне достоверные сведения, миссис Брюстер, что вы сказали — и, как мне сообщили, это ваши точные слова — (он открыл свою записную книжку): — «Пусть эта мерзавка не думает, что все сойдет ей с рук. Если не пристрелю ее сейчас, я так или иначе разделаюсь с ней. Не важно, сколько придется ждать, пусть даже годы, но я с ней все равно рассчитаюсь».

— О, уверена, что ничего подобного никогда не говорила, — рассмеялась Лола.

— А я, миссис Брюстер, уверен, что говорили.

— Люди все так преувеличивают. — На лице у нее появилась очаровательная улыбка. — Тогда я, знаете, была просто ужасно зла, — призналась она воркующим голосом. — А когда злишься на кого-то, можешь сказать все что угодно. Но неужели вы действительно думаете, что я выжидала четырнадцать лет, приехала в Европу, явилась в гости к Марине и подсыпала яд ей в бокал через три минуты после нашей встречи?

Дермот Крэддок действительно так не думал. Это казалось ему крайне невероятным. Он просто сказал:

— Я всего лишь хотел напомнить вам, миссис Брюстер, что в прошлом с вашей стороны были угрозы и что Марина Грегг занервничала и испугалась, увидев в тот день кого-то на лестнице. Естественно предположить, что этим кем-то были вы.

— Но Мариночка была в восторге, увидев меня. Она расцеловала меня и воскликнула, что это просто замечательно, что я пришла. Нет, инспектор, я все же считаю, вы рассуждаете ужасно глупо.

— По-вашему, вы все были как одна большая счастливая семья?

— Во всяком случае, это намного больше похоже на правду, чем все, что вы тут напридумали.

— И у вас нет никаких соображений, которые могли бы пролить хоть какой-то свет? Никаких соображений относительно того, кто хотел бы убить Марину?

— Говорю вам, никому бы и в голову не пришло убивать ее. Она все же ужасно глупая женщина. Вечно носится со своим здоровьем, меняет свои решения, хочет то одно, то другое, то третье, а когда добивается своего, все равно недовольна! Не могу понять, почему она так нравится людям. Джейсон всегда по ней просто сходил с ума! И чего только ему не приходилось терпеть. Но факт остается фактом. Все терпят причуды Марины, разбиваются ради нее в лепешку. А она после всего мило и печально улыбается им и благодарит. И, очевидно, это вселяет в них уверенность, что их старания не напрасны. Даже не знаю, как она это делает. Так что мой вам совет: выкиньте из головы мысль о том, что кто-то хотел убить ее.

— Хотелось бы, — сознался Дермот Крэддок. — Но, к сожалению, выкинуть из головы я не могу, поскольку, как видите, это произошло.

— Что вы хотите сказать этим «произошло»? Никто ведь Марину не убил, правда?

— Не убил, но попытка была.

— Ни капли не верю! Думаю, кто бы он ни был, он хотел убить только ту женщину — ту, которую действительно убили. Думаю, кто-то после ее смерти получит большие деньги.

— У нее не было денег, миссис Брюстер.

— Ну, значит, была какая-то другая причина. Во всяком случае, на вашем месте я бы не беспокоилась за Марину. У Марины всегда все в порядке!

— Все ли? Мне она не кажется такой уж счастливой.

— Ну, это потому, что она все так накручивает. Неудачи в любви. Невозможность иметь детей.

— У нее ведь были приемные дети? — поинтересовался Дермот, отчетливо вспомнив настоятельные нотки в голосе мисс Марпл.

— Кажется, были когда-то. Однако вроде бы из этого ничего хорошего не вышло. Она иногда делает такие необдуманные вещи, а потом жалеет.

— А что стало с ее приемными детьми?

— Не имею представления. Они как бы испарились через какое-то время. Думаю, они ей надоели, как и все остальное.

— Понятно, — произнес Дермот Крэддок.

— Теперь — отель «Дорчестер». Люкс 190.

— Гм, старший инспектор… — Ардвик Фенн посмотрел на визитную карточку, которую ему вручили.

— Крэддок.

— Чем могу быть полезен?

— Надеюсь, вы не будете возражать, если я задам вам несколько вопросов?

— Конечно, нет. Это по поводу дела в Мач-Бенгэме? Нет, в Сент-Мэри-Мид?

— Да, верно. Госсингтон-Холл.

— Не могу понять, зачем Джейсону Радду понадобилось покупать это поместье. В Англии полно прекрасных домов в стиле короля Георга и даже королевы Анны. Госсингтон-Холл — типичная усадьба викторианской эпохи. Что в ней может привлекать?

— Ну хотя бы викторианская стабильность.

— Стабильность? Знаете, здесь вы, возможно, попали в точку. Думаю, у Марины к стабильности особое отношение. У нее, бедняжки, этого в жизни никогда не было, и поэтому она всегда так к ней стремится. Может, это место хоть на время удовлетворит ее.

— Вы хорошо знаете ее, мистер Фенн?

Ардвик Фенн пожал плечами.

— Хорошо? Не знаю, можно ли так сказать. Я знаю ее много лет. То есть мы периодически общались.

Крэддок смотрел на него изучающе. Смуглая кожа, крепкое телосложение, проницательные глаза за толстыми стеклами очков, мощная челюсть и тяжелый подбородок. Ардвик Фенн тем временем продолжал:

— Предполагается, как я вычитал из газет, что эту миссис — как ее там звали — отравили по ошибке. Что яд предназначался Марине. Так?

— Да. Так. Яд был в коктейле Марины Грегг. Миссис Бэдкок свой пролила, и Марина отдала ей свой бокал.

— Н-да. Выглядит довольно убедительно. Хотя, честно говоря, ума не приложу, кому понадобилось отравить Марину. Особенно если учесть, что там не было Линетты Браун.

— Линетты Браун? — Крэддок несколько обескураженно посмотрел на него.

Ардвик Фенн улыбнулся.

— Если Марина нарушит контракт, откажется от этой роли, ее получит Линетта. А для Линетты заполучить такую роль значило бы очень многое. Но я отнюдь не думаю, что она могла подослать туда кого-нибудь с ядом. Слишком мелодраматично.

— Да, кажется несколько притянутым за уши, — сухо согласился Дермот.

— О, вы бы удивились, на что способны женщины, когда их обуревает честолюбие, — заметил Ардвик Фенн. — Учтите, что смертельный исход мог и не планироваться. Хотели просто напугать ее. Вывести ее из строя, но не убивать.