Треснувшее зеркало

— Вы ее недолюбливали? — спросила мисс Марпл.

— Я ее почти не знаю, — ответила Черри. — Я имею в виду — не знала. Я не недолюбливаю… не недолюбливала ее. Она просто не мой тип. Деловая больно.

— Вы хотите сказать — любопытная? Дотошная?

— Нет, не хочу, — возразила Черри. — Я вовсе не это хочу сказать. Она была очень доброй женщиной и всегда помогала людям. И всегда была уверена, что знает, что надо делать. Что другие думают об этом, не имело для нее значения. У меня была такая тетка. Она обожала печенье с тмином, пекла его в диких количествах и угощала всех налево и направо, и ей в голову не приходило спросить, нравится оно людям или нет. А есть такие, которые терпеть не могут, ну, напрочь не выносят запаха тмина. Короче, Хетер Бэдкок была в этом роде.

— Да… — задумчиво произнесла мисс Марпл. — Я тоже знала одну в этом роде. Такие люди, — добавила она, — ведут опасную жизнь. Хотя и не подозревают об этом.

Черри уставилась на нее.

— Странно вы говорите. Я не очень поняла, о чем это вы.

В комнату стремительно вошла мисс Найт.

— Миссис Бэнтри, кажется, вышла, — доложила она. — И не сказала куда.

— Догадываюсь куда, — сказала мисс Марпл. — Она направляется сюда. Пора, пожалуй, вставать, — добавила она.

Едва мисс Марпл устроилась в своем любимом кресле у окна, как объявилась миссис Бэнтри. Она слегка запыхалась.

— У меня для тебя столько новостей, Джейн!

— О приеме? — спросила мисс Найт. — Вы ведь вчера были на приеме, не так ли? Я и сама провела там некоторое время пополудни. В палатке, где подавали чай, было не протолкнуться. Удивительно много народу! К сожалению, мне не удалось даже мельком увидеть Марину Грегг. — Она смахнула со стола пылинку и весело сказала: — Теперь уверена, вам обеим хочется немного посекретничать. — И вышла из комнаты.

— Похоже, она еще ничего не знает, — заключила миссис Бэнтри и проницательно посмотрела на подругу. — Джейн, я надеюсь, ты-то знаешь?

— Ты имеешь в виду вчерашнюю смерть?

— Ты всегда все знаешь. Как тебе это удается?

— Очень просто, дорогая, — ответила мисс Марпл, — так же, как всегда и все обо всем узнают. Мне эту новость сообщила Черри Бейкер. Полагаю, что и мисс Найт вот-вот обо всем узнает от мясника.

— Ну и что ты обо всем этом думаешь? — спросила миссис Бэнтри.

— О чем? — переспросила мисс Марпл.

— Не хитри, Джейн, ты прекрасно знаешь, что́ я имею в виду. Подумать только, эта женщина… как ее зовут?

— Хетер Бэдкок, — подсказала мисс Марпл.

— Она явилась туда в прекрасном настроении. Я была там, когда она пришла. И вдруг всего четверть часа спустя она садится в кресло, говорит, что ей нездоровится, начинает задыхаться и умирает. Что ты думаешь по этому поводу?

— Нельзя торопиться с выводами, — сказала мисс Марпл. — Все зависит от того, что́ думает по этому поводу врач.

Миссис Бэнтри кивнула в знак согласия.

— Будет проведено дознание и вскрытие, — сказала она. — Это свидетельствует о том, что́ они думают по этому поводу, не так ли?

— Не обязательно, — ответила мисс Марпл. — Любой может внезапно заболеть и скончаться, и для установления причины смерти должно быть проведено вскрытие.

— Но здесь совсем другое дело, — возразила миссис Бэнтри.

— Откуда ты знаешь? — спросила мисс Марпл.

— Доктор Сэндфорд, придя домой, позвонил в полицию.

— Кто тебе это сказал? — спросила мисс Марпл с большим интересом.

— Старый Бриггз, — ответила миссис Бэнтри. — Вообще-то, он сказал не мне. Ты ведь знаешь, он ходит по вечерам после работы присмотреть за садом доктора Сэндфорда, и тут он стриг кусты под окнами кабинета и услышал, как доктор звонил в полицейский участок в Мач-Бенгэме. Бриггз рассказал об этом своей дочери, она обмолвилась почтальонше, а та уже рассказала мне, — поведала миссис Бэнтри.

Мисс Марпл улыбнулась.

— Я вижу, Сент-Мэри-Мид не сильно изменился.

— Виноградное вино почти такое же, как было, — согласилась миссис Бэнтри. — Ну, Джейн, теперь расскажи, что ты обо всем этом думаешь.

— Конечно, первым в голову приходит муж, — задумчиво произнесла мисс Марпл. — Он был там?

— Да, был. А ты не думаешь, что это было самоубийство? — спросила миссис Бэнтри.

— Разумеется, не самоубийство, — решительно заявила мисс Марпл. — Она была не тем человеком.

— А как ты с ней познакомилась, Джейн?

— Это было в тот день, когда я вышла на прогулку к Новым Домам и упала около ее дома. Она была олицетворением доброты, действительно добрая женщина.

— Ты видела ее мужа? По нему не было заметно, что он хотел ее отравить? Ты знаешь, что я имею в виду, — продолжала миссис Бэнтри, заметив, что мисс Марпл сделала слабую попытку возразить ей. — Не напомнил ли он тебе майора Смита, или Берти Джонса, или еще кого-нибудь из тех, кого ты когда-то знала и кто впоследствии отравил свою жену или пытался это сделать?

— Нет, — сказала мисс Марпл. — Он не напомнил мне никого из тех, кого я знала. — И добавила: — А вот она напомнила.

— Кто? Миссис Бэдкок?

— Да, — сказала мисс Марпл, — она напомнила мне одну особу по имени Элисон Уайльд. Она совершенно не знала жизни, — медленно произнесла мисс Марпл. — Она не знала людей, никогда о них не думала. И поэтому, понимаешь, не могла защитить себя от всяких неожиданностей.

— Мне кажется, я не понимаю ни слова из того, что ты говоришь, — призналась миссис Бэнтри.

— Все это очень трудно объяснить, — извиняющимся тоном произнесла мисс Марпл. — Речь об эгоцентризме, но я под этим не подразумеваю эгоизм. Можно быть добрым, неэгоистичным и даже чутким. Но если ты похожа на Элисон Уайльд, ты никогда не знаешь, что же, собственно, делаешь, и потому никогда не знаешь, что с тобой может случиться.

— Ты не можешь сказать немного понятней, — попросила миссис Бэнтри.

— Хорошо, мне кажется, я могла бы привести тебе пример. В действительности ничего этого не было. Я просто придумаю ситуацию.

— Понимаю, — приготовилась слушать миссис Бэнтри.

— Допустим, ты отправилась в магазин и тебе известно, что у владелицы магазина есть сын, этакий юный правонарушитель, склонный к спекуляции и мошенничеству. Он стоит тут же, в магазине, и слушает, как ты рассказываешь его матери о деньгах, которые лежат в твоем доме, или о каких-нибудь серебряных вещах, или ювелирных украшениях. Ты приятно взволнована, и тебе не терпится кому-нибудь об этом рассказать. И ты также, возможно, упоминаешь о том, что в один из вечеров собираешься отлучиться из дому. Ты даже говоришь, что никогда не запираешь дом. Ты вся поглощена тем, что говоришь. И после этого, скажем, в тот самый вечер, ты возвращаешься домой, потому что забыла что-то, а там уже орудует этот гадкий мальчишка, и, застигнутый врасплох, он пристукивает тебя.

— В наше время это может случиться с кем угодно, — промолвила миссис Бэнтри.

— Не совсем, — возразила мисс Марпл. — Большинство людей обладают защитным рефлексом. Они понимают, когда неразумно говорить или делать что-то в присутствии посторонних людей. Но, как я сказала, Элисон Уайльд никогда не думала ни о ком, кроме как о самой себе. Она относилась к той породе людей, которые расскажут вам все: что они делали, что видели, что чувствовали и что слышали. Они никогда не упомянут о том, что сказали или сделали другие. Жизнь для них дорога с одной колеей, именно той, по которой движутся они. Другие люди значат для них не больше, чем… обои на стене. — Она выдержала паузу и сказала: — Мне кажется, Хетер Бэдкок была таким человеком.

Миссис Бэнтри спросила:

— Ты считаешь, она из той породы людей, которые могут влипнуть в неприятную историю, сами того не ведая?

— И не осознавая, что это опасно, — добавила мисс Марпл. — Это единственная причина, которая приходит мне в голову, когда я думаю о том, почему ее убили. Разумеется, если наше предположение, что ее убили, правильно.

— А ты не думаешь, что она могла кого-то шантажировать? — предположила миссис Бэнтри.