Страница 45 из 51
Ничего не понимаю!
— То, о чём ты говоришь — возможно только при мирном объединении. Причём далеко не всех стран! А только таких, которые уже имеют какие-то исторически сложившиеся близкие отношения, общий язык, религию, и давно налаженные деловые контакты и взаимовыгодную — вот именно! — торговлю! Да и то — подумай, много ли ты знаешь стран, которые хотели бы сами, добровольно, объединиться под властью одного правителя? А? То-то же! Таких почти нет.
А много ли правителей добровольно оставят свой трон, отдав его кому-то другому? Правильно, — на качание головы Конана Пелиас покачал и сам, — Ни один.
Если же объединение произошло насильно, и в одной упряжке такие разные страны, как, скажем Аргос и Стигия, разве может это довести до добра? Можно ли представить, что, скажем, сыроеды пикты уживутся с буддистами из Эритреи? А с шемитами, с их неприятием свинины? Ну, это-то ладно, а вот с верой… Неприятие чужих Богов и ритуалов в крови у любой расы или нации. Чисто на инстинктивном уровне. Всосано с молоком матери. Воспитано отцами и дедами.
Попытки сделать из такой Империи монолит, будут напоминать попытку сложить стену из кирпичей из разных материалов: саман и обожжённая керамика, доски и солома.
Так что Тиран, который военным путём создал из завоёванных стран свою империю, из таких вот разнокалиберных «кирпичиков», всегда сталкивается с восстаниями, междуусобицами, недовольством налогообложением, несоблюдением каких-нибудь религиозных, семейных, или других традиций… Да причин для взаимной нелюбви народов друг к другу могут быть сотни!
Кстати, имей это в виду, если захочешь когда-нибудь создать свою империю — говорю вполне серьёзно: чем больше разных рас, народов и религий объединено, тем быстрее и катастрофичнее падение такой сверхдержавы-империи. И если тиран — будь то могучий воин и талантливый полководец, или хитрый интриган-политик — даже сможет слить в одном государстве несколько стран, и какое-то время продержится на троне, применяя знаменитое правило «разделяй и властвуй», это будет неплохо… Для него!
Но губительно для завоёванных или объединённых хитростью народов.
Могу тебе сказать так — чтобы удержать в одной упряжке такие, разные, народы и страны, обычно истребляется более половины их населения. Тогда оставшиеся перепуганные какое-то время помалкивают — плодят, значит, воинов и ждут…
Ждут другого, более глупого или слабого властителя на троне. Тогда они убеждают себя, что он пришёл — столь долго ожидаемый час. И всё повторяется сначала — восстания, интриги, лже-наследники… Пока не произойдёт то, что должно произойти: или непокорные будут истреблены под корень, или сверхдержава развалится!
Монстру, конечно, неплохо и так и так! Его любой сценарий людского горя и страданий устраивает. Тут уж ничего не поделаешь — вот каковы уроки, которые даёт история, а уж в этом-то я кое-что смыслю!
Конану не приходилось сомневаться в том, что уж если кто-то и знает об этом что-то, так это его друг. Не зря он собрал в подвалах своего замка все исторические хроники, или их копии, которые только можно было раздобыть в архивах, или других официальных и неофициальных источниках самых разнообразных стран. Кроме, разве что, Восточных: эти всегда старались отгородиться от стран Запада и их науки и — вот именно! — религии. Поэтому он решил вернуться к более конкретномым вопросам:
— Значит, если я правильно понимаю, для того, чтобы спасти, как ты говоришь, наш мир и цивилизацию, нам нужно… Уничтожить этот сосуд вместе с его грозным обитателем?
— Да, ты очень верно обрисовал нашу задачу.
— А… Как же остальные сосуды, с другими Полубогами?! Их мы тоже… должны уничтожить? Но как же мы найдём их?!
— Конан! Полегче. Не забегай так далеко вперёд! Другие сосуды, неизвестно ещё, существуют, или нет… И, поверь мне: искать их — напрасная трата времени и сил даже для меня! Так как я при всей своей самонадеянности отнюдь не считаю себя умнее Верховного Божества нашего Мира! Раз оно спрятало их, только оно знает, где они, и когда придут в действие! Поверь, что нам хватит забот и проблем и с этим Слугой Золота!
Другие людские пороки пусть ждут своего часа. Пока же нам предстоит справиться с алчностью и властолюбием!
— Знаешь, Пелиас, я вот тут почему-то подумал…
Получается, это Верховное Божество вовсе не стремится помочь людям! И что оно совсем не против, когда мы уничтожаем сами себя, и гибнем сотнями тысяч, как муравьи, в бессмысленных братоубийственных войнах. И что оно вовсе не хочет, чтобы мы жили хорошо, и стали умней и… сильней.
Зачем тогда оно наделило нас… мозгами?!
Ну, создало бы обезьян, и тешилось, глядя на их ужимки и прыжки!
— Конан! Не передёргивай. Верховное Божество лишь хочет, чтобы погибли самые жестокие, злые и могущественные люди и волшебники своего времени! Ну подумай сам: зачем ему конкуренты? А если — не дай, Мирта! — такой злодей-претендент однажды сумеет-таки победить ЕГО?!
Ты можешь себе представить мириады Миров и Вселенных под игом злого гения?
Будут ли счастливы подвластные ему триллионы рабов, лишённые, как мы сейчас, свободы выбора? Вернее, мы-то пока не лишились ещё этой свободы, но это произойдёт, если Слуга Золота выживет и уцелеет! Уж раба-то себе в услужение он найдёт! Но ты можешь себе представить это Царство Вечного Зла — обосновавшееся, для начала, хотя бы на нашей Земле?! А теперь перенеси всё это в масштабы Космоса!
Поскольку варвару было трудно сразу осмыслить всё сказанное, он лишь задумчиво чесал в затылке, скривившись, как от лимона. Пелиас же продолжил:
— Разумеется, когда в действие вступает такое Создание, как наш «друг», — он снова тряхнул сосудом, — гибнут тысячи и сотни тысяч. Но если для того, чтобы спасти Вселенные и их свободное и самостоятельное будущее, это нужно — Верховное Божество готово на эти жертвы. Потому что иначе жертвы будут исчисляться миллионами и миллиардами!
Да и выжившие после визита этого — люди и страны получают новый шанс: создать какие они хотят, государства, племена, сообщества — с любой религией, с любой формой правления, с любыми традициями и порядками! И пусть путь их становления будет долог и труден, но он будет — самостоятельным! А не направляемым волей какого-то злодея. К тому же, учась на своих ошибках, люди могут, возможно, стать лучше и добрее.
— Ага… И будут копошиться в своей грязи, как свиньи, до находки следующего сосуда, — мрачно пробормотал киммериец, — не ведая, что кто-то уже всё решил за них. Значит, это правда. Боги всех народов, а не только мой Кром, существуют. И они жестоко и чётко, раз и навсегда указали нам наше место! В грязи и дикости! Мол, сидите, и не дрыгайтесь! А чуть что — мы вас к ногтю!
— Ну, зачем же так трагично и категорично? Каждый человек сейчас сам по себе свободен. И сам решает, что выбирать. Труд землепашца, или путь воина. Мошну купца, или казан повара… Одну страну, с шахом, или другую — с королём… Добро или зло. Пользу и мир для своих подданных, или идею всемирного господства любой ценой! Ты понимаешь, о чём я говорю? Каждый сам выбирает. А уж если выбрал!..
Вот и ты — ты привёз сосуд сюда. У тебя был выбор: ты видел, на что способен заключённый здесь Дух. Но ты не позарился на золото. И власть, которую дарует… такое кровавое золото! И даже если бы тебе сказали, что этот Полубог согласится простить тебя, и даровать тебе долгую и роскошную жизнь, я думаю, ты и тогда не согласился бы стать его… помощником.
Значит, для нашего поколения ещё не всё потеряно. И как раз такой человек, как ты, может здорово помочь сохранить Мировое Равновесие между Добром и Злом. Ведь не всегда же тебе метаться по разным странам и махать мечом…
Подумай над этим! А я подумаю над этим. — Пелиас поднял сосуд повыше, помолчал. Затем тон его изменился, — А ведь он и мне предлагает выбор… Я, как никто другой, понимаю, какую власть он может дать! И знаю, что Я самый могущественный маг Запада… О! Я мог бы!.. — в устремлённых на варвара глазах блестнул дикий огонь.