Страница 36 из 51
Поскольку после столь стремительного отъезда всей оставшейся гвардии Советника по особым поручениям, покои Хаттаф-бека никто не охранял, а его слуги не слишком-то усердствовали без непосредственной угрозы наказания, особых проблем у «лица» не возникло. Всё было сделано за какие-то секунды.
Поднос со столь любимым Хаттаф-беком зелёным чаем в маленьком чайнике, мирно стоял у изголовья. Лекарь, увидев что-то, недоступное взору Хаттаф-бека, поспешно отвернулся, полез в свою суму, и что-то там стал искать. Бесплотная бледная рука протянулась к пиале, и что-то в неё обронила…
Лекарь с напряжённо нахмуренными бровями, оставил в покое свою сумку, налил из чайника немного чая, и подал Хаттаф-беку. Тот покорно выпил. Он теперь чаще лежал с закрытыми глазами, и слабо реагировал на происходящее вокруг — последнее напряжение умственных и физических сил слишком тяжело сказалось на ослабленном организме.
Лекарь подумал, что, пожалуй, судя по запаху от раны и синюшным пятнам, агония могла бы затянуться… Ну, на несколько часов. Самое большее — на сутки.
Так что то, что произошло — скорее, акт милосердия…
Бледная, словно брюхо снулой рыбы, рука осторожно забрала использованную пиалушку, и заменила её другой, точной копией. Что подумал её обладатель, осталось никому не известным.
Лекарь вздохнул, забрал сумку со своими вещами, и удалился.
Боташ неспроста отвёл новому фавориту именно ЭТИ покои…
Внимательно выслушав доклад и отослав связного, Шеймос призадумался.
Проблемм на его седую голову навалилось сразу… много!
Но если с решением некоторых можно не спешить, то другие… Ну, начать можно с того, что попроще. Тем более, всё необходимое у него под рукой.
Итак, заключённые, освобождённые киммерийцем, пусть где-то невольно, из катакомб подземной темницы Боташа. Конечно, сейчас отпускать их, или даже перевозить куда-нибудь, явно преждевременно.
Нужно выждать пару недель, чтоб суета утихла. Пусть приведённые на дом его посреднику людьми Рината бедняги отсиживаются пока на конспиративной вилле. Здесь же, в городе — никто не станет их искать буквально в двух кварталах от всё того же дворца. Заодно насчастные наберутся сил, и приобретут нормальный вес и расцветку — а то выглядят они, словно ожившие мертвецы — тьфу-тьфу! Тем более на вилле столь высокопоставленного сановника есть для этого все условия.
А в будущем они могут очень пригодиться — как внутри страны, так и за её пределами: здоровая оппозиция всегда так или иначе ослабляет существующую власть, позволяя увереннее манипулировать ими обоими… Словом, неплохой козырь.
Но вот настырный Хаттаф-бек… Что же он приказал старшему из оставшихся в живых сардаров? Почему они все так спешно покинули Ферхем? Насчёт юного оставшегося в своих покоях сановника у Шеймоса сомнений не было: в ближайшие сутки он кое-что сделает для успокоения настырного карьериста… Успокоения окончательного. И это не трудно. Как хорошо и полезно иметь связи даже на кухне султана…
Остаётся Конан. И отряд головорезов Советника, ускакавший в неизвестном направлении… Впрочем, это — для кого-то другого оно было неизвестным. И что-то говорило старому прожжённому плуту и интригану, что решать эти задачи придётся ему…
Ретивые Хаттафовы сардары, конечно, полны рвения и догонят караван быстро.
А взвод ленивых и отожравшихся бездельников из гвардии султана — отнюдь не защита. А чёртов варвар сейчас далеко не в лучшей форме! Впрочем, ТО, что хотел Шеймос, он, похоже, сделать-таки почти смог…
Однако: недоделанное — не сделано!
Вот, похоже, и наступил момент того самого решения, для которого он и остался в столице, в центре предусмотрительно созданной за эти год паутины.
Что ж. Зачем тянуть? Ведь решение он уже принял!
— Эй, Фатхулло! Иди сюда! Срочно беги к Нуралли-беку, и попроси его немедленно явиться к нижайшему почитателю его многочисленных талантов…
Почему-то вновь усилилась боль в животе. Странно — он же ничего не ел. Он знает, что можно, а что нельзя при его ране. А чай — чай только лечит… Да, лечит.
Может, немного повернуться? О, нет, лучше уж лежать так, как было!
Неграл раздери, да что же это?!
Хаттаф-бек был вынужден подозвать слуг, и отправить за лекарем. Сам султан выделил ему своего личного врача! Какая честь. Будь она неладна.
Нет, в планы Хаттаф-бека вовсе не входит умирать!
Но что же это такое?! Ну и боль! Просто огнём сжигает все внутренности!
Он застонал. Потом закричал. Завопил, уже не обращая внимания на склонённые над ним перепуганные лица слуг, стискивая побелевшими от напряжения пальцами край простыни, и не замечая. Как корчит гримасы. Действительно пугающие окружавших его. Плевать на этих окружавших!.. Они ещё сильней пусть испугаются гнева султана — ведь за жизнь Советника они отвечают головами! Если не уберегут — то их всех!..
Где же этот врач! Долго он там будет прохлаждаться?! Хаттаф-бек был готов хоть на стену лезть от жуткой, невыносимой боли!
Почему опять так потемнело вокруг?! Почему комната словно плывёт и раскачивается?! И что за…
Ох, точно! Духи гор! Враги его рода!
Но зачем все эти жуткие чудища пялятся на него изо всех углов?!
Мирта, ну и рожи! Похлеще, чем у Хозяина…Особенно вот эта!
Вроде, она ему знакома?! Но где… О-о!.. Как же она изменилась! Да, сомнений нет — это его Лавина! Зачем ты пришла, кошка драная?!
Конечно, он знает, зачем… Может, он и не всегда был… ну, порядочен, что ли… Но он не дурак! Он ВСЁ понимает.
Но он им не дастся! Ох, как тяжко дышать… Нет, он не позволит им утащить себя в подземелья Мардука на вечные терзания!.. Прочь! Прочь, порождения дьявола!!!
Нет, мерзкие твари, вам меня не взять! Я сильный и… молодой! Я выживу.
Но почему стало так жарко? Откуда огонь?! Может, твари его уже дотащили до печей?! О, нет! Нет. Нет, этот огонь идёт изнутри… Да, да — огонь — в нём самом! О, что за жар! Как же больно!.. Да за что же это — ему?! Помогите!!!
Всё — всё, что угодно: только бы унять эти жар и боль!..
Лекарь султана убрал руку с ледяного лба Хаттаф-бека.
— Боюсь, мне придётся сделать ему операцию, и немедленно! Вот, заражение слишком распространилось! Почему не послали за мной раньше?! А теперь даже не знаю… Ладно. Быстро сюда большой таз, кипятку, побольше бинтов! И позовите Гассана — мне понадобится помощник! Ну, быстрее, пошли!
Когда все разбежались выполнять поручения, врач достал из сумы свои инструменты, аккуратно завёрнутые в чистые тряпицы, и разложил прямо на постели. Ножницами разрезал рубаху на груди раненного, и убрал её обрывки вниз.
Страшная воспалённая рана открылась, когда он срезал остатки старых бинтов.
Н-да… Тут нечего было делать и без помощника.
Сам больной ничего этого уже не видел. Он был слишком поглощён своими видениями. Воевал с ними из последних сил. Горцы из его рода никогда не сдаются!..
Не знал он, что возврата из страны страшных грёз уже не будет…
Путешествовать лёжа оказалось и приятно и удобно. Жаль, что медленно…
Двойные носилки с паланкином и занавесями плавно колыхались от мерного неторопливого шага огромного двугорбого верблюда. Величавая поступь сильного животного как нельзя лучше объясняла, почему его называют кораблём пустыни. Кроме того, за счёт длинных ног их продвижение было всё же не таким уж и медленным, как могло бы показаться со стороны — коротконогие гривастые кони сардаров шли быстрым шагом, чтобы не отстать от могучего животного-вожака.
Маршрут Конан выбрал напрямик через пустыни Офира и степи Коринфии.
Поэтому по сторонам смотреть смысла особого не было: жёлто-оранжевые барханы с чахлыми кустиками саксаула и верблюжьей колючки простирались от края до края горизонта. Пыльно-парящее марево скрывало то, что находилось от маленького каравана дальше четырёх-пяти миль. Хорошо хоть, что воды взяли достаточно: огромные оплетённые бутыли и булькающие бурдюки везли ещё десять дромадеров, коллег вожака.