Страница 34 из 51
— А, политические! — догадался Конан, — Да, этих, точно, надо опасаться! Ну, извиняюсь! Я же не знал, кто они такие! Да и запирать их обратно не было времени! — на этот раз султан, о чём-то задумавшийся, вообще пропустил замечание киммерийца мимо ушей, — А что, они все сбежали?
— Да нет, куда им! Разве они могли бы уковылять далеко? Просто моим сардарам и даже барсам пришлось долго собирать этих негодяев по всему подземелью. И всё равно они ещё не уверены, что собрали всех. Возможно, человек десять, помоложе, всё же умудрились скрыться. Похоже, как раз через новый ход в доме Хаттаф-бека.
Конан от всей души пожелал беднягам удачи и чьей-нибудь помощи — но вряд ли они могли бы получить её от людей Рината. Оставалось надеяться, что они всё же проскочили в промежуток до смены стражников Хаттаф-бека, но после ухода из подвала головорезов-наёмников, страхующих подземелье от «горячо любимых» горцев.
Воцарилось долгое молчание. Султан расхаживал — очевидно, движение помогало ему лучше сосредоточиться — Конан и Каринэ помалкивали, и лишь иногда обмениваясь многозначительными взглядами.
Боташ же просто… тянул время. Решение он уже принял. Просто хотел нагнать на этих двоих страху, и показать, какое великое одолжение он собирается им сделать, и милость — оказать. Впрочем, насчёт страху, как он уже понял, ничего не получится.
Проклятый волосатый дикарь прав — у Боташа появился реальный шанс избавиться навсегда от унизительного рабства и жуткой судьбы… А то уж он было подумал, что придётся терпеть такое всю оставшуюся жизнь, замирая в страхе каждое полнолуние, и думая, как обезопасить себя от происков чёртова властолюбивого проходимца…
Да, с Хаттаф-беком, если подумать, получилось тоже не совсем… неудачно: он ведь не дурак, понимал, что амбициозный сопляк метит рано или поздно занять его — его! — место. Так что десять часов размышлений — сам по себе выдающийся случай для Боташа! — не прошли даром. Решение избавиться от дамоклова меча, живущего в фамильном подземельи, и заодно — готовящего нож за спиной фаворита, и зажить прежней безмятежной жизнью на старости лет, просто напрашивалось само собой.
Боташ прекратил ходьбу. Важно приподнялся на носки, опустился. Фыркнул.
— Пёс с ними, с этими мерзавцами! Всё равно мои люди переловят их рано или поздно, и посадят обратно! Скажи мне лучше вот что… Ты точно уверен, что существует способ навсегда уничтожить… вот ЭТО! — он кивнул на кувшин, который стоял теперь у подножия трона, — И что твой… э-э… друг знает этот способ?
— О, ваше величество, конечно! Разве стал бы я об этом говорить, если бы не был уверен?! Ведь я и… э-э… моя женщина — должны больше всех бояться его гнева, и быть заинтересованы в его… Хм! Скорейшем и надёжнейшем уничтожении! Ведь именно мы нанесли его… э-э… достоинству такое страшное оскорбление!
Поэтому чем раньше ваше величество изволит приказать отправить нас в путь, тем быстрее этот сосуд с его ужасным содержимым покинет ваш дворец и пределы Турфана, и тем больше времени будет у моего друга… На необходимые приготовления и заклинания, или что там ещё может понадобиться!
— Н-да, это верно. — скривив губы, Боташ вздохнул. Он не любил, когда на него пытались давить, или подгонять, — Чем быстрее — тем… Вас двоих на месте этой твари я уж точно… Любил бы не особенно сильно, — тут его величество изволило ехидно ухмыльнуться, — Да и советник мой, если очухается, тоже от вас и ваших дел, в восторге не будет.
Подойдя к трону и опасливо взяв в руки вместилище души монстра, он нахмурился и поцокал языком:
— Вот, значит, в чём было дело… А я-то, глупец, порадовался, когда получил эти дары и подношения… Вот хитрецы! Мать их так…
— О чём вы, ваше величество? — осмелился нарушить думы Боташа заинтригованный варвар, — Вам… знаком этот сосуд?!
— Знаком, да! — султан раздражённо сплюнул, — Он хорошо запоминается. Хотя бы своими дурацкими рисунками и письменами! На древне-стигийском, кажется…
В-общем, я около десяти лет пытался… э-э… взять под свой контроль перевалы, ведущие из Турфана непосредственно в Коф, чтобы, значит, мои караваны не поднимались вверх по реке Красной, и не платили за пользование чужими судами. Да и таможенных сборов… А в южных отрогах Карпашских гор проживало лишь несколько родовых общин какого-то там старинного племени улюминаров. Это какая-то религиозно-просвященная, ну и всё такое… Секта. Я даже и не слышал о них до этого, думал, на этих лысых склонах и выжить-то невозможно — не то, что воевать!
Они, однако там за несколько веков окопались хорошо — понадолбили себе пещер, понарыли каналов… Продавали, в-основном опиумный мак. Но сами его не употребляли. Ну, верования, так сказать… А, значит, других травить можно… Так вот, эти мерзавцы-вероотступники то бежали от моих людей, то подло нападали на оставленные гарнизоны, и учиняли отвратительную резню. В горах — сам понимаешь — поймать и разбить врага не так-то просто. Поэтому я всё усиливал и укреплял крепости и гарнизоны. А они всё нападали, и всё разрушали…
Короче, это была та ещё заноза в… как ты говоришь — с другой стороны от… Хм! Сволочи!
В прошлом году, правда, нашёл я средство — каналы разрушил и засыпал, а пещеры… позатопил! А когда они пытались всё восстановить — уже мои нападали, и всех убивали… Ну, словом, по их же методу! Этой весной я собирался уже окончательно…
И вдруг месяцев пять назад, зимой, заявляется ко мне их посольство, и нижайше просит быть их сувереном, и владеть и править ими моей мудрой рукой, и всё такое прочее, только не чинить им препятствий в отправлении их, значит, культовых обрядов… И принять эти подарки и приношения — в знак, так сказать, их покорности и вечной преданности…
Вот, оказывается, что они придумали… И ведь верно рассчитали — четыре месяца мне было совсем не до них! А я… Теперь-то понял, в чём был подвох. И ведь мог бы догадаться ещё тогда — сразу мне не понравилось это посольство и их речи.
Просто… не связал эти и… последующие события!
Ладно, я тоже не вчера родился. Я постараюсь достойно вознаградить их за столь редкий и ценный подарочек! Заодно проверю, нет ли у них чего-нибудь ещё в таком роде! — Боташ сверкнул глазами, поставив кувшин снова на пол, — И уж если найдётся — точно воткну им в!..
Повернувшись к парочке влюблённых инвалидов, он подвёл итог:
— Вы оба должны поклясться, что ничто из сказанного здесь и произошедшего с вами… там, внизу, никогда и ни при каких условиях не узнает ни один человек!
Ну, кроме, естественно, вашего мага! Так же мне не хотелось бы… Чтоб вы вернулись сюда!
Я же, со своей стороны, милостиво прощу вам ущерб, нанесённый…свите Хаттаф-бека, ему самому, и моим личным подземельям, дам вам охрану, и обеспечу доставку вас к месту жительства этого… твоего друга!
И помните — никто, даже сопровождающие вас воины — не должны знать истинную цель вашего путешествия! Вы едете лечиться! Всё! Счастливого пути!
Сколько времени он так плыл?
День? Год? Время словно остановилось…
Но лучи почему-то перестали согревать его тело. И всё холоднее и холоднее делалось внутри его мокрого ложа… Мирта, как же неудобно здесь лежать! Как болит копчик… И спина вся затекла! Нет, ему пора на берег. Хватит плавать!
Застонав, он пошевелился и… пришёл в себя! Он — очнулся!
Вокруг тишина и полутьма. Где это он?
С огромным усилием он открыл глаза пошире, поморгал. Вздохнул. Сразу огненная стрела пронзила его кишки… О!..
Вот, так полегче… Но что это за роскошные палаты? С детства он в таких не бывал! Как же он попал сюда? И почему так больно? Почему тело всё онемело, и не слушается его совершенно? Что означает эта неподвижность… и эта роскошь?
А, да. Он вспомнил.
Роскошь — это его собственные покои. Во дворце султана Боташа восьмого. И…
О!.. Со страхом он вспомнил всё. Крик Хозяина. Появление неукротимого варвара. Своё ранение, кровь. Много крови. Долгий выматывающий путь наверх, за помощью.