Страница 4 из 26
Из итогов боев Вилли Мессершмитт сделал правильные выводы, поставил на истребитель мотор «Даймлер-Бенц» в 1100 лошадиных сил. Он значительно усовершенствовал самолет, установив 20-миллиметровую пушку, улучшив аэродинамику, и к началу войны с Советским Союзом немцы получили лучший истребитель и опытных пилотов.
Наше же руководство успокоилось. Раз советские И-16 бьют немецкие истребители, чего же лучше? Да еще опытные пилоты, воевавшие в Испании, попали под волну репрессий, и «золотой фонд» летчиков был уничтожен.
Мы вступили в войну с устаревшими моделями самолетов и летчиками, не нюхавшими пороха. Достаточно сказать, что «мессер» превосходил И-16 в скорости на полторы сотни километров и имел пушку. И-16 Поликарпова был тихоходен, очень строг в управлении, и совладать с ним мог только летчик высокой квалификации, тогда как «мессер» был прост в управлении и доступен летчику среднего уровня.
Только на тот момент Тихон обо всем этом не знал. Да и что он мог предпринять на архаичном тихоходном биплане, да еще не имевшем вооружения?
От мощной струи воздуха, рожденной пролетавшим рядом истребителем, У-2 стало швырять. Тихон вцепился в ручку управления и инстинктивно сделал правильный шаг – он направил самолетик вниз. С трехсот метров до ста снизился за секунды.
«Мессер» заложил крутой вираж, явно желая одержать личную победу, однако разглядеть У-2 на фоне леса не смог и удалился на запад.
Случай, едва не приведший к трагедии, сразу многому научил Тихона. Во-первых, не стоит днем подниматься высоко, лучше идти на бреющем полете. А во-вторых, нужно постоянно крутить головой, тогда есть шанс выжить.
Но для Тихона сейчас вставала другая проблема: он потерял из вида железнодорожные пути, под ним был лес. Единственное спасение – компас. И он направил самолет курсом девяносто. Рано или поздно, но к каким-то характерным признакам он выберется, и лучше – к железной дороге.
Через четверть часа лес закончился и показалась железная дорога, по которой паровоз тащил грузовой состав.
Тихон обрадовался – хоть какой-то ориентир.
Впереди показалась станция.
Тихон сбавил скорость до самой малой и снизился. Успел прочитать на здании станции название – «Исаково». Выходит, Вязьма осталась позади? Проклятый «мессер»! Но теперь хоть ясно, где он находится.
Вдоль путей Тихон полетел на юго-восток и миновал Мичуринск. Теперь-то он и в зеркало смотрел, не висит ли на хвосте истребитель, и головой во все стороны крутил, аж шею воротником натер.
Через час полета стало смеркаться, солнце садилось, и Тихон забеспокоился. Если стемнеет, а он все еще будет находиться в воздухе – плохо. В темноте не отыскать площадки, и посадка – гибель.
Вдали еще были видны заводские трубы, освещенные солнцем, а в низинах уже темно.
Лететь оставалось километров десять, когда двигатель вдруг чихнул, а затем заработал ровно. Только этого Тихону не хватало! Он бросил взгляд на приборную доску – показатели в норме. Давление масла – четыре атмосферы, температура масла – девяносто градусов. Остро не хватало указателя уровня топлива, он появится на более поздних модификациях самолета.
Тихон стал набирать высоту. Случись – мотор остановится, можно пилотировать, у биплана качество хорошее. Качество летательного аппарата – это способность планировать без работающего двигателя с километра высоты.
Только он набрал восемьсот метров, как двигатель остановился, словно отрезал. Стал слышен свист ветра в расчалках, и некстати закричал капитан в задней кабине:
– Зачем мотор выключил?
Тихон не ответил. На самолете он планировал впервые и, как тот себя поведет, не представлял. Вцепившись в ручку, он просто смотрел вперед – там, в лесу, виднелась обширная поляна. Туда он и решил садиться, других вариантов все равно не было.
Самолет держался в воздухе устойчиво, планировал, медленно теряя высоту.
Вот и поляна. И вдруг из леса – красная ракета, запрещающая посадку. Да разве взлетишь с неработающим двигателем?
Немного резковато Тихон потянул ручку на себя, самолет «скозлил», подпрыгнул на основном шасси, пробежал немного и опустил хвост. Слышно было, как он шуршит по траве.
Тихон перевел дыхание, кровь от напряжения стучала в висках. Слышно было, как в задней кабине капитан отстегнул привязные ремни.
Сил выбраться из кабины у Тихона не было, и он сидел неподвижно, мокрый от пота.
Из леса раздался крик:
– Всем сидеть на месте, самолет не покидать!
– Чего они там, сдурели? – пробормотал капитан.
Пока садились, стемнело. Лес выделялся черной полосой, но от него в сторону самолета кто-то шел. Шел медленно и осторожно: шаг – остановка, еще шажок – и опять остановка.
Невидимый в темноте человек снова закричал:
– Не выходите!
Капитан уже обратился к Тихону:
– Мы что, на секретную базу сели?
– Понятия не имею. Бензин у меня закончился, я увидел поляну и сел.
– Вот оно что! А я еще удивился: Тула – вот она, а ты на посадку…
Стал виден смутный силуэт справа. Невидимый человек громко сказал:
– Как вас угораздило сесть на минное поле?
Тихона холодный пот пробил, а капитан так и плюхнулся на сиденье, с которого уже было поднялся.
Человек подошел к самолету, и Тихон увидел в его руках миноискатель.
– Вы что, ракету красную не видели?
– Видели, – ответил он. – Но у нас бензин в баке закончился, выбора не было.
– А, тогда понятно… Повезло вам, все поле в противотанковых минах. Сидите пока, я вокруг про-верю.
Человек поводил миноискателем под фюзеляжем, у шасси.
– Можно, выбирайтесь. К лесу идти за мной, след в след.
Мина под колесами самолета могла сработать, все-таки вес у самолета больше, чем у человека. А вот под весом человека – вряд ли, для пехоты есть свои мины.
Но капитан и Тихон были порядком испуганы и шли за незнакомцем осторожно, буквально в затылок ему дышали. И только когда зашли под деревья, перевели дух.
– Фу, добрался! – Капитан вытер лоб рукавом гимнастерки. – До Тулы далеко?
– Пару километров до поселка Горелки, а там трамваем, если он еще ходит.
– Товарищ капитан, – забеспокоился Тихон, – а с самолетом как же? Топливо мне нужно, утром на ближайший аэродром перелететь. И бросить его я здесь не могу.
– Мне сейчас срочно в штаб, все остальные вопросы буду решать позже. Будь тут.
– Так точно!
Капитан поправил командирскую сумку и зашагал в сторону поселка.
Тихон уселся на землю и оперся спиной о дерево. Ноги его уже не держали, настолько полет напряженный выдался. Сначала истребитель обстрелял, потом бензин кончился – уже когда город виден стал. Затем стемнело, и в завершение всех его злоключений – посадка на минном поле. Многовато для одного полета. Выкрутиться удалось, но и сейчас его еще трясло. Не зря говорят – новичкам, пьяным и дуракам везет.
Человек с миноискателем присел рядом:
– Вы откуда такие?
– Из Смоленска.
– Да ну?! И как там?
– Бои тяжелые, но наши держатся.
– Сдюжим! Наполеон вон Москву занял, а убег все равно. И Гитлеру шею свернем.
– Поле зачем минируете?
– Приказ был. Давеча один самолет тоже сесть пытался, да ракету красную увидел и улетел.
– Кабы не бензин, я бы тоже мимо пролетел. Взлетать теперь как?
– Утром придумаем что-нибудь.
Самолет за Тихоном не числился, но он уже чувствовал ответственность за него, даже уважение. Сначала он его всерьез не воспринимал, уж больно древний. Биплан, смешные расчалки крыльев, полотняная обшивка – того и гляди развалится. А ведь из всех передряг с достоинством вышел и его с капитаном спас. Нет, не бросит он У-2 посреди минного поля… Хотя вот сейчас можно встать и уйти: он же в списках ни одного военкомата не числится, и документов нет. Пришел из другого времени или измерения, но провел тут день, и как будто всю жизнь прожил. Свой он, русский, и земля тут его. Враг жестокий и сильный пришел, значит – надо сражаться. В конце концов, он рядовой запаса, обученный и годный к строевой. Не в тылу же ему сидеть? Это он сейчас понял, осознал и твердо решил – будет сражаться. И в принципе уже начал. Хотел ведь в юности летчиком стать, но не получилось – по многим причинам. А сейчас удобный случай. После мотодельтаплана У-2 – как следующая ступень в небо, самолет все же.