Страница 7 из 83
— Кто знает, может быть, это тебе повезло, — пробормотал едва слышно Сережа.
Когда ребята подошли к дому, то у подъезда они увидели черную «эмку». Теперь Сергей догадался, о каких «гостях» говорил отец вчера вечером. Это приехали его друзья из Владивостока. Вадим помог ему поднять мешок и корзинку с овощами в квартиру и ретировался.
— Наш интендант прибыл, — весело приветствовала Сергея мать.
— Как дела, молодой человек? — с улыбкой подошел к нему Александр Саныч. — По Владивостоку ходят слухи, что в городе иногда появляются партизаны, которые избегают заходить в гости к друзьям.
— Какие партизаны? — настороженно спросил отец.
— Да это так, у нас свои дела, — быстро сказал дядя Саша. — Я привез новый том твоего любимого Жюль Верна. Только что получили. Почитаешь, потом привезешь, когда случайно опять будешь в нашем городе, — улыбнулся он.
У накрываемого стола стояла жена дяди Саши, которая кивнула Сереже издалека:
— Книга у тебя на столе, — сказала она.
— Я сейчас вернусь, — Сережа быстро развернулся и выскочил в дверь.
Он помчался назад в лес, на хорошо знакомую поляну. Нарвав огромную охапку лесных цветов: здесь были большие лилии, ирисы и другие цветы, — он притащил все это к машине и к удивлению шофера вывалил цветы на заднее сидение…
Вообще он понял значение цветов совсем недавно. Они естественно сопровождали его всегда, и он считал их такой же принадлежность леса или поля, как трава. Здесь цветы были повсюду. У домов, за сараями, находились заросли черемухи, от сильного запаха которой весной кружилась голова. Стоило только углубиться в рядом начинавшийся лес, как раскрывались целые поляны красивых лесных цветов. Он иногда приносил цветы домой, зная, что мама особенно любит первые лесные ландыши и фиалки. Но он был потрясен, когда увидел впервые, как эти цветы продаются на улицах Владивостока. Для него это было столь же удивительно, как продавать чистую воду!
Когда после затяжного застолья поздно вечером гости подошли к машине, эффект был потрясающим. Валентина Федоровна была в восторге.
— Сережа, ты, где успел собрать такую красоту? — воскликнула она.
Александр Саныч подошел к нему и пожал руку:
Сережа почувствовал, что он что–то вложил в его ладонь. Когда машина уже тронулась, он услышал:
— Большое спасибо. Будь здоров!
Он разжал ладонь и увидел на ней бумажку. Двадцать пять рублей! Это было целое состояние! Проблема решилась. Теперь он может ехать!
Перед сном он сказал родителям, что завтра весь день будет у Вадима.
Утром Сережа вышел к нужному месту на трассе, где, действительно, вскоре остановилось «такси», представлявшее собой обыкновенный грузовой «газик», покрытый брезентом, на котором черной и желтой краской были нанесены «шашечки». Внутри на положенных поперек кузова деревянных досках разместились пассажиры. По лесной дороге на таком «такси» ехать было тряско, но вполне терпимо. Примерно через час шофер, которого он предупредил заранее, остановил машину и объяснил:
— Итак, парень, тебе топать до гарнизонного городка еще километров восемь. Иди по этой автомобильной колее и прямо упрешься в шлагбаум. Но учти, я буду возвращаться через четыре часа и ты должен быть на этом перекрестке. Не опаздывай! Часы у тебя есть?
Часов у Сережи не было.
Погода была прекрасная. Дорога — сухая. Ее окружал глухой таежный лес. В великолепном настроении он явился перед глазами дежурных по КПП гарнизона.
— Пацан, ты как сюда попал? — изумленно спросил его офицер.
— Да так, проходил мимо и решил заглянуть к вам, — попытался сострить Сережа.
Но тут же понял, что зря. Офицер был лишен чувства юмора и никак не мог поверить в то, как мальчишка здесь оказался. Документов у него при себе никаких, естественно, не было, и его не хотели пропускать. Время шло. Тогда Сережа вынужден был назвать фамилию отца Татьяны, чего ему делать очень не хотелось. Оказалось, что он здесь командир части и Сережу сразу пропустили. Но нет худа без добра, — зато понятно объяснили, как найти нужный дом. И через несколько минут он уже стучал в окно одноэтажного деревянного дома. Таня сама выглянула в окно и чуть из него не выпала. От удивления она долго не могла произнести ни слова.
Таня была симпатичной девчонкой с большими карими чуть раскосыми глазами и с двумя длинными русыми косами, лежавшими у нее на груди. Сережа заметил, что в раме открытого окна она казалась красивой, как на рисованном портрете.
Он несколько минут наслаждался произведенным эффектом.
— Вот решил поздравить тебя лично с днем рождения, а то почта — вещь ненадежная, — сказал он, протягивая ей через окно книгу Фраермана «Дикая собака Динго». — Может быть тебе понравится.
— Ну, ты даешь! — наконец смогла произнести Таня. — Что ж, проходи в дом. Сейчас я тебя напою чаем.
— Вообще–то мне некогда, меня машина будет ждать, — важно заявил Сережа, но в дом все–таки вошел. Он увидел на столе, очевидно, приготовленные к празднику печенье и всякие сладости.
— Чашку чая я все–таки выпью. А где твои родители?
— Отец — на службе, мать вышла к соседке. Скоро придут, — ответила Татьяна.
Разговор был короткий. Взглянув на настенные часы, Сергей заторопился.
— Мне пора бежать, а то могу опоздать, — сказал он, уже понимая, что действительно опаздывает.
— Подожди минутку, — попросила Таня и выскочила в другую комнату.
Почти тут же она вышла и подала свою фотографию:
— Вот, возьми. И спасибо за подарок, — сказала она.
Оглянувшись на улице, Сережа увидел ее, стоявшую у открытого окна. Она махнула ему рукой и что–то сказала. Но он уже не расслышал. Он перевернул фотографию и на обороте прочитал: «Сумасшедшему Сережке от его верного друга. Таня».
Выскочив за шлагбаум КПП, он бегом помчался по дороге. Но всю дорогу бегом не пробежишь. И когда он уже чувствовал, что до перекрестка оставалось несколько десятков метров, услышал длинный гудок машины. Подбежав к перекрестку, он увидел, что машины не было…
Так, теперь торопиться было некуда…
Сережа понимал, что по этой глухой лесной дороге сегодня не пройдет ни одна машина. Не будет, возможно, машин ни завтра, ни послезавтра. Это значит, что ждать было нечего. Тем более, что через несколько часов настанет ночь. Надо было идти. Других вариантов не было.
И он пошел.
Шел долго. В лесу уже начинало темнеть. Неожиданно лесная дорога вышла на асфальтированное шоссе. Это была дорога: Хабаровск — Владивосток, по которой до их гарнизона могло быть, примерно, километров тридцать–тридцать пять. Сережа присел отдохнуть на склоне обочины и чуть не прозевал машину, которая вдруг появилась из–за поворота. Он слишком поздно выскочил на дорогу и шофер, вероятно, не заметил его. Но машина притормозила, потому что на пути у нее оказался небольшой деревянный мостик. Это была машина–фургон, похоже, военная радиостанция. Сзади к двери была прикреплена небольшая железная лестница с железной скобой с одной стороны. Сережа быстро догнал машину и вскочил на лестницу, схватившись одной рукой за скобу.
Машина набрала скорость. Шоссе было пустынным. Сумерки сгущались. Сережа почувствовал холод, рука, державшаяся за железную скобу, занемела. Наконец, он догадался, что машина подъезжает к «Красной казарме» и вот–вот должна притормозить у знакомого переезда. Но либо в темноте он не заметил переезда, либо машина проскочила его, не притормозив. Сережа увидел огни домов, когда машина на большой скорости пронеслась мимо городка и приближалась к «Красной казарме».
В отчаянии он свободной рукой стал стучать в дверь. Внутри послышались голоса, и Сергей обрадовался, что сейчас машина остановится. Но вместо этого он почувствовал сильный удар, вероятно, ногой в дверь и в следующее мгновение понял, что летит над дорогой…
Последнее, что он увидел, это огоньки удалявшейся машины. Удара о землю он уже не почувствовал. Наступила темнота…