Синдром Анастасии

Джудит медленно прошлась по нижнему залу Джуэл — Хауса, разглядывая выставленные за стеклом экспонаты. Меч, который обычно несли перед королем во время торжественных процессий, Корона святого Эдварда. Чаша с драгоценным миром. Скипетр, украшенный знаменитым алмазом «Звезда Африки»…

«Скипетр и чашу сделали специально для его коронации, — подумала Маргарет. — Мы с Джоном слышали обо «сем этом великолепии: чаше с миром для помазания лжеца, скипетре для его мстительной руки, короне, которая будет возложена на голову еще одного деспота».

Поспешно Маргарет прошла мимо стража Тауэра, одетого в форму лейб-гвардейца пятнадцатого века. «Комната, куда они меня тогда поместили, была в Уэйфильдской башне, — вспомнила она. — Они сказали, что мне еще повезло, ведь меня могли бросить в темницу, где я и ожидала бы своей казни. По их словам, король проявил милосердие, так как я была дочерью герцога, дружившего с его отцом. Но они все же нашли способ заставить меня страдать.

О Боже, там было так холодно, а они еще мучили меня, с восторгом рассказывая, как умер, зовя жену и сына, Джон. Они сказали, что голову его водрузили на кол и я увижу ее, когда меня поведут на казнь. Все это дело рук Хэллета. Он все время приходил и насмехался надо мной, описывая, как будет жить в Эдж Бартоне».

— Миссис Чейз, с вами все в порядке?

Это был одетый в форму лейб-гвардейца страж Тауэра. Но Маргарет его не слышала. Ничего не видя вокруг, она ринулась вверх по винтовой лестнице, расталкивая медленно идущих ей навстречу туристов. Оказавшись, наконец, во дворе, она энергично потерла рукой лоб, заметив при этом, что шрам у основания ее большого пальца был сейчас таким же ярким, как тогда, когда она содержалась здесь в заключении. Хэллет взял меня за руку и внимательно посмотрел на шрам, вспомнилось ей. Он сказал мне: «Как жаль, что такая красивая рука так обезображена…». Обернувшись, она взглянула на старое здание Ватерлоо — Бэрракс. Корона и все эти драгоценные безделушки, изготовленные для Карла II, никогда не будут принадлежать Карлу III, поклялась она себе…

— Снова женщина в темно-зеленой накидке, — резко бросил комиссар Барнс. — Каждый констебль в Англии получил четкий приказ схватить ее, как только увидит, а она, несмотря ни на что, умудрилась подложить бомбу в лондонском Тауэре! Что, скажите мне, происходит с нашими людьми?

— Там было полно туристов, сэр, — произнес спокойно Слоан. — Женщине в такой толпе легко затеряться. К тому же в этом году эти накидки весьма модны. Думаю, поначалу констебли были бдительны, но так как никаких инцидентов больше не последовало, они скорее всего просто забыли об этой женщине…

В дверь постучали, и в кабинет, как всегда, быстрым шагом вошел инспектор Линч. Его обоим начальникам с первого же взгляда стало ясно, что он чем-то глубоко потрясен.

— Я только что из больницы, — сказал он. — Второй страж в Джуэл — Хаусе, судя по всему, не выкарабкается, но он в сознании и может говорить. И он вновь и вновь повторяет имя: Джудит Чейз.

— Джудит Чейз? — одновременно и с равным изумлением воскликнули Филипп Барнс и Джек Слоан.

— О Боже, парень, — воскликнул Барнс. — Тебе хоть известно, кто она такая? Писательница. Причем превосходная. — Он нахмурился. — Минуту. Я, кажется, где-то читал, что она сейчас пишет книгу о Гражданской войне, о времени Карла I и Карла II. Может, здесь мы на что-то напали. На задней обложке ее книги есть фотография. Пошлите кого-нибудь за ней в магазин. Мы можем сравнить ее с теми снимками, что у нас есть, и показать ее Уоткинсу. Джудит Чейз! В каком же мире мы все, черт возьми, живем?

Джек Слоан, помявшись, произнес:

— Сэр, очень важно, чтобы никто не узнал, что нас заинтересовала Джудит Чейз. Я сам достану книгу. Я не хочу, чтобы даже ваша секретарша знала о нашем интересе к этой писательнице.

Барнс нахмурился:

— Объяснитесь.

— Как вам должно быть известно, сэр, мое родовое гнездо находится в Девоншире, в пяти милях от Эдж Бартона, загородного дома сэра Стивена Хэллета.

— Ну и что?

— Мисс Чейз была гостьей в Эдж Бартоне в прошлом месяце. Ходят слухи, что сразу же после выборов они поженятся.

Филипп Барнс подошел к окну и устремил невидящий взгляд на улицу. Его людям было ясно, что он сейчас взвешивает все «за» и «против», тщательно обдумывая последствия возможной катастрофы. Сэр Стивен, являющийся министром внутренних дел, был лишь членом кабинета, заинтересованным в отправлении правосудия. Однако сэр Стивен, избранный премьер-министром, станет одним из самых могущественных лиц в мире. Даже намек на его причастность к какому-нибудь скандалу мог сейчас легко изменить весь ход выборов.

— Что точно сказал страж? — обратился он к Линчу.

Линч вытащил из кармана блокнот и зачитал:

— «Джудит Чейз. Снова здесь. Шрам».

Фотографию Джудит, вырезанную из обложки книги, показали Уоткинсу.

— Это она! — воскликнул он, бросив взгляд на фотографию.

Однако в следующее мгновение, когда потрясенные слушатели ждали его дальнейших объяснений, на лице Уоткинса появилось выражение неуверенности.

— Хотя взгляните-ка на ее руки. Никакого шрама. И губы, и глаза. Они совсем другие. Конечно, они похожи. Достаточно, чтобы быть сестрами.

Он отбросил в сторону фотографию и пожал плечами:

— Не возражал бы и против этой. Нельзя ли это устроить?

Включив в одиннадцать вечера телевизор, чтобы узнать новости, Джудит была просто потрясена, услышав о взрыве в Тауэре.

— Я была там сегодня утром, — сказала она Стивену, когда он позвонил ей несколько минут спустя. — Мне хотелось почувствовать атмосферу. Все эти бедные люди… Как может кто-нибудь быть таким жестоким?

— Не знаю, дорогая. Могу только благодарить Бога, что тебя не было в той комнате, когда взорвалась бомба. Но одно я знаю наверняка. Если на выборах победит наша партия и я стану премьер-министром, я сделаю все, что в моих силах, чтобы закон о смертной казни для террористов был принят, по крайней мере для тех из них, чьи действия повлекли за собой человеческие жертвы.

— После того что случилось сегодня, многие будут на твоей стороне, хотя я все еще не могу с этим согласиться. Когда ты приедешь, дорогой? Я очень по тебе скучаю.

— Через неделю или две. Но, по крайней мере, дело идет к концу. До выборов осталось десять дней, и тогда, победит наша партия или нет, мы с тобой будем наконец-то вместе.

— Ты обязательно победишь, а я уже заканчиваю последнее редактирование. Ты знаешь, мне очень понравилось, как я написала о Тауэре сегодня, после своего визита туда. Мне, кажется, действительно удалось передать, каково это было — оказаться там узником. Обожаю, когда работа идет так хорошо. Я совершенно теряю чувство времени и не замечаю, как летят часы.

Попрощавшись со Стивеном, Джудит прошла в спальню, где тут же с удивлением заметила, что дверцы шкафа с одеждой леди Ардсли слегка приоткрыты. Может, они с самого начала были закрыты неплотно, подумала Джудит, с силой нажимая на дверцы, пока не щелкнул замок. Она не заметила дешевого вида сумку, уголок которой выглядывал из-под строгих платьев и костюмов, составлявших лондонский гардероб леди Ардсли.

На следующий день в десять утра Джудит с удивлением услыхала в прихожей звонок домофона. Одна из радостей лондонской жизни, подумала она. Здесь никто не мог зайти к тебе запросто, не позвонив прежде снизу. Со вздохом она поднялась из-за стола и, выйдя в коридор, нажала кнопку переговорного устройства. Это был Джек Слоан, приятель Стивена из Девоншира, с просьбой уделить ему несколько минут.

Он привлекателен, подумала она, разглядывая его, пока он пил предложенный ею кофе. Сорок пять или около того. Светлые волосы и голубые глаза. Типично английская внешность. Очень почтителен, с тем оттенком застенчивости, которая столь характерна для многих хорошо воспитанных англичан. Она встречала его несколько раз на вечеринках у Фионы, и ей было известно, что он работает в Скотланд — Ярде. Неужели слухи о ней и Стивене вынудили его прийти сюда? Она ждала, решив позволить ему начать разговор.