Страница 3 из 8
– Посмотрите! – внезапно воскликнула Люси. – Что это? – И указала на пересекающую берег длинную, серебристую, похожую на змею полосу.
– Ручей! Ручей! – закричали все, и несмотря на усталость быстро соскочили с камней и побежали к воде. Они знали, что лучше пить повыше, подальше от берега, поэтому сразу же направились к тому месту, где ручей вытекал из леса. Деревья там росли так же густо, как и везде, но ручей пробил глубокое русло между высокими, покрытыми мхом берегами, так что согнувшись можно было подняться вверх по ручью в туннеле из листвы. Опустившись на колени перед первой же коричневой, покрытой рябью лужицей, они пили и пили, окуная в воду лица и руки.
– А теперь, – сказал Эдмунд, – как насчет бутербродов?
– Не лучше ли сохранить их, – возразила Сьюзен. – Потом они могут оказаться нужнее.
– Пить уже не хочется, – заметила Люси, – и жаль, потому что теперь захотелось есть.
– Так как насчет бутербродов? – повторил Эдмунд. – Не хранить же их, пока испортятся. Тут гораздо жарче, чем в Англии, а они давно лежат у нас в карманах.
Они достали два пакета, разделили еду на четыре порции. Порции были, конечно, маленькие, но все же лучше, чем ничего. Потом они стали обсуждать, что бы еще поесть. Люси хотела вернуться к морю и наловить креветок, но кто-то сообразил, что у них нет сетей. Эдмунд сказал, что надо собрать на камнях яйца чаек, но никто не помнил, были ли они там, и к тому же дети не знали, как их готовить. Питер подумал про себя, что скоро они будут рады и сырым яйцам, но решил, что говорить это вслух не стоит. Сьюзен пожалела, что бутерброды съели так скоро. Все сникли. Наконец Эдмунд сказал:
– Послушайте, нам остается только одно – исследовать лес. Отшельники, странствующие рыцари и им подобные всегда как-то ухитрялись выжить в лесу. Они отыскивали коренья, ягоды и всякое такое.
– А какие именно коренья? – спросила Сьюзен.
– Я всегда думала, что имеются в виду корни деревьев, – удивилась Люси.
– Продолжай, Эд, – сказал Питер, – ты прав. Нужно попытаться сделать хоть что-нибудь. А идти в лес лучше, чем снова вылезать на это ужасное солнце.
Они поднялись и двинулись вдоль ручья. Это было тяжело.
Они подлезали под ветвями и перелезали через них, продирались сквозь путаницу рододендронов, порвали одежду, промочили ноги. Не слышно было никаких звуков, кроме журчания ручья и того шума, который производили они сами. Они уже порядком устали, когда почувствовали нежный аромат и заметили что-то яркое высоко над ними на правом берегу.
– Смотрите, – воскликнула Люси, – похоже, это яблоня. И она не ошиблась. Дети вскарабкались на крутой берег, пробрались через кусты ежевики и оказались под старым деревом, усеянным большими золотисто-желтыми яблоками. И яблоки эти были такие крепкие и сочные, «то лучших нельзя было и пожелать.
– Тут не одно дерево, – сказал Эдмунд с набитым ртом, – посмотрите, вот еще и еще.
– Здесь их десятки, – отозвалась Сьюзен, бросая сердцевинку одного яблока и срывая второе. – Тут, наверно, был сад – давным-давно, до того как это место стало безлюдным и вырос лес.
– Значит, когда-то этот остров был обитаем, – сказал Питер.
– А это что? – закричала Люси, указывая вперед.
– Клянусь, это стена, – ответил Питер, – старая каменная стена.
Пробираясь между сгибающихся от яблок ветвей, они добрались до стены. Она была старой, полуразрушенной, покрытой мхом и вьюнками, но выше многих деревьев. А когда они подошли совсем близко, то заметили большую арку, в которой когда-то были ворота, теперь же ее заполняла самая высокая яблоня. Им пришлось обломать несколько веток, чтобы пройти. И тут они зажмурились от яркого света, ударившего в глаза. Они оказались на широкой площадке, со всех сторон окруженной стенами. Здесь не росли деревья, только трава и маргаритки, да плющ обвивал серые стены. Это было светлое, тихое, таинственное и немного грустное место. Все четверо вышли на середину, радуясь, что могут выпрямить спину и размять ноги.