Страница 6 из 52
Слова «торговец» и «фриз» в начале Средних веков были почти синонимами, этих людей часто называли «аргонавтами Северного моря». Фризы торговали фламандским полотном, франкскими мечами и, конечно же, изделиями собственного производства: кожами, шерстью, солью и великолепными украшениями. Должно быть, этот период отличался особым процветанием: во фризских терпах VII века найдено больше золотых монет и украшений, чем на всей остальной территории Бенилюкса и Германии. Насколько обширными были торговые связи, можно судить по золотому кладу, обнаруженному в терпе фризской деревушки Виуверд. Там находились монеты из Равенны, Вивье, Арля, Марселя, Севильи и даже из Константинополя.
Существовало ли когда-нибудь фризское королевство, достоверно утверждать нельзя, хотя легендарного вождя Радбода часто называют королем. Вероятно, у фризов, как и у англичан, было множество мелких королевств, в которых правили местные вожди. Некоторые из них смогли возвыситься до уровня правителя, стоявшего выше племенных распрей. Статус Радбода, например, был настолько высоким, что он сумел выдать свою дочь замуж за франкского короля Пипина.
Благодаря раздробленной структуре фризское царство псевдоостровов едва ли могло быть захвачено иноземцами. В военных вопросах фризские князья вели себя спокойно, но их торговая экспансия проявлялась весьма бурно. На первый взгляд стратегия фризов не отличалась особой оригинальностью, но там, где другие шли ко дну, они выживали, несмотря на все превратности судьбы, а богатство их продолжало приумножаться. Это был метод, которым вновь и вновь пользовались и другие правители Низинных Земель уже совсем в другие времена. И при этом у них был могущественный союзник: вода.
В торговой системе фризов было несколько центров, среди которых одним из важнейших являлся Дорестад. В рукописях Раннего Средневековья упоминается крупный и богатый торговый город, важнейшая таможня империи франков, центр ремесел и международной торговли. С 650 по 900 год здесь, очевидно, проживало около 2,5 тысяч человек, а в лучшие времена, возможно, до 10 тысяч — отнюдь не мелкий город для той эпохи. Здесь продавали все: зерно, древесину, вино, даже рабов. У современного городка Вейк-бей-Дюрстеде, недалеко от Утрехта, найдены монеты с надписью «Дорестад», ключи, дверная ручка, колодец. Все остальные следы города навсегда исчезли с лица земли.
Впрочем, была сделана еще одна замечательная находка. На дне колодца обнаружили застежку для плаща, сделанную около 800 года во Франции. Великолепное украшение, на котором можно различить выложенный красными камнями крест. Следовательно, ее владелец был христианином. И это не было исключением: на монетах, которые чеканили в Дорестаде, с 800 года все чаще появляется надпись christiania religio.
Первые жители Дорестада, как и все германцы, жившие выше великих нидерландских рек, предположительно еще поклонялись таким богам, как Один и бог-громовержец Тор, и приносили жертвы у деревьев и ручьев. Но после того как франки в конце VII века из Утрехта стали распространять христианство на север, обитатели этих регионов познакомились с религией, которая обещала праведникам рай на небесах и признавала божественное происхождение власти папы и короля. Подобные гарантии были привлекательнее, чем капризы германских богов. В IX веке среди домов в Дорестаде, по всей вероятности, стояла также маленькая деревянная церковь.
Крещение Низинных Земель, в отличие от многих других частей Европы, проходило на редкость медленно. Южная половина, нынешние Лимбург и Брабант, вместе с остальной Галлией уже в позднеримский период перешли в христианство. На римском кладбище Маастрихта около 384 года был похоронен святой Серваций, первый епископ Тонгерена, а памятник на его могиле постепенно вырос в церковь Святого Сервация. Когда Римская империя в V веке потерпела крушение, благодаря христианству франкский мир в культурном отношении сохранил преемственность. Церковь держала под контролем образование, а формы церковной организации — от епископата до прихода — были заимствованы из римской традиции управления. Франкские короли, рассматривавшие себя в качестве наследников римских императоров, очень быстро обратились в христианство. Каждый франкский дворянин, желавший прослыть культурным и образованным, называл себя христианином и стремился восстановить язык и обычаи римлян.
Однако, начиная с границы современной Бельгии, этот процесс протекал все труднее. Жившие там германцы принимали франкскую власть, но сохраняли верность собственным традициям и своему языку. Языковая граница между французским и нидерландским — с течением времени она немного передвинулась на север — проходит по той же линии, начинающейся от Дюнкерка.
Севернее великих рек франкская кампания романизации практически захлебнулась. Так же как скандинавские племена дальше на севере, местные жители, и особенно фризы, веками чтили традиции предков. Известна история короля Радбода, которого миссионер Вольфрам уговорил стать христианином. Король уже одной ногой стоял в купели, когда его вдруг охватили сомнения. «Где мои умершие предки и родственники? Они в аду или на небе?» — вопросил он. «В аду, конечно», — без колебаний ответил Вольфрам. «Тогда я предпочту гореть с ними вместе, чем делить небо с чужаками», — сказал Радбод и поспешил вытащить ногу из святой воды.
Этот случай говорит о многом. Ведь миссионерское рвение Вольфрама и его соратников в значительной мере подогревалось политическими амбициями тех, кто стоял за ними. Ясно, что Радбод не погружался в изучение христианской веры. Его обращение, как и обращение других германских вождей, должно было стать определенным политическим жестом в сторону франков, но в конце концов он решил пойти на попятную. А в 754 году у северофризского города Доккума разбойниками был даже убит известный британский миссионер Бонифаций. В итоге наступавшему христианству потребовалось более 400 лет, чтобы преодолеть расстояние в 300 километров от Маастрихта до Доккума.
Затем долгое время народ в отношении религиозных убеждений, вероятно, пребывал в некотором переходном состоянии, которое затянулось на несколько веков. Миссионеры, как свидетельствуют некоторые источники, вынуждены были постоянно напоминать пастве, что для христиан днем отдыха на неделе является воскресенье, а не четверг — день отдыха германского бога Донара. Кроме того, народ втайне, но довольно активно все еще посещал прежние языческие святыни: отдельные деревья, рощи и ручьи. В этих местах начали ставить статуи святых, благодаря чему языческие ритуалы приобретали церковный характер. Даже некоторые современные часовни по-прежнему находятся там, где в стародавние времена проводились языческие обряды.
Лишь в XIII веке, с появлением нищенствующих орденов, вера большинства народа стала хотя бы внешне обретать черты христианства. Но только в XIV–XV веках появилось то набожное и выразительное отношение к вере, которое нам знакомо по замечательным книгам, картинам и алтарным скульптурам, которыми по-прежнему славятся Нидерланды. Низинные Земли на протяжении долгих Средних веков населяли сотни тысяч мужчин и женщин, но, если честно, мы по-настоящему не знаем, что владело их душами.
Между тем Франкское королевство после ряда жестоких войн, в том числе против фризов и саксов, разрослось до небольшой империи, которая простерлась от Дании до Средней Италии и от польской границы до Бретани. На Рождество 800 года папа короновал Карла Великого, признав его императором и достойным преемником римских цезарей и светским защитником Церкви и Святого престола. Карл управлял своей империей с помощью системы графств, герцогств, аббатств и других территорий, которые он, как это тогда называлось, сдавал «в лен» местной элите и верным вассалам. Последние же должны были от его имени править на этих землях.