Страница 16 из 19
21
Панцирь почувствовал, как опустилась звукоизоляция. И посмотрел на Янтарную Душу. Сколько еще она продержится в этом состоянии полной отключенности, которое только и позволяет ей спрятаться от «Джемины-7»? К сожалению, не слишком долго. Даже он ощущал ищущее прикосновение мощного и медленного пульса сомнамбулы, которая была «Джеминой» внутри и в обличье «Джемины-7» из керамики, пластика и металла.
Эта сущность корабля была суммой всего, что создали строители Звездной Базы, что знали все корабли-Стражи, всей информации, которая вводилась при Обожествлении. Это и было то, что делало Стражи носителями ужаса. Это было то, что смутно ощущалось всем Каноном и заставляло его трепетать от страха и переоценивать ужасную мощь Стража.
Панцирь знал, что Стражи не непобедимы. Пока еще нет.
Он заметил движение среди сотен сидящих и молча глядящих на него и тут же забыл о Янтарной Душе.
Вот оно.
Он узнал не личности – только стиль мундиров.
Но этого хватило.
Сюда пришли люди, знающие, что ему известно об уязвимости Стражей.
Его окружили. И долго стояли, молча на него глядя.
А он тоже только смотрел в ответ. Это живые, такие же старые, как и он? Или это мертвые «Джемины-7», как-то вызванные к жизни?
– Люди – великие некроманты, – сказал ему как-то старый Коут еще до того, как он надел К’тибу и получил Меч чести. – Их чародеи не чета нашим.
– Самый могущественный из чародеев валится от удара меча.
Коут с усмешкой прищелкнул языком:
– Стань чародеем, дитя-воин. Стань величайшим чародеем Квая. Потому что это их чародеи делают самые могущественные мечи.
Короче, научись думать, как противник, и победи силой мысли – а не старайся победить силой духа или меча.
Он так и поступил тогда.
– Привет тебе, Кез Маэфель!
Он обернулся к женщине. Теперь он ее узнал. Она была Военачальником на «Джемине-7», когда была подписана Капитуляция. Когда он и Ужас Лучезарный бросили вызов воле закона, гласившей сложить оружие, а вместо того бежали в глубокие переплетения Паутины – продолжать борьбу.
Это была она – а может быть, и другие тоже, кто выслеживал киллеров Ужаса Лучезарного до тех пор, пока не осталось ни одного корабля, кроме его «Тонкой гармонии», усталой, потрепанной, хромающей на раненых ногах. И так было, пока он не получил приказа, который презрел.
Панцирь щелкнул каблуками и слегка поклонился – в манере завоевателей.
– Привет, Военачальник. Три тысячи лет у тебя на это ушло.
– Не слишком много это значит. Что такое несколько столетий в такой перспективе?
Теперь Панцирь знал, что перед ним не существо из плоти.
«Они великие некроманты…»
– Какую пакость затеял ты на этот раз, Кез Маэфель?
– Оставаться живым во враждебной вселенной.
– Тебе везло дольше, чем должно было.
– Дело было не в везении или невезении, Военачальник. До этой минуты.
– Везение кончилось. Квайский вопрос решается, как это и должно было быть. И его символ вскоре получит последний удар.
– Ты питаешь вражду за пределами разумного, Военачальник. Я, потерпевший поражение, забыл твое имя. А ты питаешь ненависть столь старую, что рвешься к убийству через тридцать столетий.
– Не убийство, но выполнение должного…
Голос женщины перекрыл другой.
– Здесь не будут никого убивать, как бы это ни называлось.
Женщина взбесилась и выдала, что она не из плоти. Она не обернулась на говорившего.
А Панцирь обернулся, и древние воспоминания подсказали ему, кто этот человек. Диктат. Но со знаками различия Военачальника и все еще находящийся среди живых. Такое сочетание делало его могущественнее всех на борту. И куда опаснее призрака, чьи мотивы были неприкрыты.
Женщина и ее спутники стали прозрачными, обратив свое внимание внутрь. И женщина была решительно настроена возразить.
– Это ценный кадр, – ответил ей живой Военачальник. Он сошел с трона. – И я не буду терять его ради старой грызни.
По сидевшим справа и слева фигурам прошла рябь. Это Обожествленные, понял Панцирь. Идущий к нему человек был здесь единственным живущим. Здесь тоже до этого дошло? И мертвые правят «Джеминой-7», а живые повинуются в надежде быть сопричисленными к лику бессмертных?
Женщина плюнула в сторону живого Военачальника. Плевок немедленно исчез. У их чернокнижия тоже есть пределы.
«Они – призраки, – сказал он себе. – Но призраки с волей к убийству. Призраки, что могут переделать по своему подобию всю вселенную».
Янтарная душа застонала.
Псионический удар заставил Панциря покачнуться. Военачальник остановился. У него отвалилась челюсть. Кожа еще больше побледнела, глаза выпучились, и руки задрожали. Но он взял себя в руки. И пошел вперед.
Панцирь оглянулся. Миднайт распростерлась поверх Янтарной Души, раскинув крылья. Отлично. Не всегда у нее разум пуст. Она отвлечет на себя внимание от Янтарной Души.
Военачальник остановился на расстоянии прыжка:
– Так это ты тот самый Кез Маэфель из легенды об Ужасе Лучезарном?
– Был когда-то давно, Военачальник. Сейчас я Панцирь – старый негуманоидный инопланетник, загнанный в щель законами Канона.
– Долго живут кваи.
– Мудрецы и воины, Военачальник. У остальных гифу жизнь куда короче.
– Верно. Ваши генетики хотели, чтобы люди этих каст жили, пока их кто-нибудь не убьет.
«Каста» не была точным синонимом слова «гифу». Но зачем поправлять этого человека? Беда не в этом.
– Такова была надежда.
– А ты родился на свет от скрещивания, которое должно было слить две касты в одну.
– Слишком поздно пришла эта идея.
– Я студентом изучал твою тактику битвы в открытом космосе. Ужас Лучезарный действовал куда лучше, чем позволяли его силы.
Панцирь пожал плечами:
– Это ему мало помогло.
– Никому ничего никогда не помогает. Но они никогда не перестают пытаться.
– Чего ты хочешь? Никто из нас не нарушил законов Канона или «Джемины-7».
– Обожествленные были заинтересованы. Ты когда-то их одурачил. Теперь заинтересован я. Вы отказались принять участие в восстании. Почему?
– Чтобы помешать бессмысленной бойне. Конкорд – сборище идиотов. Они были глухи к воплям идиотов четырех тысячелетий, что были до них и утащили за собой без счета невинных. А люди Высшего Города были такими же идиотами, как их предки. Вот они и мертвы. Мертвы идиоты из Конкорда. А невинные все еще умирают. Ни за что.
Военачальник ответил лишь задумчивым взглядом. Панцирь снова оглянулся на Янтарную Душу. От нее исходила эманация, бившая его по нервам. – На Военачальника это не действовало.
– Что с ней? Ей нужна медицинская помощь?
– Ее надо убрать с «Джемины-7». Она псионически чувствительна. Нутро Стража набито душами, все они активны электромагнитно, некоторые – псионически. Она борется ради сохранения своей личности. – В чем дело на самом деле – Панцирь понятия не имел. Но это звучало убедительно. – Если ее не удалить, мы ее потеряем.
Военачальника это не озаботило. Он начал было какой-то вопрос.
– Я говорил достаточно. Я тебе ничего не должен. Ты приволок этих людей сюда силой, вопреки праву, справедливости и закону. Я не буду содействовать твоим преступлениям.
Военачальник рассмеялся:
– Ты меня позабавил. Закон здесь – я. Правом и справедливостью будет то, что я таковым назову.
И он снова стал задавать вопрос. Панцирь отвернулся.
– Путь страуса? Это верный путь к смерти, Кез Маэфель.
– Смерть неизбежна.
– Внимание.
Панцирь обернулся и увидел зеленоватое мерцание за плечом Военачальника. Оно жужжало, как крылья насекомого.
– «Миротворец-один», остановить все медицинские и восстановительные работы до следующих распоряжений. – Насекомое зажужжало сильнее. – Вопрос рассматривается.
Власть. Власть в чистейшем виде.
– Ты в самом деле так поступишь?
– Мне все равно. На спасательные работы уходит время, которое лучше потратить на выслеживание пути заразы бунта.