Бесчестье

— Билли, Мирко, Томас, — медленно сказал Дауд. Голос у него был севшим и хриплым, даже больше, чем обычно, словно до этого он долго на кого-то кричал. — Сегодня нам предстоит обсудить один крайне сложный вопрос, от которого впоследствии будут зависеть не только наши бесполезные гнилые жизни, но и жизни множества горожан Дануолла. Я предвижу, что это обсуждение затянется на длительный срок, поэтому сначала давайте разберемся с текущими вопросами, не требующими столько времени, а к главному перейдем позднее.

Мирко понял первым и не смог сдержать удивленного возгласа. Дауд, вездесущий и безжалостный, жестокий и решительный, способный, не моргнув глазом, отправить на смерть всех китобоев — и уже как минимум однажды проделавший подобное — этот самый Дауд боялся! Боялся настолько, что бессознательно оттягивал обсуждение вопроса, заменяя его бытовыми мелочами.

Билли нахмурилась, Томас остался бесстрастен.

— Дисциплина, Мирко, — Дауд бросил в сторону бухгалтера невыразительный взгляд. — Ты помнишь, почему это важно.

Конечно, он помнил. Слова Дауда врезались в память как резец в камень: «Чтобы управлять вашими ленивыми задницами, нужно немного — дисциплина… и толика черной магии». Черной магии на себе испытывать он сейчас определенно не желал.

— Итак, я продолжу, — сказал обычным голосом Дауд. — Вопрос хозяйственной природы, поэтому Мирко и Томас должны обратить на него больше внимания. Возникла некоторая проблема с нашим постоянным поставщиком консервов и мороженного мяса. Проблема заключается в цене, он настаивает, что в силу повышения транспортных и снабженческих издержек, а также инфляции вследствие чумы, он вынужден повысить оптовые закупочные цены. На треть. И, возможно, еще на четверть до конца года.

Мирко поморщился. Конечно, это был его участок, и, по-хорошему, именно он нес ответственность за бесперебойное снабжение китобоев продуктами питания, но вчера выдался очень уж занятой день. А позавчера…

— Меня несколько удивило, конечно, что с этим вопросом он пришел именно ко мне, — Дауд устремил холодный взгляд на ссутулившегося в кресле Данича. — С другой стороны, возможно, это и к лучшему. Займись вопросом лично Мирко, он, пожалуй, пошел бы навстречу этому… хм… этому ослоухому сыну миноги. И тем самым нанес бы нам немалый финансовый ущерб. Не так ли, Мирко?

— Ну, — сказал Данич, поняв, что ему не ставят в вину позавчерашний прогул. Точнее, ставят, но не совсем в полную силу. — Экономически, если посмотреть на ситуацию с продовольствием в городе в целом, его требования, возможно, и справедливы. Отчасти. В любом случае, он единственный, кто соглашается сотрудничать с нами на таких условиях…

— Да, как раз об этом я и говорил, — сказал Дауд. Билли фыркнула. — Вместо того, чтобы думать о достижении наибольшей выгоды для нас, ты говоришь о какой-то мифической справедливости. Благородно, но неосмотрительно, и поскольку я не склонен разбрасываться столь тяжело заработанными деньгами направо и налево, вариант решения проблемы путем повышения платы за консервы пока отложим. У кого-то есть другие предложения?

— Убить его, — немедленно предложила Билли, забыв, что ее этот вопрос не касался. — Да и дело с концом. Показать другим торгашам, что не стоит на нас давить.

Дауд с иронией поглядел на девушку.

— Убить нашего основного поставщика провианта? Блестяще, Билли. Это отлично даст понять другим, что с нами не стоит иметь дел, ты этого собиралась добиться?

Билли снова фыркнула, но промолчала. Дауд сделал паузу.

— Убить легко, — мягко сказал он. — Любой дурак с быстрыми руками может научиться убивать. Вопрос — зачем?

— Это решает проблемы, — пожала плечами Билли.

— И создает новые. Убийство — лишь инструмент, один из многих. Да, в нем мы хороши. Но если цель — сотрудничество… как в этом случае… то можно попробовать рассмотреть и другие варианты. Мирко, — он повернулся к бухгалтеру, — распорядись, чтобы Виктор и Ринальдо проникли на склад этого господина, взяли количество мяса, которого нам хватило бы на неделю, и оставили деньги. По старой цене. Уверен, он поймет.

Мирко энергично кивнул и перевел дух — в его обширном и довольно беспокойном хозяйстве не хватало только убийств из-за центнера замороженной баранины. Билли не подняла взгляда, но ее полные губы сложились в гримасу, значение которой было сложно угадать.

— Итак, с этим разобрались, — Дауд выглядел почти нормально, только перечеркнутая шрамом щека немного подергивалась. — Что-нибудь еще?

— Сегодня утром все только и говорят, что о ситуации в Финансовом районе, — неуверенно сказал Мирко, оглянувшись на Томаса и Билли.

— А, Радшор! — Дауд, похоже, был рад еще одной возможности потянуть время. — Я был там этим утром — сплошь сырость, запах гари да паникующие толстосумы. Эти олухи не ремонтировали дамбу, защищающую от приливов Ренхевена, уже кто знает сколько лет — ничего удивительного, что в конце концов она рухнула. С любой деловой активностью в этом районе покончено надолго. — Он сделался задумчивым. — Возможно, нам удастся извлечь и из этого некоторую выгоду…

И больше не стал распространяться на эту тему. Воцарилась неловкая пауза. Томас вопросительно кашлянул, и Дауд очнулся от своих размышлений.

— Что ж, похоже все иные предлоги исчерпаны, — без улыбки сообщил он. — Пора перейти к настоящему делу.

Билли напряглась, она выглядела как гончая, готовая в любую секунду сорваться за зайцем. Томас был бледен, но спокоен, он твердо знал, что все, что делает Мастер, безусловно, верно и направлено им во благо. Мирко чувствовал себя неуютно. Новость, уже готовая сорваться с языка, не несла им ничего, кроме забот, крови и смерти — это буквально витало в сыром, со вкусом металла, воздухе старой фабрики. Но откуда простому бухгалтеру знать этот вкус?

— Итак, мои верные соратники, дело, которое нам следует обсудить, обстоит следующим образом… — Дауд помолчал. — Я предлагаю вам совершить бесчестье.</p>

<p>

Глава 2.</p>

<p>

Несколько секунд Билли Лерк перекатывала новое слово на языке.