Бесчестье

— В общем… да, — Билли вдруг поняла, что слова Делайлы удивительно созвучны с ее собственными мыслями. Каждому — по его заслугам. Это было правильно и справедливо.

— И ладно бы еще те, кому незаслуженно досталось богатство и власть, хорошо справлялись со своими обязанностями, — задумчиво сказала ведьма, водя тонким пальцем по краю чашки. Из давно остывшего сосуда поднимался легкий светящийся пар. — Ладно бы они успешно и мастерски защищали вверенных им людей, охраняли и обеспечивали благоденствие. Тогда с такой несправедливой ситуацией можно было бы смириться. Да, смириться. Но в настоящей жизни, как ты видишь, Билли, все происходит совершенно иначе. И это, конечно, никуда не годится.

Билли вдруг поняла, что она мерно кивает в такт неторопливым, размеренным словам. Время тянулось почти осязаемо, тени в углах комнаты без потолка шевелились и бормотали.

— Разумеется, можно оставить все как есть… — Делайла ненадолго задумалась. — Жить так, как живется, ждать, что все успокоится, исправится, станет как прежде. Надеяться и уповать на чудо — они ведь и вправду случаются, правда, очень, очень редко… Но это тоже выход.

Делайла помолчала. На худом лице с черными провалами глаз мелькали отсветы неживого колдовского сияния.

— Вот только я не верю в чудеса, — резко сказала она. — Вселенная огромна, холодна и совершенно, абсолютно равнодушна. Императрица неспособна совладать с болезнью, люди сотнями умирают от крысиной хвори, и где-то далеко, быть может, посмеивается над нами, такими глупыми и смертными, Чужой. Дануолл распадается на куски, скоро обнажится его костяк и скользкие холодные внутренности — и поверь мне, там нет ничего привлекательного. Кто же несет ответственность за случившееся? — в ее глазах горел мрачный жестокий огонь, тонкие пальцы сгибались, словно душили невидимого врага. Билли заворожено наблюдала.

Вдруг все утихло. Откуда-то сверху спустился слабый ветерок, развеяв удушливый — Билли только это заметила — растительный запах и сняв напряжение. Вновь повеяло свежестью и острым холодным воздухом.

— Императрица должна умереть, — обыденно сказала Делайла. Она смотрела прямо на Билли, будто что-то высчитывая. — Не справившись с ношей на своих плечах, следует быть готовым уступить ее… более подходящему претенденту. Не так ли?

— Само собой, — пожала плечами Билли. Дурман отступал, а может, ей просто это казалось. — Так значит, ты тоже считаешь, что Берроуз будет более удачной кандидатурой на троне?

Делайла прищурилась, уставившись в одну точку

— На первых порах — разумеется. — Она покачала головой. — Он вполне сгодится.

Билли ощущала повисшую в воздухе недосказанность, но промолчала. Где-то вверху, в изогнутых ветвях люстры, с сухим шуршанием и треском кружили светляки.

— Итак! — очнулась от своих мыслей ведьма. — Вопрос с доставкой, кажется, решен. Если тебя займет еще какая-то проблема — ты знаешь, где меня найти. Впрочем, нет, конечно же не знаешь… Тогда дай-ка свою руку… Вот так.

Билли почувствовала слабое покалывание — как бывает иногда, если положишь руку на горячий двигатель или распределительную коробку под напряжением. Электрический разряд, вот на что это походило. Она отдернула руку и присмотрелась: на тыльной стороне ладони осталось маленькое темно-зеленое пятнышко, почти незаметное на загорелой коже. Оно, кажется, легонько пульсировало, сжимаясь и разжимаясь в такт с биением сердца. Девушка вздрогнула.

— Всего-навсего маячок, — успокаивающе промурлыкала Делайла и дотронулась до ее руки. От этого Билли едва не пробил очередной электрический разряд. — Дорогу отсюда обычному человеку найти непросто, — голос Делайлы звучал у самого ее уха, а пальцы продолжали тем временем гладить беззащитную раскрытую ладонь. — Но ты-то, Билли — ты особенная, и поэтому отлично справишься. А если вдруг захочешь встретиться снова, сосредоточься на своей новой метке — и подумай обо мне. Ты же знаешь, как это делается, правда?

Билли знала. Воздуха в легких было явно недостаточно, а от голоса Делайлы по спине то и дело пробегали приятные, но пугающие мурашки. Девушка опустила глаза и молча кивнула. Дышать стало легче, сердцебиение тоже вроде бы успокоилось.

Стало тихо, витающие вокруг них светящиеся искры затухали одна за другой. В голову потихоньку снова начинали вползать сомнения. Кому она доверилась? Что она делает? Стоит ли оно того?

— Да, еще одно, — Делайла уже стояла, отвернувшись. Билли пришло в голову, что только этим утром точно в такой же позе стоял Дауд, и это почему-то больно отдалось в груди. — Ты красива, и ты мне нравишься. Думаю, я как-нибудь напишу твой портрет.

— Правда? — Беспомощное, детское восклицание вырвалось у Билли до того, как она успела подумать. Ей никто никогда не говорил, что она красива. Даже милашка Дейрдре, много лет назад. Даже Дауд. Особенно Дауд.

А портрет… Это и вовсе смахивало на что-то, чем быть, разумеется, не могло.

— Конечно же, правда, — сказала Делайла. Ее лицо снова приняло выражение отстраненной сосредоточенности, глаза сделались пустыми и холодными. — И, думаю, довольно скоро. А сейчас мы с тобой распрощаемся — мне пора возвращаться к своим делам. Дверь вон в той стороне, она там всего одна, да и та сгнила почти полностью — не пропустишь.

***</p>

<p>

Глава 4.</p>

<p>

Просто удивительно, как удачно стало все складываться после того, как Делайла нашла им нужного капитана. Билли опасалась, что он будет похож на бледного плакальщика, которые нет-нет, да и попадались в бедных кварталах даже в светлое время суток — окажется безвольным созданием с пустым взглядом, высосанным без остатка зеленой ведьминской магией. Но капитан — Оорин Беннетт — несмотря на избыток повторяющихся букв в имени, произвел на нее очень хорошее впечатление. Ему было лет пятьдесят, лицо у него было широкое, красное и обветренное, он носил шейный платок и кожаные штаны c подтяжками и большими заплатами на коленях. Он был шумен, и говорлив, и прост — он был предсказуем, и с ним вполне можно было иметь дело.

— Ну вот что, родимые, — сообщил он чуть ли не через минуту после знакомства, которое, в целях конспирации, решили свести на лодчонке близ бойни Ротуайлда. — На палубе я вас не повезу, и в трюме тоже. Ренхевен в этой части выборочно проверяют гвардейцы на патрульных катерах — безопасность, кашалот их задери, без официального пропуска за подписью императрицы там делать нечего. А пропуска, отчего-то мне кажется, вы раздобыть не сможете. Верно кажется-то?