На блюдечке

Ник удручённо вздохнул.

- Вот ты прямо без ножа режешь... Ну хорошо, я специально остался с утра один, чтобы поставить на все двери и окна секретки перед уходом. Вечером надеялся прийти первым и незаметно от тебя их проверить.

- Да почему незаметно-то?! - воскликнула она.

- Секретки? - очень заинтересованно спросил Робби.

- Что-то вроде скрытой пломбы или печати из собственных волос и, я извиняюсь, соплей. А незаметно, потому что я видел, как ты переживаешь и не хотел тебя лишний раз волновать...

- Круто! Вот это настоящий класс!

- То есть, ты только притворялся, что дрыхнешь?

- Ну, это несложно.

- Значит, сигнализации ты не доверяешь? - продолжал допытываться Робби.

- Бережённого бог бережёт, - пожал плечами Слоттер

Сильвия почувствовала сложную смесь благодарности и негодования.

- Ник!

- Что?

- Я же тебя тут самыми последними словами ругала, пока ждала! А ты, оказывается, для меня старался. Надо было сразу сказать, мы не первый год друг друга знаем.

- Ну, прости... Ладно, Робби, отправляйся к Пауку, потом к Руперту в "Псы", потом можешь ещё в "Непутёвую девицу" заглянуть. А нам надо уже собираться, а то опять затемно вернёмся.

- А если клиенты?.. - начал было Ролли.

- Звонки я на мобильный переведу, - сказала Сильвия. - А на дверь записку повесим, чтоб звонили, а не стучали. На чём поедем, Ник?

- Два дня подряд на четырёхместной инвалидной коляске я ездить не намерен.

- Вот и ладненько, тогда сам и поведёшь.

Ну и амбиции были у предков! Такое сити, конечно, что ты! Одиннадцать тысяч человек и ни одного дома выше двух этажей. Куда там Нью-Йорку, Москве или Пекину, Флорида-Сити - вот всем городам город. Зато у нынешних градоначальников с фантазией явно не густо. Триста двадцать восьмая улица юго-запада... Как будто здесь есть, где разместить ещё триста двадцать семь.

- Ты достаточно хорошо продумал, что станешь говорить и делать?

Опять - двадцать пять! Нет, он знал, что у его сотрудницы беспокойная душа, но привыкнуть к этому не сможет никогда. Как ей самой-то не надоело?

- Ну что я могу продумать, Сильви? Ты меня отлично изучила. Я почти всегда рассчитываю на импровизацию, на действия по обстоятельствам. Если там всё в порядке, и никто не настраивал Нэвиллов против тебя умышленно, поступлю в зависимости от того, узнают они во мне твоего напарника или нет. Ты бы лучше память напрягла.

- Я и напрягла. Я говорила, что занимаюсь частным сыском, что работаю с партнёром, но фамилии не называла... По-моему... - она слегка смутилась. - Да и не в моей памяти дело, а в их. Я очень сильно сомневаюсь, что они помнят про этот разговор. Ох, и влипли же мы в историю...

- Обычное расследование.

- Обычно, за расследование мы плату получаем с клиента.

- Считай, что сейчас клиент - это ты.

- На бюджете такой расклад не лучшим образом отразится.

- Но ведь я получаю от тебя плату.

- В каком смысле?

- Во-первых, ты расплачиваешься со мной жилплощадью. В моём нынешнем положении - очень ценный товар. Где бы я сейчас ночевал, не будь у меня такой верной подруги? Под кустом на пляже? Или в кутузке у Грегори?

- А что во-вторых?

- Во-вторых - добрым словом. Нежным взглядом. Вообще, теплотой своего сердца...

- Слотер! Ты когда-нибудь бываешь серьёзным?

- Не дождётесь. А вот идти мне уже пора.

Кварталы здесь были маленькими. Шесть-восемь, от силы десять домов. Ник остановил джип за два квартала от дома, где жили Нэвиллы, на поросшем жухлой травой пустыре, и полез наружу.

- Ник.

- Что?

- У меня, правда, нежный взгляд?

- Бывает. Но ты не расстраивайся, для женщины это нормально. Ладно, я потопал, ты пока постарайся в глаза никому не бросаться.

- Легко сказать! Как по-твоему, можно не бросаться в глаза, сидя посреди города в машине без крыши и дверей?

Города... Видали мы города и побольше. Вчера, например... В пределах видимости он насчитал человек пять. И ни один не обращал на них ни малейшего внимания.

- Ну, ты уж как-нибудь постарайся. Жди сигнала и не отсвечивай.

- Есть, не отсвечивать...

Жилище пожилой четы представляло из себя каменный барак казарменно-казематного вида с покатой крышей и обшарпанными стенами. Несколько дверей, решётки на всех окнах. Спутниковые тарелки - телевидение, скорее всего. А может, интернет. Ник, не спеша, обошёл дом вокруг, изображая праздно шатающегося бездельника. Этот образ ему особенно удавался. За окнами искомой квартиры не обнаружилось ничего подозрительного. Строго говоря, при ярком Солнце, пыльных стёклах и тюлевых занавесках, там вообще ничего не обнаружилось. Следовало приступить к более решительным действиям. Круг его похождений замкнулся и детектив оказался перед входом. Здесь, под тенью хилого деревца сидели несколько темнокожих женщин разного возраста и одинаковой (повышенной) степени упитанности и увлечённо беседовали о чём-то по-испански. На другой стороне узенькой улочки парнишка лет тринадцати сосредоточенно распиливал автомобильную покрышку. Вдоль. В смысле, поперёк оси. Других разумных существ не наблюдалось. Ник, поддерживая образ неосведомлённого зеваки, вежливо поинтересовался у дам местом проживания супругов Нэвилл. В ответ ему было указано на третью дверь.

- Только они, наверное, спят уже, - добавила самая старшая женщина.

У Ника на часах было половина третьего. Не самое распространённое время для сна. Впрочем, не ему судить. Ник нажал кнопку звонка, обрекая себя на гневное осуждение зрителей, оберегающих покой престарелой четы. Однако никто ничего не сказал. Ему самому не хотелось портить отношения с хозяевами Сильвиного жилища, в особенности учитывая то, что он пришёл помирить их с квартиросъёмщицей. Оставалось рассчитывать, что они не спят. Такая вот импровизация...

Когда прошло минут пять, он уже полностью перестал надеяться на приятный для себя исход, но терпеливо ждал пробуждения пожилых людей, чтобы получить свою долю упрёков и перейти к делу. И вот, дверь распахнулась, явив взору выдержанного детектива маленького скрюченного старичка, опирающегося на толстую палку. Сильно увеличивающие очки на бесформенном носу делали водянистые бледно-серые глаза огромными. Но взгляд их практически ничего не выражал. Седые волосы на макушке росли как трава на плохо ухоженном газоне - пучками. Над небритыми щеками определённо поработал тот же стилист. Выцветшая штопаная майка, джинсы, давно забывшие свой первоначальный оттенок, стоптанные домашние тапочки. Мистер Генри Нэвилл собственной персоной.