В городе Солнца

- А теперь - рассказывайте всё... Как уничтожить базу, где создаются новые слуги Золотусского, про нижнюю сеть компьютеров, называемую вами "Центр"...

- Мы с вами зря отвлеклись... На мелочи. Я уже начал рассказывать... Центр содержит, кроме всего прочего, некий блок со страшным оружием разрушения. И он повязан с Золотусским - поскольку главное управление нижнего компьютерного центра, с помощью которого можно легко уничтожить город, находится, образно выражаясь, в голове этого человека. Он - часть этой компьютерной системы. Вы сейчас блокировали лишь возможность применения оружия верхнего яруса - и то на время. Выключать или ломать тот компьютер, что находится сейчас перед нами - бессмысленно. С помощью него я лишь диагностировал Золотусского и подстраховывал его на случай временной отключки его мозга. Я должен был обеспечивать программу, содержащуюся в мозгах шефа и стабилизировать его организм. Когда он был в бункере. И думаете, что я всё это делал из-за того, что питаю к нему нежные чувства? Увы... Всё совсем не так. Просто, если эта гадина подохнет, то... Весь город тут же взлетит на воздух. Весело, правда?! - старик истерически хихикнул. - И потому все мы, медики, не будучи напичканы нанопроцессорами, всё равно служили этой гниде... Вход на самый низ Центра, включение там или выключение всей аппаратуры, а также, включение и выключение главной красной кнопки - это возможности, данные лишь одному Золотусскому. Все ходы-выходы нижнего помещения настроены на активацию с помощью наложения его ладони... Только его отпечатки пальцев - ключ для проникновения вовнутрь, - сказал старик.

Шнобель теперь слушал его молча и внимательно.

- Но, самое страшное, что его смерть - тоже активатор процесса... Если Золотусский умрет - запустится ядерное оружие. Именно потому все его прихоти здесь выполняют...

- То есть, чтобы мы все не взлетели на воздух в случае его смерти, профессор должен соблаговолить спуститься до своей гибели в самый нижний бункер... И отключить свою страшную систему, которая сработает в случае его смерти?

- Примерно так.

- Зачем ему клон?

- Он - гуманный, видите ли... Он не хочет, чтобы в случае его насильственной смерти всё непременно взлетало бы на воздух. Так случайно получилось. От болевого шока во время вживления наноприборов, что-то там в голове у него заклинило... Он хотел только иметь возможность включать и выключать свою взрывоопасную систему как из самого бункера, так и на расстоянии. То, что в случае его смерти система тоже окажется в состоянии "старт", её переклинит, - мы, медики, поняли не так давно. Совсем отключить столь грозное оружие, лишившись возможности манипулировать нами всеми, кто полностью в его власти, да и всем городом - он не хочет. Но и, всё-таки, осуществить после своей смерти полный Армагеддон - тоже.

Один из медиков тут и предложил ему идею "вечного Золотусского" - конечно, сделав это не без лести, возведя его словесно в "спасители города". Ему было предложена мысль стать единым в двух лицах - более молодом и более старом. Чтобы в случае смерти последнего, его молодой клон-двойник успел отключить всю систему. Которая придет в готовность не моментально после его смерти, а в течение трех часов... И двойник успел бы спасти город, впоследствии взяв и всё подземное наследство в свои руки.

Его убедили, что при полной идентификации обоих тел он и будет ими обоими управлять - ещё и нанопроцессоры ему в этом помогут. И, поскольку второй клон всегда вновь можно будет заказать, то... Он станет просто вечным.

- А... Тот, другой его клон - Гондурас... Он смог бы войти в бункер?

- Какой - другой? И при чем тут Гондурас? Пока единственный, точный клон профессора, будет получен им сегодня... С часу на час. А здесь всё вскоре восстановится - вы не забыли? Через два часа серые, те, что из Центра пребудут сюда, - всё восстановят. А нас с вами ликвидируют. Мы здесь запечатаны.

- Зачем было предусмотрено поднятие вашего кабинета наверх?

- На случай, если террористы проникают в бункер, скорее всего, с целью взорвать его, меня выносит наверх. И я должен тут же сообщить по связи Золотусскому, что произошло. А он связывается тогда с Центром... Они предотвращают взрыв. Но вы ничего не взрывали, и... Догадались обо мне. Устройство нас выстрелило наверх, но я ничего не смог сообщить шефу, несмотря на заложенную программу.

- Так Золотусский не подключен к уничтоженному нами компу, и пока не в курсе, что здесь происходит, раз вы ему об этом не сообщили?

- Нет. Он сейчас подключен только к самому главному компьютеру нижнего яруса, Центра. К этому он подключается дополнительно, когда он здесь. Сейчас была подключена здесь его кибернетическая копия, ликвидированная вашими сторонниками.

- Тогда у нас ещё есть время!

- Но вы не выйдете отсюда. Дверь самозаблокировалась. И я, в случае проникновения террористов - то есть, вас, в помещение - труп. Меня допросят, выпотрошат мне мозги - и убьют.

- Выпотрошат? То есть, у вас все-таки есть заложенная программа, записывающее устройство и нанопроцессоры в голове?

- Минимум. Только - как и у всех медиков - невозможность вредить Золотусскому, когда я работаю, контролируя его мозг. И, тоже как у любого медика, находящегося здесь - программа, отключающая страх в то время, когда мы производим операции, вживляя нанопроцессоры в мозг стертых людей... Иначе медикам бывает страшно это делать. И...я запрограммирован сообщить Золотусскому, если что здесь случится. Но вы мне не дали это сделать.

- Да, страшно делать из людей роботов... Но, в конце концов, где мы сейчас находимся - в смысле, этот кабинет? Вы обещали всё рассказать, если я сохраню вам жизнь. Как нам отсюда выйти?

Некоторое время человечек будто испытывал страшные муки, борясь сам с собою и разрываемый на части противоречиями. Затем сказал:

- Любой человек может открыть эту дверь. Но - снаружи, а не изнутри. Только никто, кроме серых, получивших установку, сюда не подойдёт. И я удивляюсь, что их ещё нет.

- Почему сюда не могут подойти люди, если позвать на помощь?

- В здание, которое сейчас показалось на поверхности, вделана табличка: "Осторожно! Заминировано!"

- Отлично, - сказал Шнобель, - Пёс! Голос! Громче!

Пес громко залаял.

- Ну и гавкучая у вас собака! - сказал старик, - Только, что вы этим...

Он не закончил, потому что оказался в полной отключке. Шнобель постарался. Он на всякий случай вырубил старика на время, нажав ему на определённую точку.

Барабашка, имеющий не просто музыкальный, а чрезвычайно чувствительный слух, действительно вскоре пришёл на "голос". Как и хотел Шнобель.

- Шноб! Ты - здесь? - раздался вопрос из-за дверей.

- Да! Открывай! - раздалось в ответ.

Барабашка, спасшийся из кабинета Золотусского, ещё в бункере попытался найти кабинет старика. И понял, что тот ушел вверх, как очень большой лифт. А когда вышел на поверхность, сверился по карте и стал искать поднявшееся из-под земли новое здание.

А наверху во всю уже шла заварушка: выбравшиеся из бункера на поверхность серые сражались с людьми Борова и дяди Оси, которые их там поджидали. Шла перестрелка. Но всё же, чутким слухом Барабашка уловил лай собаки на расстоянии квартала. На него и вышел.

Выйдя из помещения, на котором действительно красовалась надпись "Заминировано" и "Осторожно, идут работы", Шнобель всё-таки вернулся и напоследок разнес всю аппаратуру в кабинете. И теперь они вдвоем тащили волоком вместительный мешок. В этом мешке из-под каких-то приборов или чего другого - находился старик.

Вскоре Пещерник с Барабашкой нырнули в первую попавшуюся подворотню, а там - в подъезд. Все антигравы и "шапочки-невидимки" отключили и сложили в один пластпакет, лежавший в рюкзаке у Шнобеля.