Светлый остров

— Люблю я среды, — сказала Джинкс позднее, когда они все трое сели за стол. — Потому что мама дома, когда я прихожу из школы. Как бы я хотела, чтобы ты была дома каждый день!

Эллин улыбнулась, а тетя Сью поджала губы на подобный детский недостаток такта. В шестнадцать лет Эллин пришлось бросить школу и найти работу, ибо хотя тетя предложила ей дом, оно не могла содержать ее. Эллин устроилась на первую же подвернувшуюся работу и больше не меняла ее, будучи уже достаточно счастливой тем, что ее снова приняли на работу после ухода, когда Кит убедил ее взять Джинкс. Она работала в большом городском магазине — одном из тех мест, где нечего было и рассчитывать на повышение, поскольку люди, занимавшие более высокие должности, все были молодыми, когда Эллин пришла на работу, и с тех пор никто не ушел. Часто Эллин думала о том, чтобы попробовать найти что-нибудь получше, но городок был небольшим, и, следовательно, у нее не было никаких шансов. Она предпочла бы работать секретарем в Лондоне, но у нее не было денег на поездки, и она так и оставалась на этой бесперспективной службе, работая пять с половиной дней в неделю и имея не более пятнадцати дней отпуска в год.

Обычно она тратила их на работу по дому, который к этому времени оказывался запущенным, поскольку тетя почти ничего не могла делать. Иногда Эллин принималась оклеивать комнаты обоями или проводила время за швейной машинкой, залатывая изношенные простыни или покрывала. И все это время ее мысли неизменно возвращались к Эстелле и к той легкой жизни, которую она вела. Подруга, в чьей квартире она жила, познакомила Эстеллу с одним из своих друзей, который тут же устроил ее работать манекенщицей. Она за несколько часов получала столько, сколько Эллин зарабатывала за неделю. Теперь Эстелла имела собственную квартиру, обставленную, по мнению Эллин, чересчур расточительно и ярко. А когда у Эстеллы подходил отпуск, она всегда отправлялась в какое-нибудь экзотическое местечко, где со своим очередным любовником жила по три-четыре недели, а порой даже и дольше.

Глава вторая

Следующим вечером, в восемь часов, Эллин звонила в дверь квартиры своей сестры. Ей пришлось довольно долго ждать, прежде чем появилась Эстелла, одетая в халат, накинутый на голое тело. Ее волосы были собраны под банной шапочкой, а симпатичное лицо было розовым и сияющим.

— Привет! Заходи. Я буквально выскочила из ванны. Совсем забыла, что ты приедешь, правда. Проходи, располагайся. Я не задержусь.

— Ты забыла, что я приеду?

Эллин звонила всего лишь четыре дня назад, и Эстелла радостно объявила, что будет рада видеть сестру.

— А ты не уходишь?

— Нет. Это мой «домашний» вечер. У меня есть один такой на неделе, как ты знаешь. Жизнь такая лихорадочная, что он мне просто необходим, поверь. — Закрыв двери, она жестом пригласила Эллин в свою роскошную квартиру, где розовый ковер и занавески создавали фон для современной мебели, состоящей из больших кресел и подобранного под цвет длинного низкого дивана. Вычурный бар для коктейлей занимал большую часть ниши, по его сторонам в каменных арках стояли две обнаженные статуи — мужская и женская. Они были подсвечены рассеянным светом, идущим из-за арок. На безвкусном столике стояли серебряная коробочка с сигаретами и зажигалка, серебряные пепельницы и громадная коробка дорогого шоколада. Яркие букеты цветов были везде — подарки приятелей Эстеллы. Эллин знала это, потому что всегда, когда она приходила, в квартире Эстеллы было изобилие цветов, и Эстелла говорила, что их присылают почти каждый день знакомые мужчины.

— Садись, — пригласила ее Эстелла. — Я оденусь в один миг. Угощайся сигаретами, можешь выпить чего-нибудь. Бери столько шоколада, сколько хочешь, — я не возражаю. — Она машинально протянула руку за пальто Эллин и, получив его, исчезла в направлении спальни.

Устроившись в кресле поудобней, Эллин попробовала шоколад. На диване лежала страницами вниз открытая книга, и она взяла ее. Один взгляд — и она быстро положила ее на место. Эллин была убеждена, что только вконец развращенные мужчины могут читать такое!

— Какие-нибудь новости? — спросила ее Эстелла десять минут спустя, устроившись в кресле. — Почему я спрашиваю? Просто вот уже девять дней меня мучает любопытство: есть ли у тебя что-нибудь новенькое?

Эллин улыбнулась и замотала головой, и тогда Эстелла спросила о тете Сью.

— Артрит все еще беспокоит ее, ведь так?

— Да, — грустно ответила Эллин, — и, по-моему, ей хуже. — Наступила небольшая пауза, и затем Эллин продолжила: — Недавно она сказала одному из соседей, что хочет умереть. Сосед передал это мне, и я уже начинаю волноваться. Иногда у нее бывают ужасные боли. Конечно, она пытается скрыть это от меня, но я же вижу.

Эстелла пожала своими красивыми плечами.

— Это возраст. Мы ничего не можем сделать. — И, бросив на сестру косой взгляд, она добавила: — Дом… ведь ты не сможешь остаться там, если с тетей Сью что-нибудь случится?

— Думаю, хозяин дома позволит мне остаться.

— А ты оптимистка. Дом расположен на таком небольшом расстоянии от Лондона, что его с руками оторвут на аукционе. — Эстелла с жалостью посмотрела на Эллин. — Думаю, владелец с радостью похоронил бы старушку давным-давно.

— Не думаю, что он такой бессердечный. — Но, сказав это, Эллин вдруг вспомнила, что тетя Сью недавно написала владельцу дома. И попросила Эллин опустить письмо. Может быть, она просила о передаче аренды в случае ее смерти? И если это так, то она получила отрицательный ответ, этим и объясняется беспокойство, в котором она пребывала последние несколько недель. И это могло служить причиной того, что тетя Сью советовала Эллин бывать там, где она могла встретить людей своего возраста. Людей… Лучше сказать, мужчин. И, возможно, найти себе мужа. Тетя Сью готова продать свои драгоценности. Эллин побледнела. Она начинала подозревать, что тетя больна значительно серьезнее, чем ей казалось. Даже мысль о смерти тети причиняла Эллин боль. К тому же, где они с Джинкс будут жить? Чем дольше она думала о том, что сказала ее сестра, тем больше убеждалась, что владелец дома выгонит ее просто потому, что его дом стоит гораздо дороже, будучи расположенным в таком тихом месте и так близко от столицы. Сердце Эллин упало, и, стараясь отогнать от себя все эти беспокоящие ее мысли, она попросила сестру рассказать о последних новостях.

— О жизни? — усмехнулась Эстелла. — Ты будешь шокирована. Ты всегда бываешь шокирована. — Протянув руку, она достала из коробки сигарету и взяла зажигалку.

— Я не думала, что ты это замечаешь, — ответила Эллин. Она придала голосу веселость, пытаясь скрыть свои чувства.

— Ну конечно, я давно заметила. Хотя ты весьма справедливо корчишься, когда я рассказываю тебе пикантные подробности о занятиях любовью. Боже мой, а ты ведь всего этого и не понимаешь, а?

— Боюсь, что нет, — сказала Эллин, и затем, глядя на Эстеллу сквозь облако сигаретного дыма, которое та выпустила, спросила: — А кто у тебя сейчас? Расскажи-ка. Последнего, помнится мне, звали Джеймс?

— Джеймс? — Эстелла нахмурилась, безуспешно пытаясь припомнить, но вскоре ее лицо просветлело. — Не могу я вспомнить, кто такой Джеймс. — Она засмеялась и затем предположила, что, быть может, это Джеймс Крэстли. — Но он был дурак. Проиграл в карты кучу денег. Ну, и с ним было покончено. Не выношу мужчин, которые не могут как следует распорядиться своим кошельком.

Последовала небольшая пауза; Эстелла глубоко задумалась, и то, о чем она подумала, придало ее лицу злое выражение.

— А знаешь, недавно я связалась с греком…

— С греком? — Эллин была заинтригована. — И сколько же это у тебя уже перебывало национальностей?

— О, один Бог знает! У меня были американцы-южане — они знают, что и как, скажу я тебе! И северные американцы, и австралийцы, и один датчанин, и пара испанцев — у них с этим тоже все в порядке, — она прервалась и вдруг усмехнулась. — Ты раньше всегда бывала просто шокирована. Что же случилось теперь?