Страница 17 из 32
Над полем взвилась красная ракета. По этому сигналу королевская армия начала форсировать Черную реку. Гномам-стрелкам пришлось тяжело: они шли по грудь в холодной воде, подняв карабины над головой.
«Насобирают бородами ряски, — усмехнулся наместник. — Впрочем, арнорские пехотинцы тоже намокли. Ничего, согреются в бою».
Гондорцы тем временем развернулись и приготовились отражать атаку. Артиллеристы проворно снимали пушки с передков, мушкетеры поднимали мушкеты. Звонко пропели трубы и кавалерия узурпатора ринулась в атаку, навстречу арнорской коннице.
Первыми сшиблись кавалеристы. Захлопали пистолетные выстрелы и две лавы смешались. Серые арнорские и черные гондорские всадники сошлись в отчаянной рубке.
Тем временем арнорские мушкетеры остановились и дали залп, добавили огня и гномы-стрелки. Почти одновременно заговорили мушкеты и пушки узурпатора. Оставшаяся за рекой арнорская артиллерия уже не могла помочь своей пехоте.
Пороховой дым затянул поле. Сквозь сизую мглу король Барахир увидел, как арнорские мушкетеры и подгорные стрелки отходят в промежутки между пикинерскими ротами. Исход боя пехоты должна была решить холодная сталь.
Шеренги пикинеров, нацелив свое оружие, сошлись. С холма, на котором стоял резерв Барахира, не было слышно треска ломающихся копий и криков умирающих. Но было видно, что бой между арнорскими и гондорскими пехотинцами на флангах шел на равных.
По-иному дело сложилось в центре. Гномьи баталии, ощетинившись пиками и алебардами, решительным натиском прорвали линию гондорской пехоты. Побежали два полка, в том числе Стражи Цитадели. Поле боя усеялось телами гондорских солдат.
— Скачи к гномам, передай им — пусть помогут пехоте на флангах, — приказал король одному из адьютантов.
Сам Барахир продолжал следить за битвой. На правом крыле арнорская конница под началом принца Берегонда успешно теснила кавалерию узурпатора. Но на левом…
На глазах короля из ближнего леса вырвалась черная лава. Судя по знаменам — там было два драгунских полка. Промчавшись по полю, драгуны узурпатора врезались в левый фланг арнорской кавалерии, до того теснившей врага.
— Теперь мне идти, — тихо сказал король.
Дав шпоры коню, он выехал перед строем.
— Воины, — крикнул он. — Пришёл наш час. Сегодня мы сразимся за правое дело против тирана! Бейтесь храбро, не жгите порох понапрасну! Стреляйте только наверняка! И мы победим! За нашу честь! Вперед!
Затрубили трубы, и рейтарский полк, набирая скорость, помчался вниз с обрыва. Вздымая тучи брызг, конники пересекли мелкую речку, и помчались к полю боя, где серые арнорские и черные гондорские всадники смешались в кучу. Пистолет привычно лег в руку королю, и Барахир улыбнулся, радуясь, что не растерял прежних навыков.
Черный драгун с окровавленным палашом в руках развернулся навстречу монарху, и Барахир свалил его метким выстрелом, после чего обнажил свой клинок. Исход битвы в долине Торина должна решить холодная сталь…
Отряд Азагхала шагал по долине Торина. Качались мушкеты и пики на плечах воинов, вздымали пыль копыта лошадей, везущих полковые пушки. Тысяча пехотинцев и четыре орудия — все, что смог выставить Изенгард в этот день. Сам полковник ехал во главе колонны под черным с серебром знаменем.
Дорога вильнула, обогнув черную скалу. Дальше долина расширялась. Черная река поворачивала вправо, уходя в лесную чащу. И из-за леса доносился грохот пушек.
Азагхал не без труда справился с желаньем приказать двигаться быстрее: незачем выматывать воинов пред сражением. Но вскоре чаща закончилась, и отряд вышел на обширную равнину. Там кипела битва.
Отряд орков подходил к полю боя с севера. В центре баталии гномов уже прорвали гондорский строй, и, развернувшись, расширяли прорыв к флангам. Два пехотных полка узурпатора еще держались, но было ясно — скоро побегут и они.
А вот на северном фланге ситуация сложилась не в пользу арнорцев. Гондорская кавалерия теснила уступающих в числе северных всадников, почти взяв их в кольцо. Черных конников узурпатора было слишком много.
Что происходило на южном фланге, было неясно, но это и не имело значения: и так было понятно, где нужна помощь орков. А, поскольку черные гондорские и серые арнорские конники перемешались, стрелять в эту кашу было бесполезно.
— Пикинерам — атаковать кавалерию, — резко приказал Азагхал.
Любо-дорого было смотреть, как линия изенгардских копейщиков двинулась в бой — наискосок через поле. По команде офицеров воины склонили пики, готовясь нанести удар.
— Господин полковник!
Молодой драгун торопливо отдал честь и сказал: — С севера по дороге идет гондорский полк.
— Далеко?
— Милях в десяти к северу. Мы заметили их, когда они выходили из лагеря.
Кивнув, Азагхал яростно стиснул рукоять шпаги. На мгновение мелькнула мысль — отозвать пикинеров, но полковник тут же отверг ее. Его основная задача — помочь арнорцам, даже ценой собственной гибели. Но Азагхал не собирался умирать.
«У меня осталось пятьсот мушкетер и четыре пушки, — подумал он. — А гондорцев должно быть не меньше тысячи. Что ж, если мы и не победим, то задержим их».
— Кругом, — приказал Азагхал. — Выступаем на север! И, сделав знак знаменосцу и адъютантам следовать за собой, поскакал на север — в голову колонны.
— Заряжай!
Изенгардские мушкетеры выстроили линию в самом узком месте долины Торина, от примыкающей к горному хребту скалы до берега Черной реки. Первый ряд орков был готов стрелять с колена, второй — пригнувшись, третий — в полный рост. На флангах Азагхал приказал выставить по две пушки. Сам полковник встал на правом крыле отряда, рядом с артиллеристами.
Впереди по дороге под черным с серебром знаменем шла гондорская колонна. Примерно за полмили от линии орков, не подставляясь под мушкетный огонь, гондорцы перестроились в две линии, и, выставив вперед мушкетеров, двинулись в атаку.
— Товсь! Целься!
Гондорские стрелки остановились и подняли мушкеты.
— Огонь!
Первый залп изенгардцев изрядно проредил гондорских мушкетеров. С флангов ударили пушки, почти начисто выкосив крылья гондорского строя. Ответный залп был куда менее эффективным, но все же в рядах орков появились первые убитые и раненые.
— Заряжай!
Мушкетеры узурпатора отошли, и в атаку двинулись пикинеры. Воины в доспехах медленно шли по бурой осенней траве, на ходу наклоняя длинные пики.
— Товсь! Целься! Огонь!
Пули и картечь обрушились на гондорский строй. Фланги пикинеров выбило начисто; но в центре латники узурпатора продолжали идти вперед, переступая через своих убитых. Гондорская линия изогнулась, образовав нечто вроде клина, острие которого нацелилось на центр изенгардской линии. На острие клина громадный знаменосец нес черное знамя с белым древом Гондора.
Но теперь за спиной изенгардских мушкетер не было линии пикинеров. Остановить латников узурпатора мог только огонь.
— Контрмарш! — приказал Азагхал. — Пушкарям стрелять по центру!
Орки торопливо заряжали мушкеты, и, не целясь, стреляли по гондорскому строю. Первый ряд, дав залп, отходил назад, чтобы перезарядить оружие, и при этом уступал место следующему. Пороховой дым затянул долину.
Почти одновременно грянули четыре пушки. Снопы картечи наискось врезались в клин наступающих, пробив в нем кровавые просеки. Теперь пороховой дым полностью закрывал поле боя.
— Не прекращать огонь! — приказал Азагхал. Даже стрельба вслепую, орки имели шанс попасть по плотному строю атакующих.
Но когда сильный порыв ветра развеял дым, полковник увидел, что атака отбита. Все поле было усеяно телами воинов в черных мундирах; сломанные копья, пробитые шлемы и латы свидетельствовали о грозной силе огня. На брусчатке дороги лежал гигант-знаменосец, и в смерти не выпустивший из рук знамя. И весь страшный бой занял меньше получаса.
С юга донесся стук копыт. Азагхал повернулся и увидел большой отряд рейтар, приближавшийся к оркам по дороге. Над латниками развевалось темно-синее с серебряной звездой знамя Арнора.