Страница 52 из 66
Я невольно улыбнулся. Нескладный и трогательный Майский в кричащего цвета пиджаке был похож на оперного Дон Кихота. Не хватало копья и таза вместо шлема, зато на петушиной шее болтался ярко-красный платок, а на требующем внимания, воздетом к потолку пальце красовался золотой перстень.
— Понимаешь, о чем я! Как еще тебя расшевелить?
Славный малый, я был ему благодарен. Казалось бы, с точки зрения красочности шоу лучше было бы меня вздернуть, а он заботится о впечатлении, какое произведу я на людей. Плейбой на пороге дышащей в затылок старости, хватающийся из последних сил за возможность удержаться в профессии. А где-то совсем рядом молодые, охочие до славы волки уже сжимают кольцо, ждут, когда он ослабнет и можно будет броситься и перегрызть ему горло, выкинуть на свалку истории.
Двигаясь подчеркнуто неспешно, я подошел к Леопольду и положил руку на его ватное плечо.
— Спасибо, Арнольдыч, я сумею за себя постоять! Что там у нас дальше по сценарию?
Майский посмотрел на часы.
— Сейчас пять минут рекламы, затем дефиле в бикини… — Развел беспомощно руками. — Рейтинг, он и в Африке рейтинг! Зритель любит голое женское тело, особенно когда его много. Ты думаешь, почему по всем каналам столько шуток ниже пояса? Каков народец, такие и песни! Пойди попробуй пустить в прайм тайм заставляющий думать сюжет, завтра же окажешься на улице. Никто ничего не хочет знать, а только глазеть без мыслей на мелькание картинок. Потому и любят засмотренные до дыр фильмы, что все заранее известно, а значит, не страшно, ничего плохого не случится. Короче, проводим в рамках шоу финал конкурса «Бюст России», с тем чтобы победительница…
Леопольд запнулся и, если бы не утратил способность, наверное, бы покраснел.
— Ну что же вы! Начали, так продолжайте…
Дернул головой, как если бы жал воротничок.
— Легко тебе говорить! Результат голосования… тогда победительница конкурса…
— …наденет мне на шею веревку! — подсказал я, прекращая его мучения.
— Не то чтобы буквально… — с неохотой согласился он и тут же сплюнул. — Типун тебе на язык!
Умолк, отводя в сторону глаза. Я протянул ему сигареты, щелкнул зажигалкой.
— Ну а потом?
— Что потом? — вскинулся Леопольд. Брошенный на меня взгляд был дик. — Кто знает, что будет потом? Потом тишина!..
— В смысле, после дефиле?
Скрывая замешательство, Майский принялся усиленно кашлять в кулак.
— Потом… кхе, кхе!.. за «бюстом»… кхе, кхе!.. твой выход… — Утер платком начавшие слезиться глаза. — Интервью с ведущими и ответы на вопросы зрителей…
Умолк, в комнате серой тряпкой повисла тягостная тишина. Курили, не глядя друг на друга, в две трубы, как будто для того и собрались. Первым не выдержал Арнольдыч, включил ящик. По сцене, ступая по-журавлиному, расхаживало с десяток красоток. С первого взгляда было видно, что грудями мать-природа их не обделила, а над некоторыми еще и пошутила.
Майский счел нужным пояснить:
— Природа здесь ни при чем, спонсор занимается имплантатами!
Наши мысли, по-видимому, облекались в одни и те же слова. Готовый развить тему, Леопольд уже поднес растопыренные пятерни к лацканам пиджака, но тут под потолком ожил динамик, и приятный женский голос произнес:
— Господин Денников, ваш выход через три минуты!
Сообщение, в общем-то ничего особенного, отозвалось во мне мелкой дрожью. Не знаю, как я при этом выглядел, но, думаю, Леопольд смотрелся не многим лучше меня. Дернул нервно шеей. Продекламировал явно не к месту:
— Пора, мой друг, пора… — Раздавил в пепельнице сигарету. — Надо идти, такая, Сергей, у нас с тобой судьба!
И мы пошли. По пустому коридору. Туда, откуда доносились звуки музыки. Плечом к плечу, шаг в шаг. У выхода на сцену маячил охранник. Еще один расположился в кулисах неподалеку от режиссерского пульта, за которым стояла миловидная женщина. Картинка на ее мониторе была в точности такой же, как на экране телевизора в гримерке. Майский перекинулся с ней парой фраз, и я узнал вогнавший меня в озноб голос. Претендентки на роль подручной палача уже покидали видимое мне пространство сцены. Провожавший их масленым взглядом ведущий повернулся к залу и поднес к губам микрофон:
— А теперь, дамы и господа, пришло время познакомиться с героем нашего шоу! Встречайте… — задержал дыхание и с поднятием руки выкрикнул: — Сергей!.. Денников!..
Майский до боли сжал мне локоть.
— С Богом! — И вдруг быстро приобнял за плечи. — Все будет хорошо!
Я сделал шаг на сцену. В цирке в таких случаях рубит по нервам барабанная дробь. Еще шаг. Вступил в освещенное юпитерами пятно и под аплодисменты зала направился к ведущим. При ближайшем рассмотрении они выглядели не заводными манекенами, а вполне обычными людьми. Красивые, ухоженные, наверняка не новички, умело скрывали испытываемое напряжение. Шоу смотрела вся страна, не говоря уже о Европе и Северной Америке! В стеклянных отсеках на галерке, как на международных конференциях, работали синхронные переводчики. К экранам телевизоров, стараясь не пропустить ни слова, прилипли десятки миллионов зрителей.
Казалось бы, от одного этого должны были подкоситься ноги, я же почему-то успокоился. Человек далекий от публичности, непринужденно улыбнулся женщине, пожал руку мужчине. Все происходило будто не со мной, я видел себя со стороны. Как садился в высокое кресло у стойки, как располагались напротив ведущие. Видел забитый народом зал с десятком разбросанных по нему телекамер, видел телецентр и мог бы, наверное, бросить взгляд на всю страну и на планету, но заставил себя сконцентрироваться. Играть с сознанием было не время.
Тем более что мужчина в блёстком костюме уже задавал вопрос. Прозвучал он, я бы сказал, не без человеческой теплоты:
— Скажите, Сергей, мы многое о вас узнали, но что заставило хорошо образованного и в целом успешного человека, стать героем экстремального шоу?
А действительно — что? Подкравшийся ко мне с камерой на плече оператор брал меня самым крупным из возможных планов.
— Вы хотите, чтобы я соврал?
— Ну, зачем же! — развел руками ведущий. — Нам нужен искренний ответ! Да и, как известно, перед…
Не закончив фразы, умолк. Продолжения и не требовалось. Дразнил он меня, как до него Майский, или напоминал зрителям о возможном исходе шоу, только в разговор вступила женщина:
— Люди хотят знать правду и только правду, ведь им решать вашу судьбу.
Я ей улыбнулся, она была мне симпатична.
— В таком случае, ответ один: личные обстоятельства! Они и заставили. И, знаете… — выдержал паузу, — каждый, кто нас сейчас смотрит, может оказаться на моем месте.
Лицо ведущей отразило испытываемое ею недоумение.
— Я не совсем вас поняла, не могли бы вы уточнить.
— Это не так просто сделать…
Это не так просто сделать, произнес тот, который на сцене, и задумался. Я видел, что ему трудно, видел как он вытащил из кармана платок и без необходимости поднес к губам. Завел речь о том, что человеку во все времена приходится защищать тех, кого он любит, и расплачиваться за допущенные ошибки. Говорил сбивчиво, сумбурно, так что складывалось впечатление, будто все дело в деньгах, и он пытается это скрыть. Да и надо ли было спрашивать, если известен из газет размер гонорара!
Ведущие переглянулись. Мужчина хмыкнул:
— Ну, допустим!
Чаша зала утопала в темноте, видеть ее мешали огни рампы. Взгляды присутствующих, как я понял, были прикованы к табло. Пробежавший по рядам кресел шепоток свидетельствовал, что реакция зрителей на мои слова была резко негативной. Действительно, кому могло понравиться беспомощное блеяние! Люди чувствуют, когда им врут или что-то недоговаривают. Сказать, что меня заставили, было бы неправдой и повлекло за собой дополнительные вопросы. Если бы я даже захотел поведать миру о планах Котова и компании, мне бы не дали. Да я и не хотел, не гожусь для роли рыцаря без страха и упрека! Прав был Леопольд, вечер вряд ли выдастся томным.