Страница 67 из 76
Ветер принес очередной вопль. Он вздрогнул. Кто–то сейчас умер.
Они услышали крик, как и все, наверное, на расстоянии трех миль. В округе не было ни деревьев, ни высоких скал, звук разносился далеко, и хотя был приглушен, вгрызался в душу. Печаль, одиночество, заброшенность. Кеннет сглотнул и засунул обратно наполовину обнаженный меч. Звук шел из поселка, с расстояния более чем полмили, поэтому им пока ничего не грозило. Ему стало интересно, как староста завтра его объяснит.
Солдаты вскочили на ноги, но по его примеру спрятали оружие. Они были далеко, слишком далеко, а тот крик не нес опасности. Лейтенант вызвал Берга:
– Заметили какое–нибудь движение?
– Нет, господин лейтенант. Даже мышей или дождевых червей не видели.
– А что псы?
– Не спят. Беспокойные и нервные. Завтра будут с ними хлопоты.
– Держите их накоротке. На рассвете пойдем в Бирт, старосте придется мне объяснить, почему он указал нам для ночлега место, в котором мы бы не услышали этот крик. И…
Приглушенный, грохочущий звук наполнил воздух. После раздался громкий всплеск и шум, нарастающий все быстрее и быстрее.
– Что это?
Кеннет не видел, кто это спросил, но Берг знал ответ:
– Ледник, от него оторвался большой кусок. Я видел такое, когда был здесь в последний раз. Почти до половины озера глубина не очень большая, поэтому как идет от ледника волна, то ускоряется на отмели, набирает высоту. На берегу может легко сбить человека с ног. Иногда может на сорок, пятьдесят ярдов углубиться в берег. Послушайте.
В подтверждение его слов раздался шум волн, бьющихся о берег. Затем на мгновение наступила тишина, прерываемая только ветром.
На этот раз раздирающий тьму вопль был другим. Ярость и гнев. Ненависть. И словно напуганный этим приглушенный человеческий крик. Прежде чем он закончился, все стражники уже были на ногах, с мечами и топорами, готовые к отражению угрозы. Собаки, зарычав, повернулись в ту сторону, их шерсть встала дыбом, а хвосты были поджаты. Застыли между ужасом и яростью. Плохой знак.
– Десятники ко мне.
Ему не нужно было повышать голос, в тишине после последнего крика был четко слышен даже шепот.
– Вряд ли сегодня уже получится заснуть, а до рассвета у нас еще три часа. – Он начал отдавать приказы – Берг, собак на поводки, иначе они сами бросятся в драку. Андан, людей в десятки, каждой по две собаки минимум, до восхода солнца они будут нашими глазами и ушами. Все должны быть в плащах. И пусть не заряжают арбалетов, в такой темноте видимость всего несколько шагов. Велергорф, возьмешь Волка и Гавера, трех следопытов выберете себе сами. Свой десяток оставишь на заместителя.
– Щепке?
– Разберется. Утром тщательно осмотрите все вокруг поселка. Как только выясним, что так кричало, и кто умер. Выходим, хм… через два часа, нужно быть там до восхода солнца и до того, как местные уберут все следы.
Лейтенант скрежетнул зубами:
– Хочу поболтать со старостой, и лучше бы ему складно отвечать на мои вопросы.
Тело нашли во дворе, перед домом. Мужчина неопределенного возраста, одетый в полотняные портки и рубаху. С раздробленным и разорванным горлом. Он лежал на спине, в луже уже почерневшей крови, с широко открытыми глазами, отражающими светлеющее небо. Собаки остановились в нескольких шагах от него, тихо повизгивая и принюхиваясь. Они были хорошо выучены, не пытались подбежать к телу, лизать засохшую кровь, не затаптывали следы. Для собак Горной Стражи труп не был чем–то необычным.
Мужчина был найден в первом же дворе. Который, как и остальные, был огражден забором, и только небольшая калитка позволяла попасть внутрь. Внутренний двор был усыпан галькой, но тут дополнительно были уложены четыре поперечных ряда больших камней. Видимо, чтобы вода не вымывала грунт.
Кеннет остановил отряд:
– Второй десяток снаружи, третий двор, четвертый вход, окна и двери – бросил он. – Первый обыскивает дом. Волк!
– Я.
– Осмотри его. – Кеннет указал на труп. – Может, остались какие–то следы.
Щуплый горец перестал целиться в окно, разрядил арбалет и подошел к телу. Вряд ли простой человек заметил бы что–то необычное на усыпанном камнями дворе. Кейв Кальн, осторожно передвигаясь, медленно обошел труп на расстоянии в несколько футов. Наклонился, присел в одном, потом в другом месте, перевернул несколько камней, огляделся. Оценил расстояние до забора и дома, посмотрел на крытую дранкой крышу здания. Наконец подошел к покойнику, внимательно осмотрел его обувку, поднял руку, затем ногу, присмотрелся к ране на шее. Потом аккуратно коснулся пятна засохшей крови, взял в руку кусочек черной, как смола коросты и понюхал. Сплюнул на руку, растер на ней кровь и понюхал еще раз. Покачал головой.
Встал и несколькими большими шагами померил расстояние от трупа до ступеней в дом. Присел и внимательно осмотрел каждую ступеньку, шагнул назад, внимательно разглядывая крышу. Посмотрел на тело и пошел прямо к забору.
– Тут пусто, господин лейтенант, – раздалось из дома.
– Хорошо. – Кеннет не отрывал взгляда от Волка. – Поищите следов борьбы или чего–нибудь в этом духе. Кейв?
Стражник шел вдоль забора, отдаляясь от озера. Остановился в углу двора и снова покачал головой.
– Кейв? – Лейтенант мягко поторопил его. – У нас сейчас будут гости.
Следопыт считал что–то на пальцах. Наконец он тяжело вздохнул, покачал головой и еще раз посмотрел на крышу:
– Не клеится, – пробормотал он себе под нос.
В калитку заглянул один из стражников:
– Господин лейтенант, идут. Пускать?
– Сколько?
– Трое.
Он на мгновение задумался:
– Волк, ты уже выяснил все?
– Вроде да. Говорить?
– Подожди. Впускайте их. Остальным оружие на виду, псам лежать, следите за крышей соседнего дома и озером.
В калитку прошло трое мужчин. Кеннет повернулся к ним, красноречивым жестом поправил плащ, так что значок Горной Стражи блеснул в лучах восходящего солнца. Чтобы не было никаких сомнений. Здесь он как имперский офицер.
– Приветствую, староста. Хозяин – кивнул головой чернобородому – надеюсь, сыновья уже чинят сети. И этот с вами – кто он?
Третий из пришедших при виде такого количества солдат попытался спрятаться за спину седого.
– Не важно. – Кеннет широко улыбнулся. – Я так понимаю, вы чуть свет идете к озеру наловить рыбы для обещанного нам вчера супа. Ну и по случаю прибрали бы этот беспорядок, нельзя же гостям аппетит портить. Не вижу, чтобы вы поддакивали, староста, может я ошибаюсь, хотя не знаю в чем – то ли в ловле рыбы, то ли в уборке тела.
Ответом ему был мрачный взгляд. Добродушный и веселый хозяин вчерашнего вечера куда–то исчез.
– У меня есть несколько вопросов. Вот этот, лежащий на спине, умер около трех часов назад. Умирал громко, с криками, которые даже мы слышали. Почему же вы все не прибежали сюда с факелами на помощь? Или хотя бы отомстить. А где его семья? Он не мог жить один в таком большом доме. И что это так кричало ночью, мои собаки то рвались в бой, то ссались под себя со страху? Расскажешь?
По мере того как говорил лейтенант выражение лица старосты менялось. Удивление, тревога, страх. В конце осталось упрямство.
– Не ваше дело, господа солдаты – процедил он. – Сами разберемся, а вы лучше идите себе. Доложите командиру, что жителям Бирта помощь не нужна.
– По правде говоря, я думал об этом, но видишь ли, староста, вдруг приду я сюда со своей ротой через год или два, и найду только пустые халупы, затонувшие лодки и кучу костей. И до конца своей жизни буду думать, моя это вина или нет. – Кеннету показалось, что при этих словах чернобородый вздрогнул и открыл рот. – Поэтому поступим иначе. Сначала послушаем моего следопыта, а потом решим. Нет! Не говори ничего, староста, при виде трупа у меня и моих людей руки тянутся к оружию, пусть лучше нас ничего не отвлекает пока будем слушать. Говори, Волк.