Страница 19 из 76
Через мгновение всадники сократили дистанцию до беглецов на треть.
– Выстрел!
Эффект был еще более впечатляющим. Двух первых всадников просто вынесло из седел, конь третьего споткнулся и упал, подрезав двух следующих. Из десяти кочевников осталась половина. Уцелевшие осадили скакунов, развернулись, и через некоторое время можно было видеть только конские зады и плечи удирающих всадников.
На баррикаду взбирались новые солдаты. В течение нескольких секунд арбалетчики заняли все сто пятьдесят ярдов линии обороны. Скрипели тетивы, щелкали взводные механизмы. В сторону наездников полетели болты. Вскоре вокруг входа в долину образовалась ничейная земля шириной около пятисот шагов. Те из беженцев, кто не успели в нее попасть, были уже мертвы.
Остальные продолжали бежать, кочевники не отказались от резни. С их стороны начали свистеть стрелы. Крики убегающих звучали ужасно. Сжимая кулаки, Вархенн наблюдал, как в группе женщин и детей, спасенных предыдущим залпом, один за другим погибали люди. Какая–то девушка упала на землю, схватившись за пронзенное стрелой горло, одна из женщин пронзительно закричала, сделала несколько заплетающихся шагов и упала на колени, пытаясь ползти на четвереньках. В ее спине торчало три древка. Медленно легла на землю, словно хотела обнять ее, прижаться, спрятаться в ней – и замерла.
Вскоре кровавое зрелище подошло к концу. Луки се–кохландцев били на две сотни ярдов короче тяжелых арбалетов имперской пехоты, а беженцы бежали очень быстро. Через минуту у них не осталось целей.
– Это всего лишь a’keer разведчиков, – капитан говорил медленно, цедя каждое слово сквозь зубы. – Остальные наши гости появятся скорее всего к утру.
– Вы правы, господин капитан. – Полковник появился рядом будто из– под земли. – Нас ждет ночь тяжелой работы. Хорошая стрельба, Камень.
– Благодарю, господин подполковник. – Десятник арбалетчиков выискивал цели на переднем плане. – Новые болты отлично летят.
– Я видел. Ваши люди могут занять те высоты, капитан? – Командир Семнадцатого показал на скалы, окружающие вход в долину. – Понимаю, туда трудно подняться, но это вполне возможно.
– Я уже послал туда несколько разведчиков. Мы этим займемся. Что там с ночной работой?
– Спасибо. Это – пехотинец постучал по борту повозки – первая линия обороны. Но она слишком широкая и сильно растянутая. Она их только замедлит. А вот у самого входа мы построим вторую, потом третью, на этот раз вогнутую. Хочу также окопаться у подножия Лысицы, чтобы защитить подъем наверх.
Черный Капитан посмотрел на него как на безумца. Приблизил лицо к полковнику и прошептал:
– У тебя восемьсот уставших людей, а к утру здесь будет тридцатитысячная армия. С магами, Всадниками Бури и только богам известно с кем еще. Ты действительно думаешь, что сможешь их задержать, а потом уйти на гору?
На мгновение лицо другого офицера ничего не выражало. Затем он улыбнулся. При виде этой гримасы желудок Вархенна наполнился льдом:
– У меня восемь сотен человек и никакой магической поддержки, это правда, господин капитан. Мы уставшие как никогда. Это тоже правда. Завтра против нас будет стоять тридцать тысяч варваров, привыкших к победам, и это я также не забыл. Но у меня нет другого выбора. Я могу уничтожить машины, сжечь фургоны и прорваться на вершину силой. А потом эта долина умоется кровью. Скорее всего никто из нас не доживет до завтрашнего вечера, об этом известно мне и моим людям. Но мы долбаная пехота, которая обязана сражаться за граждан Империи.
– Значит это граждане Империи? Мееханцы?
– Да, капитан. Они все мееханцы.
– Не советую говорить этого вслух, иначе будете сражаться на два фронта.
Полковник широко улыбнулся:
– Посмотрим. Камень!
– Я!
– Оставляю пятьдесят человек под твоим командованием. Держите их на расстоянии. Остальные пойдут копать.
– Слушаюсь!
Командир пехотинцев повернулся и соскочил с повозки. Капитан какое– то время смотрел ему в спину:
– Дурак, – буркнул он наконец. – Вархенн!
– Я, господин капитан.
– Передашь приказы…
– А когда появилась остальная армия?
Они остановились на долгий привал у ручья. Солдаты наполняли свои фляги, грызли сухари и сушеное мясо, отдыхали. Большинство заняло места рядом с Велергорфом.
– На рассвете, господин лейтенант. Раньше, чем мы думали. Пехота едва начала строить третью баррикаду, как прозвучал сигнал тревоги и появились кочевники. Когда они начали выезжать из леса, казалось, это никогда не закончится. Выезжали и выезжали, ряд за рядом, с трубами и пищалками, с барабанной дробью. Они заполонили весь горизонт, выезжая со всех сторон сразу. Это была ошеломляющий показ силы и мощи, представление, которое должно было нас напугать и отобрать волю к борьбе. И они буквально с места пошли в атаку.
Они начали с правого фланга. От стены кочевников оторвался один a’keer, за ним второй, третий и четвертый. Около пятисот всадников двинулись сначала рысью, затем галопом и перед условной линией дальности стрельбы арбалетов перешли в карьер. Остальная армия кочевников издала оглушительный боевой клич, сопровождающийся потрясанием оружием, ударами сабель о щиты и ржанием лошадей. Волна звука ударила по скалам, прошла через баррикаду и добралась до долины. Толпа под горой зашевелилась как муравейник облитый кипятком и ответила криками ужаса.
Несущийся отряд пересек ничейную землю по касательной, с каждым шагом приближаясь к баррикаде. Которая молчала. Ловушки для лошадей, заостренные колесные спицы и колья были не дальше чем на сто шагов от линии повозок, до этой границы у всадников была свобода маневра. В первой атаке командующий се–кохландской армией скорее всего хотел проверить площадь установленных ловушек и решительность защитников. За сто пятьдесят ярдов от повозок кочевники натянули луки и выпустили облако стрел. Те полетели в небо по высокой параболе, почти исчезнув из поля зрения наблюдающих солдат. Прежде чем они достигли максимальной высоты и изменили полет, всадники выстрелили снова. Прежде чем они рухнули смертельным градом на поднятые щиты и защитные навесы, в небо полетел третий залп.
Вархенн стоял на одной из скал, охватывающих долину, и смотрел. Только что капитан отдал приказ: Стража не должна раскрывать свое присутствие до тех пор, пока не будет замечена. Скалы в самой низкой точке были высотой более ста футов и имели отвесные, как ножом срезанные, склоны. Теоретически на них можно было взобраться, для Горной Стражи это не было большой проблемой, но для этого потребуются веревки, крюки, ледорубы и, прежде всего, опыт в скалолазании. Оба командира договорились, что пока кочевники не попробуют это сделать или пока ситуация не станет угрожающей, горцы не будут выдавать своего присутствия.
Обе скалы, как и все остальные склоны, заросли соснами. Среди них легко было спрятаться и выжидать, но бесцельное ожидание тяготило солдат–горцев, особенно когда они видели врага на расстоянии выстрела.
– Чего они ждут? – Командир Третьей Роты лейтенант Гирвен выглянул из– за древесного ствола и оглядел равнину. – Приказ точен? Мы должны притаиться?
– Да, господин лейтенант. Не выдавать себя.
– Понятно. Но тут пригодился бы каждый болт.
Парню нечего было на это ответить. С этой высоты было видно, насколько велика армия кочевников. Огромна. Это было настоящее море людей и лошадей. Каждый всадник вел за собой три или четыре скакуна, чтобы в бою или во время бегства всегда иметь под рукой свежую смену. То есть у тридцатитысячной армии было более ста тысяч лошадей. И вся эта сила сейчас брала в кольцо вход в долину и хлипкую, при взгляде сверху, баррикаду. Казалось, достаточно армии просто двинуться вперед, и она пройдет сквозь баррикады как морская волна смывает песочный замок. Атакующим даже не пришлось бы обнажать оружие, самой массой, самим напором затоптали бы все на своем пути. Гонец посмотрел на укрепления. Первая линия обороны полукругом закрывала вход в долину, вторая, самая короткая, блокировала центр прохода. Третья, еще не законченная, была зеркальным отражением внешней линии. Если кому–то удастся прорваться сквозь первую и вторую линии укреплений, то он окажется в котле, созданным последней баррикадой.