Другое оружие

— Потому что, когда ты их отпустил с бала, время было уже за полночь, и как полагается, после трудного дня, они так же, как и все захотели расслабиться, и поехали в ближайший бар, откуда собственно Грегор уже их выносил.

Энакин удивлённо смотрел на неё, демонстрируя возмущение. Сам он не понимал подобного вида отдыха, и вообще, к «вредным привычкам» относился негативно.

— Любимый, это нормально! — выразительно заявила она. — Когда солдат выбирается на побывку, он первые пару дней из кабака не выходит, потом отсыпается, и только на пятые сутки, в лучшем случае, он становиться похож на члена общества. Я понимаю, что ты отпустил их, чтобы они поспали, но ребятам тоже нужен полноценный отдых, пусть даже в баре! И им очень повезло, что солдаты Тайфо пришли в тот же бар, и когда приехал Грегор, чтобы забрать своих, он и твоих оттуда вынес, дал проспаться, поднял, напоил горячим кафа и отправил к тебе!

Скайуокер смотрел дико удивлёнными глазами, похоже, вышесказанное было для него открытием.

— Да, это ещё одно отличие клонов и обычных солдат, — прочитав его мысли, подтвердила она.

— И как часто Тайфо твою охрану по кабакам собирает?

— Моя служба охраны работает круглосуточно, посменно, ребята, которых он забирал, работали две смены подряд. Из-за бала, нам пришлось перекинуть группу в общее оцепление. Поэтому, ребят отправили на сутки в отгул. И не вздумай сделать своим выговор! Это твоя ошибка как руководителя, потому что ты не смог правильно организовать рабочее время и время отдыха!

Он задумчиво посмотрел на неё, и, встретив укоризненный взгляд правительницы с многолетним стажем, виновато опустил голову.

— Хорошо, согласен, что перегнул палку с их графиком, но я же не виноват, что, когда нужно было отправляться спать, они в кабак поехали! — возмутился молодой Лорд.

— А ты себя вспомни? — запуская руку в его растрёпанные волосы, ответила она. — Когда положено было спать, ты бежал в противоположную сторону.

— Конечно, — он ласково потёрся об её руку головой. — С тобой спать намного удобней, чем в одиночку на жёсткой кровати. Так что, по-твоему, я должен был сделать?

— Тайфо обычно разделяет охрану на две группы, и они работают по двенадцать часов, одни днём, другие ночью. Это позволяет солдатам выработать свой режим дня. А конкретно в той ситуации нужно было либо одних отпустить пораньше, и приказать явиться на построение, а тем, кто стоял до ночи, сказать, чтоб прибыли на работу на пару часов поздней.

— И это бы спасло от ночного загула?

— Конечно же, нет. Тайфо в таких случаях самостоятельно парней из бара забирает, чтобы они успели выспаться и привести себя в порядок, но ты можешь кому-нибудь это поручить. А в связи со спецификой и важностью вашей работы, тебе лучше стать собственником какого-нибудь бара и организовать там всё, чтоб твои ребята там отдыхали. Это уменьшит угрозу их жизни в нетрезвом состоянии.

— Хорошая идея, — одобрил муж, переворачиваясь на спину и раскинув руки.

— Мой капитан – гений! — заявила она, поднимаясь и беря дочку на руки. — Правда, моя красавица? Я без него, как без рук.

— Переманить его, что ли?

— Грегора? Нет. Он к тебе не пойдёт, и к тому же, он находится на службе армии Набу. — возразила она в полтона, начиная укачивать дочь.

— Переведём его в армию Империи, — флегматично ответил Энакин, приподнимаясь, чтобы взять Люка.

— Не смей сманивать моего капитана! — почти шёпотом потребовала Падме. — Кто тогда нас охранять будет?

Кроваво-красный закат залил большую комнату, проникая через окна во всю стену. Возвращаясь из детской, Падме не могла не обратить внимание, что именно сегодня закат, такой же, как и в тот вечер, перед страшной ночью, когда горел Храм.

Тогда она сидела на диване в этой гостиной, смотрела на редкий красный закат Корусанта и понимала, что творится что-то ужасное, но никак не могла помешать этому…

А ночью прилетел Энакин, и она впервые увидела в его глазах отголоски той его части, которую сейчас именует Вейдером.

Тогда она этого не понимала. Она вообще ничего не понимала, и просто сжавшись калачиком ревела в своей комнате, молясь Силе, чтобы происходящее казалось дурным сном. А наутро их собрал Канцлер – да, тогда ещё Канцлер, — и объявил об измене джедаев и об организации Империи… позднее прилетел Кеноби, а потом видение…

Она тряхнула головой, прогоняя дурные воспоминания. Это был страшный вечер…

Скайуокер сидел на полу у огромного окна, вытянув одну ногу: похоже, не только у неё одной этот закат вызвал дурные воспоминания.

Падме тихо подошла к нему и присела сзади, обнимая за широкие плечи, прижимая голову к спине. Он молчал, находясь где-то далеко от неё, и она продолжала обнимать его, не нарушая тишину.

— Я сразу же пошёл к Йоде, — тихо произнёс он, когда солнце уже почти скрылось за горизонтом. — Он сказал мне, что я должен смириться, что ничего нельзя исправить. Мы – порождения Силы, из неё мы выходим и в неё мы возвращаемся. Что я должен смириться с этим и отпустить тебя. А я надеялся, что он поймёт и подскажет! Он похоронил сотни своих учеников и говорил о смерти так, как будто это ничего не значит. Для него мы не имеем значения, ничто не имеет значения! Только Великая Сила, которой мы должны подчиняться. Я помню все смерти, которые видел, а он, Великий магистр джедай, наставник уже не первое столетие. И для него они – пыль, мы – пыль, которая то появляется, то исчезает, — Падме замерла, прижавшись к нему, боясь пошевелиться и прервать его. — Ещё тогда, на Совете, никто из них не понял меня. Если бы ты не взяла на себя полёт на Татуин – меня бы наказали. Никто из Ордена не знал, что значит мать, никто из них не знает, что такое, когда тебя любят, и когда ты любишь. Просто так, просто потому, что ты есть, и этот человек есть! Я даже помню этих проклятых тускенов… и я ещё раз бы их убил, если бы у меня была такая возможность. Я вырезал целое племя, не разбираясь. И не жалею об этом.

Падме закрыла глаза, чувствуя, как по его щекам текут злые слёзы, такие же, как тогда в ангаре Ларсов.

Это был слишком сильный удар для него.

Слишком.

Он до сих пор не мог простить себя, что не прилетел раньше, он не простит Оби-Вана за то, что не отпускал его, не простит Орден с его равнодушием.

Глубокий вдох и снова ровный голос.

— Но сейчас её нет, но есть ты и малыши. И я не мог и не могу допустить, чтобы и тебя не стало, поэтому я стал искать информацию о видениях в архиве, но там я не нашёл ничего мне неизвестного, нужен был доступ магистра, чтобы получить закрытую информацию. Назначение Палпатином меня в Совет могло бы в этом помочь, — он глубоко вздохнул, она чувствовала злость, которая жила в нём с тех недавних пор. — Но Совет встал против меня!

Резкий взрыв ярости утих так же, как и появился.

— Это всё были манипуляции Сидиуса, он знал, что Совет не потерпит такое. Он специально поставил меня в такое положение. Но джедаи ещё ухудшили эту ситуацию – заставили следить за Палпатином. Даже ситх поступил честнее! Он работал открыто, Совет перешёл все границы дозволенного. Они вторглись во все сферы правительства. Ни одни серьёзные переговоры не обходились без джедаев. Охрана, безопасность, как же! Один джедай стоит десятков солдат, но и мозгов у него на столько же. Вся информация стекалась в Храм, магистры знали всё и обо всех лучше, чем Айсард. В течение десятилетий Совет подступал к Сенату, чтобы взять над ним контроль. Пока был Велорум, всё было ровно, никто не ограничивал Орден, Канцлер сам поощрял его, но как только пришёл Палпатин, он сразу взял ситуацию в свои руки, ограничив Орден. И эта слежка! Нарушить клятву защищать Канцлера! Я говорил Оби-Вану, что это нарушение кодекса, что джедаи так не поступают! Что это заговор! Но нет, же, Кеноби, как марионетка, выполнял приказы Совета, свято веря им. Тогда я начал понимать, что все эти годы, все эти слова о Кодексе и правила, всё это правила Йоды и Винду. Это они диктовали всем, что и как надо делать. А что в итоге? Великий Грандмастер джедай Йода проморгал Сидиуса, который почти пятнадцать лет был у него под носом! Тогда я ещё надеялся, что всё это обойдёт меня и не заденет тебя с детьми. Я хотел только одного, чтобы мне помогли разобраться с кошмарами. Я хотел предотвратить твою смерть, — он запрокинул голову, касаясь её. — И он помог. Он рассказал мне легенду о ситхе, который стал настолько могущественным, что смог одолеть смерть, и я поверил в это. Я готов был зацепиться за любую ниточку, даже за самую невероятную, которую мог найти. Я не мог допустить, чтобы Люк и Лея не знали тебя, чтобы они были лишены твоей любви. Никто из джедаев не знает, что такое мама, для них есть учитель, и в случае гибели наставника тебе дадут другого. Мать тебе другую никто не даст. Но я не хотел их смерти… Не хотел, чтоб всё это так закончилось, но уже не было другого выхода. Палпатин признался, что он ситх и отпустил меня. Я сообщил Винду и он, собрав магистров, направился к Канцлеру, чтобы арестовать его. Джедаи действительно захотели захватить власть над Сенатом, сместить Канцлера. На каких основаниях магистр Винду хотел взять под контроль Сенат? Только на основании силы джедаев. Они слишком засиделись в своих удобных креслах… — он замолчал, продолжая смотреть на последние краски угасающего дня, она вслушивалась в удары его сердца.