Страница 7 из 37
— Спасибо вам за все. — Шарит в нагрудном кармане жилета.
У Светланы сперва вытягивается лицо, а потом она звонко хохочет:
— Ой, умора! Я решила, что вы за деньгами…
Лев, достав ручку, тоже улыбается. Срывает с висящего рядом с плечом отрывного календаря листок и пишет на нем номер телефона:
— Вот мой телефон. Вдруг чем помочь смогу, не стесняйтесь. Захотите к свекру поехать, звоните, нам теперь в одну сторону…
— Нет, что вы… Я автобусом привыкла…
— Надеюсь, вы понимаете, что сказали глупость? — Лев улыбается, глядя на Светлану, она тоже улыбается и опускает смущенно глаза.
— Спасибо, Лев. — Смотрит на номер. — А вы умеете врать… Живете–то вы аж на другом конце города.
— Больше не буду. — Лев встает.
Светлана открывает шкаф и достает оттуда банку:
— Вот, возьмите для жены. Это вишня с орехами. Мой свекор такой деликатес делает.
— Ей нельзя сейчас этого… Спасибо, не стоит.
— Ну, съест, когда можно будет. Берите, я не отстану.
— Еще раз — за все спасибо, Светлана. До свидания.
— Это вам спасибо, Лев. До свидания.
Лев, отъезжая от дома Светланы, выставляет «гребешок» и почти сразу берет пассажира.
Его работа идет своим чередом: он развозит разных людей, стоит на стоянках, снова куда–то едет…
«Белочка моя… Мне страшно. Не уходи, прошу тебя… Четыре месяца… как нелепая шутка. Я до сих пор не могу принять это всерьез… Дикий розыгрыш… Просыпаясь утром, я каждый раз верю, что кошмар кончился, что, открыв глаза, увижу тебя рядом… твое лицо, твои губы… почувствую тебя всем телом… Но приходит тупая боль — рядом пусто… твоя подушка пуста… моя жизнь пуста…
Бог! Что мне сделать, чтобы умолить Тебя? Возьми у меня руку, ногу, глаз… только верни все на свои места! Ведь это Ты все устроил? Ты? Нашу встречу пять лет назад… Милые забавы — дал, взял… Хорошего понемногу?.. Может, я несправедлив? Прости…
Вокзал… Наше любимое место… Как мы любили с тобой куда–нибудь уезжать! А возвращаться!.. Неужели, больше никогда?..
Стоп! Стоп…»
Лев резко тормозит и останавливается. На заднем сиденье молодая пара взволнована:
— Что–то случилось?.. Мы не опоздаем?..
Лев, проведя ладонями по лицу, выходит из машины со словами:
— Нет, ребята, мы никуда не опоздаем.
Лев преобразился: на лице — едва сдерживаемый восторг и возбуждение. Открыв капот, он склонился над мотором и делает вид, что выясняет причину каких–то неполадок.
«Лева, или ты спятил, или… или это — гениальная идея!.. Да, одно из двух…»
Изобразив, что что–то подправил под капотом, Лев садится в машину. Глядя в зеркало заднего вида, он спрашивает своих пассажиров:
— И куда же мы едем?
Пассажиры слегка удивлены такой перемене: из хмурого молчуна водитель преобразился в своего парня и балагура. На его вопросы они отвечают вдвоем: часть фразы произносит девушка, часть — парень.
— Мы?.. На море…
— На море! Класс! И на какое же море мы едем?
— На Черное… В Крым.
— Замечательно! В Крыму в августе просто замечательно!.. По путевке или дикарями?
— Дикарями… В свадебное путешествие.
— Да что вы! Поздравляю! Любите друг друга, а? Конечно, любите. Вот и любите! И живите долго и счастливо. И чтоб в один день… в один день чтоб умерли… как в сказке.
Доставая из багажника сумки, Лев говорит:
— По такому случаю я с вас полцены беру.
Молодые наперебой пытаются уговорить его не делать этого. Но Лев непреклонен. Они недоуменно замолкают.
Лев садится в машину и машет им рукой:
— Счастливо! И помните — только в один день!
Уже не столь возбужденный, Лев сидит в машине, пристроившись в хвост вереницы такси.
«Да, умирать надо в один день. Так мы и сделаем. Белка! Если бы ты знала! Здорово я придумал…
Море… На какое бы море нам поехать?.. А, Белка? У нас с тобой еще целая куча денег осталась. Мы мечтали о каком–нибудь сногсшибательном круизе. Вот мы его и осуществим…
Я тебя забираю после обследования, на твой праздник, а назад не отдам. Пока они тебя совсем не закололи… И — сколько отпущено нам — все наше…»
В машину садятся пассажиры. Лев включает музыку, чтобы отгородиться от всего мира. Звучит песня «Битлз» It’s getting better.
«И впрямь — it’s getting better!..[1] Просто не по дням, а по часам… Вот только как уколы делать? Думаю, освою… Собаку свою, было дело, месяц колол — получалось. Попрошу сестру пару–тройку дней потренировать меня. Лекарство… это уже проблематичней… На три дня доктор даст, а потом?.. Да-с! Прокол… Думай, Лева, думай, мужик!..»
Брезжит рассвет.
Лев подъезжает к тому же гастроному, снимает «гребешок» и выходит.
Оборачивается на скрип тормозов и вспышки фар подъехавшей сзади белой новенькой «тойоты».
Из нее выскакивает поджарый энергичный мужчина средних лет и бросается на Льва:
— Левка! Ты?!
— Витька!.. — Лев удивлен и обрадован.
Они обнимаются и похлопывают друг друга по плечам.
— Мужик! Я вон с того перекрестка тебе мигаю! Задумался о чем? — Перебивая сам себя, приятель Льва продолжает: — Ты под красным стоял, я подъехал, смотрю — ты, не ты? Ты! Обалдел просто — Левка! Сидит — суровый такой… ни фига вокруг не видит… Зеленый дали — как дунул… я за тобой…
— Ты откуда свалился? Сто лет тебя не было…
— Стоп! Все по порядку! Ты сейчас куда?
— Оттаксовал, домой.
— Дома один?
— Один.
— О’кей! Меня примешь? Посидим, поболтаем.
— Разумеется!
— Машину где ставишь?
— Во дворе.
— Ты все там же?
— Нет, вот в этом доме живу.
Виктор присвистнул:
— Ничего себе… Ладно, об этом потом… Я вообще–то на какую–нибудь стоянку ехал приткнуться. Машина тепленькая еще… без номеров… Здесь где–то около школы…
— Есть. Я там тоже иногда ставлю.
— Давай туда, а назад на твоей. О’кей? И через гастроном! Я гуляю.
Они садятся по машинам и отъезжают.
Квартира Льва.
В гостиной Виктор — ходит по комнате, рассматривая все подряд. На столе — бутылки, банки.
Входит Лев с сервировочным столиком–тележкой. Расставляет тарелки, раскладывает приборы — сервирует стол по всем правилам.
Виктор подходит к музыкальному центру:
— Крутой аппарат… Что слушаем — старое, доброе, вечное?..
— Поставь что–нибудь.
Виктор вставляет диск. Звучит Santana.
— Пойдет?
— Более чем.
— А ты — тот же… словечки те же.
Они садятся. Виктор откупоривает две маленькие бутылки пива, чокается горлышками:
— За встречу! Для начала.
Они едят, запивают, почти не разговаривая. Утолив первый голод, откидываются почти одновременно на спинки. Смеются и закуривают. Лев спрашивает:
— Значит, отслужил у швейцаров? Что делать думаешь? От Родины, поди, отвык за шесть лет… Остаться не было мысли?
— Была мысль. В первый год… потом прошло. Помнишь, я тогда приезжал, мы классом встречались на какой–то годовщине выпуска… Эй! Вспомнил! Ты тогда влюбленный до безобразия был, с какой–то роскошной рыжеволосой… Жена вроде?..
— Потом… Давай дальше.
— Ну, потом так потом… Так вот, я тогда чуть всем не ляпнул, что в последний раз видимся… прощайте, родные, прощайте, друзья… съезжаю в Швейцарию, мол. Но сдрейфил. Не сказал. Уехал. А потом прошло как–то. Да и Родина подтягивается, смотрю… Глянь на стол — семь лет назад глаз бы выпал. А теперь — пошел, купил… Аж противно…
— Это если есть на что…
— У тебя что, туго?
— У меня–то, слава богу, не туго, а скольким на хлеб с молоком не хватает.
— Ну, такие всегда были. И везде есть. И в жирной Швейцарии, будь уверен!
— Только там это — исключение, а здесь — пока правило… Рассказывай.
— Служил я там в крупной клинике, в Лозанне. Уважя–я–и-мый чилавек был, панимаишь… Дом дали, там же, около клиники городок… Места роскошные! Сады… Придешь — покажу, фото, видик… Во–от… После трех лет контракт продлили. На год, потом — еще на два. Спикать–шпрехать научились. Любашка наша в Женеве второй год учится. А мы с Иркой решили вернуться… Она сейчас у родителей в Городке. Я тут уже неделю в суете: машина, квартира… Я чего вернулся–то — Ипэ делать буду. Со швейцарами. Стоматологическую клинику…
1
Ему становится лучше (англ.).