Сторожевая башня

Светлана Гольшанская

Сторожевая башня

Идти было тяжело. Порывистый ветер дул так сильно, что глаза начинали слезиться. Дождь нещадно заливал за шиворот. Ноги вязли в размокшей грязи, превращая каждый шаг в муку. Где-то вдалеке путеводной звездой на ночном небосводе мерцала яркая неоновая вывеска придорожного отеля. Еще сто метров жестокой борьбы со стихией, и я смогла разобрать название: «Сторожевая башня». Блеснувшая совсем рядом молния осветила многоэтажное здание. Я задрала голову и попыталась разглядеть его вершину, но не смогла — ненастная ночь оказалась слишком темной. Пока я ковыляла сквозь бурю, дверь отворилась и порог осветил теплый золотистый свет. Я изо всех сил попыталась ускорить шаг.

— Это ты? Ну, наконец-то, а то я уже не надеялась, — донесся мелодичный женский голос.

— Я разбила машину. Тут недалеко. Упала в кювет. Надо бы вызвать эвакуатора, — ответила я подруге, счастливая, что, наконец, оказалась под крышей.

— Не глупи. Эвакуатор в такую погоду никуда не поедет. Надо дождаться утра, — на ней было короткое черное платье, как нельзя лучше подчеркивающее длинные стройные ноги. Кудрявые медно-рыжие волосы распушились, как львиная грива. На ярко накрашенных губах играла озорная улыбка. Женщина смеялась и шутила, будто не понимая, что из-за ее звонка я поехала в эту глухомань посреди ночи. И даже четыре чашки кофе оказались бессильны против накатившей на меня дремоты. Кажется, я выехала на встречную полосу, был яркий свет, визжали тормоза, а потом удар… Как только я пыталась вспомнить подробности аварии, голову начинали раскалывать дикие боли.

— Заходи, не стой на пороге, — не дожидаясь ответа, подруга схватила меня за руку и потянула внутрь.

Возле двери меня встретил одетый в строгий черный костюм администратор. Роста в нем было не меньше двух метров, свет лампы отражался от его идеально гладкого лысого черепа.

— У вас есть свободные номера на ночь? — запоздало спохватилась я.

Здесь было так шикарно: лакированный дубовый паркет устлан кроваво-красными ковровыми дорожками. Перила мраморной лестницы украшены статуями сфинксов, драконов, левиафанов и прочих мифических чудовищ, названий которых я не помнила. На стенах висели светильники в виде золоченых подсвечников. Здесь должно быть очень дорого. Откуда у нее такие деньги?

— У нас всегда есть свободные номера, в любое время года, — оторвал меня от созерцания интерьера администратор.

— Можно одноместный, самый дешевый.

— У нас все номера люкс.

— У меня не хватит денег на люкс.

— Хватит, не беспокойтесь.

— Но… у меня даже документов с собой нет.

— Ничего страшного. Портье проводит вас в номер.

Ничего не понимая, я последовала за улыбчивым смуглолицым портье. Мой номер оказался обозначен четырьмя цифрами 196 и 6, только шестерка почему-то висела на уровень ниже, чем остальные цифры, наводя на подозрения, что на самом деле это была обвалившаяся девятка. Комната была размером с мою квартиру, а может и больше. У стены стояла широкая двуспальная кровать под балдахином. Напротив нее находился миленький туалетный столик с ажурным зеркалом. Платяной шкаф, комод… мебель из красного дерева, репродукции Моне в тонких изящных рамках.

Не успела я снять с себя мокрую одежду, как в дверь постучали.

— Сегодня ночью будет бал, — защебетала подруга, войдя в номер, даже не спросив моего разрешения. — Поторопись, а то опоздаешь.

Сил удивляться больше не было. Да и подмечать все странности тоже. Хотелось поскорее окунуться в горячую ванну, отмыть с себя грязь, обернуться хрустящим полотенцем и улечься спать. А подруга… она и не заметит моего отсутствия. Никогда не замечала.

Кажется, я задремала прямо в пенной воде. Хорошо еще, что руки не соскользнули с бортиков джакузи и я не упала вниз — точно бы захлебнулась. Меня разбудили чьи-то руки. Кто-то с остервенением тер мне спину, намыливал волосы, массируя пальцами затылок и шею. Потом меня обхватили за подмышки, вынули из ванной, тщательно вытерли и накинули махровый халат. Битый час они укладывали мне волосы, обильно орошая их лаком, раскрашивали лицо в яркие краски, затягивали в тугой корсет, в котором дышать было просто невозможно. Поверх корсета надели пышное бальное платье. В уши продели тяжелый, тянущие к полу серьги. Шею украсили ледяной золотой цепочкой. И потянули вниз…

Свет в зале, где собрались гости, был приглушен. Тускло мерцали свечи. Я отстраненно смотрела по сторонам в поисках путей к отступлению. Но их обрезала моя ослепительная подруга. На ней тоже было бальное платье, но куда более тяжелое из золотой порчи. Волосы убраны в высокую прическу. Один единственный непослушный локон дерзко целовал оголенные плечи. Вокруг нее собиралась стайка мужчин. Лица их смуглые, одинаково прекрасные, но совершенно пустые, не выражающие ни единой мысли. На них надеты светлые на восточный манер шаровары и короткие кожаные жилетки. Грудь абсолютно безволосая, пресс подтянут, на руках бугрятся накаченные мышцы.

Подруга тронула меня за плечо, снова возвращая к себе мое внимание.

— Правда, здесь замечательно? — блаженно улыбаясь, спросила она.

— Если ты любишь роскошные особняки и клонированных мачо, — пожала я плечами.

— А, по-моему, этот вертеп просто отвратителен, — раздался за моей спиной чей-то густой, скрипевший, как несмазанная дверь, голос.

Я обернулась. Обладателем голоса оказался весьма странный тип в костюме пирата. На ногах высокие сапоги, штаны из плотной темной ткани, ярко-алый камзол, на голове треуголка. Волосы Пирата, заплетенные в дреды, были такого яркого иссиня-черного цвета, что казались неестественными. Левый глаз прикрыт повязкой, на месте правой руки железный крюк. К поясу приторочена кривая сабля в потертых ножнах. Для полноты образа не хватало лишь попугая на плече.

Подруга, потешно сморщив короткий курносый носик в сторону Пирата, упорхнула к своим загорелым мачо, оставив меня наедине с не слишком приятным собеседником. Я потупилась и молча покусывала губу. Тишина затянулась. Поняв, что я не собиралась продолжать разговор, Пират подозвал метрдотеля:

— Будьте добры, бокал сухого вина.

— К сожалению, красного вина у нас не было с 1969. Сейчас подадут шампанское, — услужливо ответил метрдотель и, поклонившись, ушел.

— Но я не пью шампанского, — раздраженно крикнул ему в след Пират. — Кретин.

Я невольно поежилась.

— Вы тоже здесь недавно? — снова обращаясь ко мне, спросил он.

— Да, только приехала, — от испытываемого мною страха, голос срывался на писк, но поделать с этим я ничего не могла.

— Вам не кажется все это странным?

«Более странным, чем вы?» — хотелось сказать мне, но вместо чуть поразмыслив этого я ответила:

— У меня не требовали паспорт и… Этот отель скорее похож на какой-нибудь европейский дворец-музей, чем на придорожную ночлежку.

Пират окинул меня оценивающим взглядом, от которого мне стало не по себе. От неловкого молчания нас избавил хор аплодисментов. Пара официантов ввезла в зал тележку с дюжиной бутылок с шампанским в ведерках со льдом. Открыли пробки, и под общий одобрительный возглас пенные струи вознеслись под самый потолок. Бокалы наполнились золотистым напитком и стали передаваться гостям. Пират отказался, я тоже. От шампанского у меня всегда кружило голову, а ноги сегодня и так не особо меня слушали.

То тут, то там раздавался задорный смех, произносились тосты, звенели бокалы. Мы с Пиратом наблюдали за происходящим стоял поодаль от веселящейся толпы. Он скрестил на груди руки, всеми силами стараясь отгородиться от других гостей. Молчал. А потом вдруг мрачно пробормотал себе под нос: «Шоу уродов», — поджал губы и отвернулся.