Страница 1 из 2
Светлана Гольшанская
Волчий танец
У оборотней испокон веков существует древний обычай: в самую студеную февральскую ночь, когда на небе восходит полная луна, собираться на большой поляне, чтобы выбрать себе пару на всю жизнь. Молодняк приходит со всех окольных кланов. Достигшие брачного возраста девушки танцуют танец первой любви, очаровывая юношей, и бегут прочь, проверяя силу своих поклонников. Чем краше и сильнее самка, тем обворожительней ее танец. И тем сильнее сражаются за нее самцы, нередко убивая и калеча соперников, но таковы их древние инстинкты, сопротивляться которым они не в силах. Но есть те, кто хочет сохранить разум в этой безумной пляске жизни и смерти.
Нейру чурается подобных сборищ. Уже пять лет терпит зов крови, не позволяет колдовской агонии охватить свою и без того горячую кровь. Каждый раз февральская ночь обращается в пытку — просто стоять и смотреть, как танцует очередная самка, как изгибается мягкое тело, чувствовать, как сладкий с кислинкой запах окутывает его, будоража плоть, возбуждая дикую безудержную фантазию. Но оборотень научился справляться с этим — уходить из реального мира в незримый и там давать выход своим эмоциям, не позволяя им прорваться наружу, включиться в безумную пляску жизни. Тяжелей всего было в начале, но потом все ощущения притупились. Теперь Нейру спокойно наблюдает за праздником со стороны.
Со слабыми низшими самками никогда проблем не возникает, а вот с Королевой всегда сложнее, ведь ее танец куда более искусен, а запах настолько силен, что сводит с ума всех тех, кто терпит до этого и решается сразиться за нее в последней, самой страшной схватке. Но не его. Предыдущие пять королев так и не смогли его соблазнить. Вряд ли сегодняшней повезет больше.
Но тут выходит Альба в платье из лунного света и начинает плести кружево своего соблазнительного танца. Зверь внутри оборотня трепещет. Воспоминания захлестывают его.
Нейру встретил Альбу на ярмарке прошлой весной. Ее запах буквально сбил его с ног, впервые в жизни пробудив в нем зверя. Прежде никогда инстинкты не затмевали в нем разум, но сейчас его тело действовало по собственной воле. Нейру вырвал Альбу из толпы, начал обнюхивать, как бездомная дворняга, а она дрожала то ли от испуга, то ли от неожиданности, завороженно глядя в его затопившие радужку чернильные зрачки. Жертва. Но оцепенение продолжалось недолго. Девчонка оказалась дерзкой, смелой. Облизала пересохшие губы, легко оттолкнула его, приложив к груди руку, царапнув до крови ногтем кожу, и пошла прочь, плавно покачивая бедрами, словно зовя за собой.
Потом еще несколько мимолетных свиданий: на похоронах отца, на шабаше в полнолуние, а потом летом на речке. Причем, Нейру не знал, кто подстроил их последнюю встречу: Альба или он сам. Искал ее, просто шел по запаху, чувствовал, куда ведут следы, и все равно не мог остановиться. Заметив разложенную у воды одежду, спрятался за старое дерево с толстым стволом и наблюдал, как мощными гребками девушка противостоит течению, как мучительно медленно показываются из воды ее плечи и грудь, как прилипла к телу мокрая нижняя рубашка, идеально повторяя его изгибы, соблазнительно обрисовывая силуэт просвечивавшихся сквозь светлую ткань набухших от холода сосков.
Выйдя на берег, Альба встряхнула мокрыми волосами и посмотрела на дерево, за которым он прятался так, словно могла видеть сквозь ствол. Нейру не выдержал — вышел из своего убежища и выдал себя с головой. Девушка не закричала, не поморщилась. Замерла, внимательно наблюдая за ним своими огромными цвета весеннего неба глазами.
— Что ты делаешь? — спросил оборотень каким-то странным, уже не человеческим, но еще не звериным голосом.
— Купаюсь. Жарко, — игриво ответила Альба и брызнула на него речной водой, призывая порезвиться вместе с ней.
Ребенок, шаловливый и беззаботный. Но на дне кристально-голубых глаз таилась какая-то загадка, совсем не детская печаль. Казалось, Альба осознала свою власть над Нейру и вместе с тем еще не решила, зачем он ей понадобился. Она призывно улыбнулась и стремительно нырнула в воду. Не раздумывая ни минуты, он сбросил башмаки и последовал за ней, стремясь догнать, поймать и…
Тогда они провели вместе весь день, гоняясь друг за другом по речному дну, словно глупые щенки, а потом валялись на берегу, обсыхая в лучах заходящего солнца. Разговаривали мало. Молчали каждый о своем, украдкой бросая друг на друга задумчивые взгляды, словно пытались отыскать для случившегося уголок в своих таких непохожих и странно сходных судьбах. Не сказав и слова на прощание, они расстались на полгода. Нейру почти забыл о ней и об этом щемящем душу и воспламеняющем кровь чувстве. До сегодняшней ночи.
И вот снова наваждение пьянит его голову. Погруженный в созерцание, он пропускает мимо ушей имя ее клана и титул, не замечает, как шепчется толпа, подаются вперед самые смелые и неистовые, как усиливается музыка ночи, вторя завораживающим движениям девичьего тела. Запах. Запах проникает везде, как Нейру не старается от него закрыться, не обращать внимания.
Свет полной луны оттеняет бледную кожу танцовщицы. Светлые волосы толстыми косами закручены вдоль головы, открывая стройные плечи и тонкую шею. Иллюзия беззащитности, уязвимости. Подогревает интерес. Кружится, то плавно поднимая руки над головой, то нарочито медленно опуская их себе на талию. Игривые ужимки. Томное похлопывание ресниц. Снова облизывает губы. Соблазняет.
Но на него ухищрения Королевы не подействует. Нейру все это видел не раз. Разрушать все то, что он строил долгие пять лет ради какой-то девчонки? Глупо. Вон сколько у нее поклонников набралось. Здесь с десяток погибнет, а сколько еще останется покалеченными? Ведь это куда хуже смерти. Особенно для Нейру… Нет, он не вынесет. Просто не хочет видеть. Надо уходить, пока…
Он с трудом отрывает от Королевы Ночи завороженный взгляд и, стараясь не вдыхать ее запах, идет прочь. Но тут толпа взрывается восхищенным криком. Нейру не выдерживает. Поворачивается. Красавица распускает волосы, и они, волнами разлетаясь по ветру, укрывают ее плечи. Запах. Ее запах теперь везде. От него нигде не скрыться. Нейру поднимает взгляд и понимает, что пропал. Альба, не обращая внимания на толпу, смотрит прямо ему в глаза, словно этот танец, этот призыв предназначается для него одного. И он не может ей отказать.
Ее взгляд сводит Нейру с ума, разрушает так тщательно выстраиваемые разумом барьеры, обжигающей волной проходится по жилам, до краев наполняя томным вожделением, терпеть которое нет ни сил, ни желания.
Заполучив его внимание, девушка вытягивается струной, вскидывает голову и, глядя на полную луну, протяжно воет по-волчьи. От этого звука в висках мужчины бешено стучит кровь, набатным боем отдаваясь во всем теле. Девушка отталкивает от импровизированного помоста, оборачиваясь в полете. На снегу вместо нее оказывается поджарая белая волчица, окидывает толпу дерзким взглядом. Всего одно мгновение, и она помчится прочь, поднимая снежный вихрь, чтобы спастись от своры разгоряченных перекинувшихся оборотней. Всего один мимолетный взгляд, и на его месте уже стоит косматый черный волчище, вдвое крупнее сотоварищей. Прыжок — под его тяжелыми лапами раскалываются ледяные глыбы. С визгом в стороны разлетаются замешкавшиеся соперники. Нейру не помнит себя. Инстинкт долгие годы сидевшего на цепи зверя полностью сковывает разум. Остается только ее запах, всепроникающий и волнующий. Он манит по следу, заставляет забыть об усталости, страхе и даже холоде, велит вонзать острые клыки в глотки соперников, отшвыривать их мощными лапами и бежать-бежать-бежать.
Нейру бежит уже целую вечность, перемазанный в чужой крови и вымокший в снегу. Бежит один — собратья давно оставили бесплотную надежду догнать слишком прыткую лунную бестию. Ее след простыл. Даже запах пропал. А волк все не может остановиться. Неведомая сила гонит его вперед, в страну, откуда не возвращаются даже волки.