Гоетия

— Учитель физики, — недоуменно ответил Владимир. — А что?

— У меня от него мурашки.

— Ника, прошу тебя, не надо пугаться каждого косого взгляда. Просто… просто не обращай внимания на их жалость.

— Здесь дело не в жалости. У него как будто два голоса. И один из них никогда не молчит, но говорит так странно, что ни одного слова нельзя вычленить.

— Опять ты за старое. Как же я ненавижу этих твоих эзотериков, — Владимир тяжело вздохнул. Ника снова насупилась и отвернулась. — Ладно, подожди здесь — я отвезу тебя домой.

После ссоры Ника затаила обиду и с братом почти не разговаривала, замкнулась в маленьком виртуальном мирке собственного компьютера. Что-то искала, сутками напролет не отрываясь от экрана. Оставила наставнику несколько сообщений с вопросами, на которые тот ответил лишь короткой отпиской о том, что ей следует быть более снисходительной к Володьке, ведь кроме него у нее никого нет. Поинтересовался о ее последних снах и успехах с медитацией. Вообще-то, это было вполне ожидаемо. Наставника всегда занимали ее сны, странные, невероятно яркие видения из фантастических мест — зеркальных лабиринтов, гигантских водопадов, извергающихся вулканов, черных дыр, развалин древних городов и взрывающихся вселенных. Наставник называл такие сны компенсацией за парализованные ноги, даром, благодаря которому Ника могла путешествовать по местам, о существовании которых человечество даже не представляло. Девушке всегда казалось, что он лукавит. Сны — это просто сны, кривые отражения сознания, хлебавшего через край образы из информационного потока, проходящего по сетевому кабелю.

Но в последние дни Ника не видела снов, потому что не ложилась спать. Поиск разгадки дела о ритуальных убийствах стал для нее навязчивой идей. Этим же был поглощен и ее брат, поэтому не особо следил за тем, что она делает. Чем больше Ника изучала обстоятельства преступлений, тем больше поражалась сложностью разыгранной неизвестным преступником схемы. Поиски значений некоторых сигилов завели девушку в дебри священных писаний древнейших религий, но ответа на главный вопрос: «кто?» — Ника так и не нашла.

Вконец измучившись, Ника решила прервать поиски и начала сочинять ответ наставнику. Голова гудела, мысли стали тягучие, как плавленый желатин, слова не шли. Девушка перечитывала письмо, не вникая в суть, а скользя по поверхности, пока вдруг, в сотый раз пробегая по трем несчастным строчкам, не споткнулась, заметив то, что ускользало от ее разума, когда он был более ясным. Это было похоже на вспышку, неожиданное озарение. Как она могла раньше этого не заметить?

Встряхнув головой, она начала судорожно набирать что-то в поисковике.

Историю с арестом удалось замять. За несовершеннолетними любителями подпольных вечеринок установили круглосуточную слежку. Несколько дней было тихо. Оперативники начали роптать. Владимир и сам разуверился в том, что пошел в верном направлении. Да еще угрюмое настроение сестры выбивало из колеи. Нервы напряглись до предела в ожидании развязки.

Все произошло на исходе третьего дня, когда на город начали наползать лиловые сумерки. Подростки собрались в подъезде одного из домов. Выкурили по сигарете и направились к гастроному, рядом с которым часто околачивались дурно пахнущие граждане со спитыми лицами. Мальчишки подманили одного из забулдыг, показав спрятанную под курткой бутылку столичной. Алкоголик сладко улыбнулся, явив свету тошнотворные гнилые зубы и, заглотив наживку, помчался в пасть хитрой рыбины. Только на этот раз за хищницей тоже охотились.

Компания перешла дорогу и вдоль поля направилась к видневшейся вдалеке трассе Колодищи-Заславль. Стемнело. Жертва наклюкалась так, что двоим пришлось тащить мужика на руках. Мальчишки остановились у песчаной ямы за небольшим перелеском, откуда хорошо был слышен шум машин.

Решено было подбираться к преступникам со стороны трассы, огражденной полосой деревьев, а не по полю, где слежку бы легко заметили. Школьники быстро повалили алкоголика на землю и запихали в глотку носок, чтобы заглушить крики. Один из мальчишек вынул из кармана заточку и начал вырезать на теле несчастного уже знакомые по другим местам преступления знаки. Остальные стали кружком, зажгли свечи и запели.

Затаив дыхание, следовать досчитал про себя до трех и подал знак оперативникам начинать захват. Сверкнуло направленное в горло жертвы лезвие, но тут же замерло в сантиметре от кожи. Черные тени почти беззвучно повисли на плечах у злоумышленников и обезвредили их.

Скорая забрала изрядно порезанного алкоголика в больницу, а пойманных с поличным преступников доставили в отделение милиции на допрос. Вид у мальчишек был несколько обескураженный, как будто они не могли взять в толк, за что на них надели наручники и снова притащили в КПЗ.

— Он ведь обещал, — говорил тот, что резал алкоголика. Видно, был у них за главного. — Он говорил, что защитит нас и дарует освобождение.

— Кто? — тщетно пытался разобраться в его показаниях Владимир.

— Он ведь всесильный, так почему подвел нас? Он говорил, говорил!

— Имя! — уже более настойчиво потребовал следователь.

— У него много имен.

— Хоть одно.

— Сатана, Люцифер, Денница. Он говорил с нами, мы слышали его голос внутри наших голов. Благословлял нас. Так почему сейчас бросил? Что мы сделали не так?

— Клиника, — устало вздохнул Владимир и тут зазвонил его мобильник.

— Володь, послушай, я, кажется, поняла, кто убийца, — послышался из трубки взволнованный голос Ники.

— Мы уже их поймали, все в порядке, — попытался успокоить ее брат.

— Ты про школьников? Это не они. Меня сразу насторожило, что для школьников эти ритуалы слишком сложные и не похожи на черную мессу. Схема, знаки на земле, остаточная радиация…

— Ника, мы поймали их с поличным. Дело закрыто.

— Ты меня не слышишь? Это не они. Ну, может, и они, но они просто исполнители. Их гипнотизировали. Послушай…

— Ника! Мне надо работать. Дома поговорим.

— Володь, не бросай трубку, Володь!

Владимир прикрыл глаза рукой. Зря он так. Теперь она еще больше обидится. Надо будет по пути домой купить ей какой-нибудь подарок.

После допроса еще час пришлось потратить на оформление бумаг. Домой добирался долго — как назло на пути образовалась пробка из-за большой аварии. По дороге зашел в магазин, купил букет георгин и коробку шоколадных конфет. Только поднимаясь в лифте запоздало вспомнил, что Ника не любит ни цветы, ни шоколад.

Нарочито медленно разъезжались в сторону двери. На этаже оказалось темно — свет сочился только из дверного проема его собственной квартиры. Владимир нахмурился, с трудом сделал шаг дрожавшими ногами. Увидел выбитую дверь. Сердце екнуло. Как во сне он двинулся к комнате сестры. Там, у ее компьютера стояли трое. Заслышав шаги, они обернулись. Это оказались Никины друзья-эзотерики. Узнав Владимир, она отвели взгляды.

— Что? — с трудом удалось выдавить из себя следователю.

— Ника прислала нам сообщение SOS. Мы прибежали сюда, увидели выбитую дверь и… Мы думаем, ее похитили, — сбивчиво начал рассказывать Сергей.

— Зачем? — никак не мог взять в толк следователь.

— Наверное, Ника вычислила убийцу, а тот каким-то образом узнал об этом и похитил ее. Если это так, то должны остаться какие-то подсказки, — на этот раз ответил Гоша, который внимательно изучал файлы в Никином компьютере. — Вот оно, кажется, нашел. Это список страниц в Интернете, которые она просматривала последними.

Гоша начал открывать один за одним сайты из списка: энциклопедии, библиотеки, какие-то эзотерические порталы. Ничего подозрительно. Пока на последней странице не начала грузиться большая фотография человека с тонкой полоской волос между двумя залысинами.

— Стойте! — неожиданно встрепенулся Владимир. — Я же его знаю, это Угольев, учитель физики. Что здесь написано?

Он ткнул пальцем в текст под картинкой, по всей видимости, на немецком. Гоша с Сергеем раздосадовано пожали плечами.