Страница 21 из 28
Не могу нажать верхний регистр, печатать прописные буквы, пальцы быстро разлагаются распадаются на кусочки пыль пальцы исчезают должен предупредить существе магии себека пальцы слепые обрубки почти распались тяжело печатать.
проклятый сеебек себек разум все прах себек себе себ себ себ се с ссссссс ссс…
Храм черного фараона
— Лжец! — сказал капитан Картарет.
Смуглый человек не двинулся с места — лишь под тенями бурнуса по искривленному лицу скользнула угрюмая гримаса. Но затем, шагнув вперед, в свет лампы, он улыбнулся.
— Это грубое слово, эффенди, — промурлыкал смуглый человек.
Капитан Картарет иронически оглядел своего полуночного гостя.
— И вполне заслуженное, я думаю, — заметил он. — Рассмотрим факты. Вы, незваный и неизвестный, являетесь ко мне в полночь. Долго несете какой-то вздор о тайных подземельях под Каиром и затем по собственной воле предлагаете показать мне дорогу к ним.
— Совершенно верно, — вежливо согласился араб. Он спокойно выдержал взгляд ученого капитана.
— Для чего вам это делать? — настаивал Картарет. — Если ваша история не ложь и вы действительно узнали такую откровенно абсурдную тайну, зачем вам приходить ко мне? Зачем делить с кем-то славу открытия?
— Я уже говорил вам, эффенди, — пояснил араб. — Это противоречит законам нашего братства. Нигде не сказано, что я могу завладеть найденным. Зная о вашем интересе к подобным предметам, я решил уступить привилегию вам.
— Вы решили выкачать из меня сведения, вот в чем я не сомневаюсь, — язвительно заметил капитан. — Вы, проходимцы, становитесь чертовски умны, когда дело доходит до секретов, не так ли? Как я понимаю, вы явились, чтобы узнать, далеко ли я продвинулся в своих исследованиях. И если я узнал лишнее, вы и ваши головорезы со мной расправитесь.
— Ага! — смуглый незнакомец вдруг наклонился вперед и всмотрелся в лицо белого. — В таком случае вы признаете, что мой рассказ не показался вам полнейшей выдумкой и вам уже кое-что известно о том месте?
— Предположим, что так, — твердо парировал капитан. — Это никак не доказывает, что вы пришли ко мне как некий проводник-филантроп. Вероятней всего, вы хотите выкачать из меня сведения, как я уже сказал, после избавиться от меня и самостоятельно завладеть всеми находками. Нет, в вашем рассказе что-то не сходится. Вы ведь даже не назвали свое имя.
— Мое имя? — улыбнулся араб. — Оно не имеет значения. Важно лишь то, что вы мне не доверяете. Но раз уж вы наконец признались, что вам известно о склепе Нефрен-Ка, позвольте показать вам вещь, которая докажет, возможно, что и я кое-что знаю.
Он сунул под бурнус сухощавую руку и вытащил любопытный предмет, изготовленный из тусклого черного металла. Затем он небрежно бросил предмет на стол, в круг света от лампы.
Капитан Картарет нагнулся над столом и вгляделся в странное металлическое изделие. Его худое и обычно бледное лицо запылало от неприкрытого волнения. Дрожащими пальцами он схватил черный предмет.
— Печать Нефрен-Ка! — прошептал капитан. Он снова поднял на непостижимого араба глаза, сиявшие теперь одновременно недоверием и верой.
— Так это правда — то, что вы рассказали, — выдохнул капитан. — Вы могли найти печать только в тайном храме; в Храме Слепых Обезьян, где…
— Где Нефрен-Ка свивает нити истины, — договорил за него улыбающийся араб.
— Вы читали «Некрономикон»? — ошеломленно спросил Картарет. — Но ведь сохранилось только шесть полных экземпляров, и мне казалось, что ближайший находится в Британском музее.
Араб улыбнулся еще шире.
— Мой соотечественник, Альхазред, оставил своему народу богатое наследие, — тихо сказал он. — Мудрость доступна каждому, кто знает, где искать.
На миг в комнате повисла тишина. Картарет пристально смотрел на черную печать; араб внимательно глядел на него. Мысли обоих блуждали где-то далеко. Наконец худой и пожилой капитан выпрямился с решительной миной.
— Я верю вам, — сказал он. — Покажите мне путь.
Араб удовлетворенно пожал плечами и без спроса уселся рядом с хозяином. С этой минуты он полностью завладел положением и диктовал капитану свою волю.
— Сперва поведайте мне все, что знаете, — приказал он. — Тогда я открою остальное.
Картарет, подпавший под власть собеседника, невольно подчинился. Он рассказывал свою повесть отчужденно, не сводя взгляда с загадочного черного амулета на столе. Могло показаться, что странный талисман загипнотизировал его. Араб не произносил ни слова, но его фанатичный взор сверкал злорадным торжеством.
Картарет говорил о своей юности, о службе в Египте во время войны и последующем переводе в Месопотамию. Именно там капитан впервые заинтересовался археологией и окружавшими ее темными оккультными материями. Ветер бескрайних пустынь Аравии доносил поразительные, древние как мир истории: туманные предания о мистическом Иреме, городе древнего ужаса, забытые легенды об исчезнувших империях. Он беседовал с мечтательными дервишами, чьи навеянные гашишем видения раскрывали секреты утраченного прошлого, исследовал некоторые — по общему мнению, кишащие гулями — гробницы и туннели старого Дамаска, неизвестного историческим летописям.
Позднее он вышел в отставку и перебрался в Египет. Здесь, в Каире, перед ним открылся мир еще более таинственных поверий. В извечных тенях Египта, земли грозных заклятий и затерявшихся во времени царей, всегда рождались безумные мифы. Картарет многое узнал о жрецах и фараонах, древних оракулах, покоящихся в пустыне сфинксах, легендарных пирамидах и титанических усыпальницах. Цивилизация была лишь невесомой паутиной на спящем лике Вечной Тайны. Здесь, в непостижимой тени пирамид, по-прежнему властвовали старые боги. Призраки Сета, Ра, Озириса и Бубастис таились на тропах пустыни; Гор, Изида и Себек все еще обитали среди руин Фив и Мемфиса или в полуразрушенных гробницах Долины царей.
Нигде прошлое не сохранилось так, как в вековечном Египте. Находя новые мумии, египтологи открывали все новые заклятия; разгадка любого древнего секрета вела лишь к более глубоким, недоступным уму тайнам. Кто построил пилоны храмов? Для чего древние цари возводили пирамиды? Как удавалось им творить подобные чудеса? Сохраняли ли действенность их проклятия? Куда исчезли египетские жрецы?
Эти и тысячи других остававшихся без ответа вопросов занимали все мысли капитана Картарета. Свободного времени у него теперь было много, и он учился, читал, советовался со знатоками и учеными. Однако поиски древних, изначальных знаний постоянно заводили его в темные пределы; его душа могла утолить свою жажду лишь самыми странными тайнами, самыми опасными открытиями.
Многие из знакомых ему авторитетных ученых открыто считали, что посторонним не к чему копать слишком глубоко. Проклятия исполнялись с загадочной быстротой, предостережения и пророчества с удвоенной силой обрушивались на головы святотатцев. Не стоило осквернять святилища древних темных богов, все еще живших на этой земле.
Но ужасная притягательность забытого и запретного пульсировала, как вирус, в крови Картарета. Впервые услышав легенду о Нефрен-Ка, капитан, естественно, приступил к исследованиям.
Нефрен-Ка, по мнению известных египтологов, был не более чем мифической фигурой, фараоном неведомой династии — жрецом, узурпировавшим трон. Наиболее распространенные легенды относили его царствование едва ли не к библейским временам. В них говорилось, что Нефрен-Ка был последним и величайшим представителем египетского культа магов-жрецов, который на какое-то время превратил господствующую религию в нечто темное и ужасающее. Приверженцы культа, возглавляемого архиерофантами Бубастис, Анубиса и Себека, считали своих богов воплощениями некогда существовавших Сокрытых Существ — чудовищных зверолюдей, бродивших по земле в первобытные эпохи. Они поклонялись Старейшему, именуемому в мифах Ньярлатхотепом, «Божественным Посланцем». Это отвратительное божество, как утверждалось, наделяло мага волшебной силой в обмен на человеческие жертвы; потому-то в период владычества нечестивых жрецов египетская религия и превратилась в кровавое месиво. Предаваясь антропомантии и некрофилии, жрецы вымаливали у своих демонов жуткие дары.