Затерянные в Чарусах

— Да, настоящий детектив. Первый в мире. Но даже если так, кто же все-таки искусил человека? Зачем было создавать на его теле органы размножения? Зачем было сажать в Райском саду это дерево, плоды которого есть запрещено? Итак, если отбросить всю эту примитивную мифологию, то напрашивается только один вывод. Создатель всего лишь заложил условия, при которых путем длительной эволюции появились высшие млекопитающие животные. Затем он создал условия, чтобы зародился разум. А разум — штука коварная. Он тоже позволяет создавать условия. При которых, слабый, но умный получает власть над сильным, но глупым. Бог не мог сотворить человека другим. Потому что человек при всем своем безмерном самомнении — животное. — Профессор сделал многозначительную паузу. Сегодня он опять казался другим. Осанкой, манерой речи, какой-то новой жестикуляцией.

— По-моему, все это доказывает, что никто человека и не создавал вовсе, а произошел он действительно от обезьяны.

— Скорее всего, действительно произошел, но… не так, как это интерпретировали материалисты. Есть вещи, которые не объяснить теорией эволюции. Что лежит в основе этой теории? Естественный отбор и способность приспосабливаться к изменениям окружающей среды. Происходят малозначительные усовершенствования организма — мутации, со временем способные в корне изменить первоначальный вид. Делает ли природа что-то про запас? Никогда. Только небольшой задел прочности, на какой-нибудь экстремальный случай. А вот у человека многое наоборот. Его мозг имеет огромные резервы, совершенно невостребованные в настоящем времени и как будто нацеленные на очень далекое будущее. Да и сам организм таит немало загадок, которые не могут являться продуктом рациональной эволюции. И, наконец, главное — совесть. Ее нет в принципе у животных, потому что она враг естественного отбора. Совесть как результат эволюции — нонсенс.

— Марксисты говорили, что это продукт воспитания.

— Поэтому ее у них и не было. Шучу. Нет, продуктом воспитания может являться или страх перед наказанием, или рациональный расчет по принципу — не стану поступать так, потому что меня посчитают бякой и не будут со мной водиться. Совесть — нечто искусственное для разумного животного.

— И это животное с ней упорно борется.

— К сожалению.

— А зачем ему вся эта кутерьма?

— Кому?

— Богу.

— Представим, что планы Создателя насчет человечества обусловлены какой-то важной необходимостью. Например предотвращению гибели Вселенной, которая определена физическими законами материи: взрыв, расширение, сжатие. Освоение огромного количества галактик, преобразование мега-космоса в стабильную систему, потребует огромного количества помощников. Честных, трудолюбивых, надежных. Которые не ударятся в космическое пиратство или завоевание чужих планет. Где их взять?

Валерий пожал плечами.

— Вы, надеюсь, хотя бы что-то слышали о генетике? О клонировании?

— В общих чертах.

— Этого достаточно. Попытайтесь представить себе достижения науки в будущем. Сменится несколько поколений процессоров, и будут созданы компьютеры, которые расшифруют геном человека. Полное освоение технологий клонирования с генетическими модификациями позволят создать бессмертное тело. Даже не очень одаренный генетик скажет, что это реально.

— Я не генетик, но тоже согласен.

— Но — разум? Смогут ли ученые перенести его в новое тело? Уверен — эта прерогатива навсегда останется за Создателем. Хотя бы потому, что на фоне наглядных успехов в генетике, достижения в познании тайн мозга просто ничтожны. Бессмертные тела научатся создавать люди. Богу, несмотря на дерзость подобного домысла, я полагаю, это не под силу. Эффектное шоу с магическими пассажами и появлением из небытия новеньких тел, уверен, не предвидится.

Валерий озадаченно хмыкнул. Он уже стал уставать от лекции, но соскучившийся по аудитории профессор и не думал ее заканчивать.

— Бессмертные люди, как промысел Божий, задуманы Господом, но осуществляться подобное будет весьма прозаическим образом. В лабораториях. Вот только чья душа вернется в тело, а чья нет — решать не людям. Почему-то мне кажется, что в метафизический мир ученые не проникнут… никогда. Дело человечества — осваивать мир материальный — пространство и вещество. То есть Вселенную. Кто годится для подобной работы? Разумеется, не бывшие убийцы, насильники, воры и прочая нечисть. Очень сомневаюсь, что Бог станет воскрешать отъявленных грешников. Зачем они нужны человечеству? Какие из них помощники? Вот почему идет борьба за наши души. Вот почему звучит голос совести. Господь, отвращая нас от грехов, пытается спасти. Ради нас самих. Ради нашего бессмертия. А вы думали — просто так? Из вредности?

— А не проще ли было разверзнуть небеса, явиться человечеству и сказать все как есть: сомневаетесь во мне, грешите почем зря, а вот он — я — любите и жалуйте! И серию молний по самым твердолобым. Вот бы все и уверовали.

— Это любимый аргумент атеистов. Действительно, что стоит Богу устрашить людей, коль он всесилен? Но задумайтесь о результате. Какого качества будут эти, пусть даже и безгрешные души, но полученные таким путем? И во что обратятся они, когда обретут бессмертие и неограниченные возможности? Существуя в умах людей на грани мифа и реальности, Всевышний как бы поддерживает равновесие между добром и злом. Человек делает выбор в пользу добра не из-за страха, а по совести. Происходит качественная селекция душ.

— Получается, что Господь сам искушает людей, которые грешат по причине сомнения в его реальности?

— Нет, мой дорогой. Искушения не насылаются, они существуют сами по себе, как некие материальные блага или удовольствия. Люди искушают себя сами. Наступив на горло совести, то есть изгоняя из себя Бога.

Валерий вздохнул. Профессор оценивал впечатление. Возможно, он ждал охов и ахов, но их не последовало.

— Пойдемте, что ли, чаю попьем? Запутал я вас, похоже.

— Да нет. Все доходчиво. Вам надо в церквах проповедовать, а не в болотах прятаться.

За чаем немного помолчали. Сказанное Аркадием Аркадьевичем казалось почти очевидным. Библейские сказки о конце света, не очень страшные ввиду их абсолютной ирреальности с точки зрения здравого смысла, в интерпретации профессора превращались в нечто более пугающее. Перспектива не быть воскрешенным, если воскрешение действительно будет иметь место когда-нибудь в будущем, представлялась даже более пугающей, чем перспектива небытия.

— Скажите, осознавая все это, вы не грешите? — спросил Валерий.

Профессор как будто насторожился, хотел даже что-то ответить, но не стал. Задумчиво прихлебывал чай и молчал. Потом посмотрел на собеседника очень серьезно и сказал:

— Надеюсь, что не грешу. Но там, на «большой земле» я не устоял бы перед зовом животного. Возможно, я обольщаюсь насчет себя, однако не исключаю, что моя душа нужна Создателю в будущем, вот он и спрятал меня в этой деревне.

— А остальные что тут делают? Я, например?

— Пути Господни неисповедимы. Слышал такое?

— Разумеется. Только это никого не утешает.

— Утешение и не требуется. Задача человека — прожить в обществе себе подобных, не погубив свою бессмертную душу. Для этого ему даны воля и право выбора. Не знаю, по каким критериям станет Всевышний оценивать деяния наши земные, уверен в одном — суд будет справедлив.

— Будет… Когда-то… А всякие уроды не верят и не дают жить нормальным людям.

— Действительно не дают, — согласился профессор.

— И не заметно, чтобы Бог вмешивался.

— А может, так оно и надо? Ведь надавав кому-то по лапам, Господь нарушит принцип справедливости. Придется пресекать каждую попытку греха, иначе тот, кого не ткнут мордой, сможет предъявить претензии: мол, других одернули, а меня нет.

— М-м-м. Логично.

— Василий, на мой взгляд — святая душа, высказал одну, по-моему, очень правильную мысль: «Господь в своем промысле прибирает к делу все: и грязное и чистое, но привечает он только чистоту, а грязь лишь использует».