Страница 17 из 36
Так они и просидели всю ночь у коптильни. Под воздействием нахлынувших чувств и Василий припомнил что-то, когда-то напеваемое его предками. Только Герасим, кроме своих «Зольдатен унд официрен» ничего не вспомнил. Поэтому он старательно подпевал то одному, то другому. Лида дремала в причудливом плетеном кресле. Сначала она, помыв и прибрав посуду, приснула было в доме, но, заслышав пение, вышла во двор, да так и осталась, завороженная…
16.
Проснувшись, Валерий обнаружил, что они с Герасимом лежат валетом на полатях. Василий похрапывал на печи. Похоже, близился полдень.
Лида хлопотала у стола, расставляя закуски. Разнокалиберные миски наполнялись грибами, картофельным салатом со сметаной, квашеной капустой, полупрозрачными ломтиками редьки. Оставшиеся с ночи колбаски, присыпанные зеленью, слегка дымились, разогретые на углях. Вина не было. Вместо него хозяйка принесла большой кувшин квасу.
— Подъем! — скомандовала Лида, закончив приготовления.
Валерий тут же встал. Его слегка качало, но голова не болела. Он быстро помылся, попил квасу и впервые за эти дни ощутил чувство легкого безмятежного счастья. Герасим сполз с полатей, кое-как добрался до стола, жадно припал к кувшину.
— Ветрено? — спросил Лиду.
— Тихо.
— Дым идет?
— Нет. Я притушила.
— Гнилушки отодвинула? А то опять займутся.
— Отодвинула.
— Рассол прибрала?
— Прибрала.
— От мух прикрыла?
— Нет сейчас мух, но прикрыла.
— Есть хочу, — сказал Герасим, поняв, что придраться не к чему.
— Ешь…
— А где рябиновка?
— Всю выпили.
— Неужто всю. Так много?
— Бывало и поболе, — сказал Василий, слезая с печи. Он тоже хлебнул квасу и принялся за еду.
— Надо бы попробовать копченого. — Герасим отодвинул картошку и поглядел на хозяина дома.
— Не рановато ли? — усомнился Василий.
— А вдруг, что не так. Вдруг испортили?
— Не бывало такого.
— Вот не бывало, не бывало, а когда-нибудь и случится…
— Ну, пробуй. Будто кто супротив.
Герасим принес одну колбаску и маленький шматок сала. Порезал все кусочками. Вкусно запахло копченым.
— Пробуйте…
Кусочки тут же разобрали.
— Добре, — сказал Василий. — Но еще ночку подымим.
— Отлично, — похвалил Валерий.
— М-м-м… — одобрила Лида.
— Что-то не так, — засомневался Герасим.
— Если не так, сам и навахлял чего-то. Ты же там все командовал… Вот человек суемный!
— Ладно-ладно, это я для порядка. Похвалишь — сглазишь. А вообще, ничего будто…
Примерно через пару часов Лида засобиралась домой. Там тоже ждали дела. Брюкву надо выкапывать, да и редьку пора. У Валерия никаких личных дел еще не назрело, но он так толком и не поговорил с Николаем. А надо бы…
Удерживать здесь, по-видимому, было не принято. Надо, значит надо, никто не фальшивил показным радушием.
— А кабанчика? — спохватился Василий. — Я же кабанчика обещал. — Он тут же поспешил в хлев и выгнал здоровенного борова.
— Спятил ты, майн херр, — засмеялся Герасим. — Как же такого по гати проведешь? На руки не поднимешь, а сам он вмиг в трясину врюхается.
— Так на веревку привяжем.
— Да он всех потопит. Головой подумай! Аль заслепоумил совсем?
Василий смутился. Очень ему хотелось сделать подарок, но Герасим не преувеличивал. Переправить поросенка по гати не представлялось возможным.
— Да, дело самовидное, — сдался Василий. — Ну и ничего. Мы его потом… по частям перенесем. Пусть подрастает. А рюшку возьмешь на будущий год, как Варька опоросится. Так ведь?
Валерий поспешно кивнул. Не входило в его планы разводить хозяйство. Да и не умел он и не желал. Хотя понимал, что если скоро побег не состоится, заниматься этим придется. Но, торопиться не стоило.
— Мы тут с Герасимом скоро капусту квасить начнем. Приспело, — сказал Василий на прощанье. — Помощь не помешала бы. Так что если кто не против, то милости просим…
— А иконка у тебя в доме есть? — спросил немец.
— Есть.
— А то я прямо сейчас и сварганю.
— Такую же, как профессору? Что-то он не обрадовался.
— Подумаешь! — сразу заартачился Герасим, — живет себе безбожником, да и капризничает еще…
— Ладно тебе кощунить, — вмешался Василий. — Профессор все-таки не изумок, какой, чтобы твоего Хитлера в красный угол вешать.
Лида вела по гати уверенно, не задумываясь и не притормаживая в сомнительных местах. Потом она где-то повернула, так что теремок Аркадия Аркадьевича миновали стороной. Валерий крутил головой, пытаясь сориентироваться, но так и не разобрался в маршруте, пока не вышли к дому Ивана.
— Что делать будешь? — спросила девушка.
— Не знаю. Погуляю немного. Да и не выспался я как следует.
— Ну, спи.
— Мы и не поговорили вчера.
— Да где вам было, коль заутре гуляли.
— Мы не гуляли — работали.
— Да, мужики любят скопом одну чурку колоть.
— Чего-чего?
— Ничего. — Лида махнула рукой и ушла как-то поспешно, ни разу не оглянувшись. Валерию показалось, что она сердится. — «Ну и пускай. Не жена, не сестра и не родственница даже. Чего бы это мне перед ней перышки пушить?»
Он проснулся вечером.
Стоило к кому-нибудь заявиться в гости. На ужин. Не хотят отпускать — пусть кормят. Может начать по гостям ходить? Чтобы сами были рады от него избавиться. Валерий усмехнулся, отбросил шкуру, слез с полатей. Кажется, единственный человек, с которым он еще не общался — Прокофий. — «Вот к нему и пойду. Необходимо вести себя понапористее. Не со всеми, конечно, но с теми, кто сам его провоцирует».
17.
Валерий подошел к жилищу Прокофия. Стал перед окнами. Покашлял. Крикнул: «Есть кто дома?». — В ответ — тишина. Хотя… в одном из окон мелькнула тень, но возможно и показалось. Оставалось попытаться войти без приглашения, как здесь и делали, или заявиться с кем-нибудь из местных жителей, как недавно предлагала Лида. Первый вариант подходил к любому другому дому, но не к тому, из которого грозили кулаком. Второй в сложившейся ситуации выглядел явно предпочтительнее. «Пойду к Николаю, — решил Валерий, — расспрошу об этом Прошке, а может, уговорю сходить к нему в гости».
Николай сидел за столом и перебирал орехи. Осматривал — нет ли дырочек. Плохие кидал в корыто, хорошие складывал в корзину. Валерий присел к столу и стал помогать. Хозяин никак не отреагировал на это, он просто продолжал работу.
— Окна у тебя из стекла, — сказал Валерий.
— Из стекла, — согласился Николай.
— С вездехода снял?
— С вездехода.
— Давно?
— Не помню. Много лет прошло.
— Откуда здесь взялся вездеход?
— Я на нем приехал.
— Издалека?
— Издалека, надо понимать.
— А все-таки?
— Что именно?
— Как назывался тот населенный пункт, из которого ты сюда приехал?
Николай насторожился. Вопрос пришелся ему не по вкусу. Он посмотрел на Валерия тяжелым взглядом и нехотя проговорил:
— Деревня Усадьба. Знаешь такую?
— Нет, конечно.
— Зачем спрашиваешь?
— Что, трудно ответить?
— Вспоминать не люблю. — Николай встал, подошел к печи и пошерудил там порезанные для сушки яблоки.
— Скучаешь, наверное?
— Вовсе нет. Неприятен сам процесс воспоминаний.
— Надо же…
— Вот так-то…
Немного помолчали. Валерий решил продолжить расспросы:
— Тебе здесь нравится?
— Здесь не хуже, чем там.
— Привык?
— Скоро и ты привыкнешь.
— Да, у вас не забалуешь. Не можешь — научим, не хочешь — заставим. Так?..
Николай криво усмехнулся:
— Остроумно.
— Ты по этому принципу адаптировался?
— Не умничай. Я сначала тоже дурью маялся, все метался, дороги искал, а потом привык. Просто привык. И тебе советую.
— Да я уже начинаю.