Страница 2 из 49
Тут я вспомнила, что этот самый подарочек стоит сейчас на лестничной площадке, и я должна его приютить, да еще и в роли сестры. Все-таки Оксанка переоценивает мои возможности. Я подошла к двери, вздохнула и решила: буду обращаться с ним, как с ребенком, в конце концов, не зря же я педагогический заканчивала? Я открыла дверь и уставилась на своего "ребеночка": Костя (а это оказался именно он) отлепился от стены, встал во весь свой рост и снова улыбнулся.
– Я уж думал: все. Не узнаешь меня и не пустишь, куда ж я тогда? – мой новоиспеченный братец улепетывал за обе щеки омлет.
– У меня память плохая, – печально заметила я.
– Да и немудрено, мы ж с одиннадцати лет не виделись. А ты изменилась…
– Да? – я покраснела, вот тебе и не помнит.
– Красишься, да? – кивнул он на волосы.
Я провела рукой по своей роскошной белокурой шевелюре и печально кивнула, придется врать, что крашусь. У Оксанки всю жизнь была короткая стрижка, волосы темные, торчащие в разные стороны.
– А ты красивая стала, тощая только больно, – продолжил он без обиняков.
Тут я прямо обалдела: это надо же такое сказануть мне, совершенно незнакомому человеку?
– Ты обиделась, что ль? – ткнул он меня в бок, отчего я подскочила, – не обижайся! Я ж так, по-братски.
– Я не обижаюсь, – ответила я, с ужасом представляя, сколько "счастливых" деньков мне предстоит пережить.
Они не заставили себя ждать. Во-первых, Костя, совершенно уверенный в том, что я его сестра, подшучивал надо мной, щипал меня и пихал. И это все за первый вечер, апофеозом которого стал тот факт, что он вышел из ванной в одних трусах и расхаживал так по квартире. Фигура у него была что надо, но заглядываться на него я не могла, раз уж он мой брат. Поэтому я в тот вечер особенно увлеклась книгой, которую не могла осилить в последние два дня.
– Слушай, Ксюх, – заглянул он ко мне перед сном, – ты мне завтра город покажешь?
Я выпучила глаза.
– Вот и отлично, – подмигнул он мне и скрылся.
К моему счастью, с утра он смылся в институт, а я в срочном порядке стала изучать карту города, снабжаясь заодно советами подруги:
– Сводишь его в Эрмитаж, вы там весь день проторчите, на следующий день в Петергоф съездите, протянем как-нибудь, он вообще надолго?
– Не знаю, – растерялась я.
– Так узнай, – попеняла мне подруга.
– Но я не хочу в Эрмитаж, – заявил мне Костя, когда мы вышли на улицу, отчего я сразу впала в ступор.
– Куда ж тебя вести?
– Давай по набережной погуляем, а все музеи оставим на потом, выберем для этого какой-нибудь денек.
– Хорошо, – согласилась я.
– Отлично, – Костя обрадовался и протянул мне локоть.
Питер был очень красив. Костя тоже казался милым, пока не начинал приставать с вопросами:
– Расскажи о себе. Как ты живешь?
Я сглотнула и сказала:
– Хорошо, а ты?
– Я тоже хорошо. Помню, в детстве ты была настоящей оторвой, а сейчас такая скромница. Что тебя так изменило?
Я снова сглотнула:
– Во-первых, не такая уж я и скромница, а во-вторых, даже если и так… Скромность украшает.
Костя расхохотался:
– Да, может быть. Не стань ты такой красавицей, туго бы тебе пришлось с твоей скромностью. Кстати, у тебя есть парень?
Я еще не успела отойти от красавицы, потому и ответила честно:
– Нет, – и тут же зачем-то спросила, – а у тебя?
– Парень? – улыбнулся он, – нет, я по другой части.
– Дурак! – пихнула я его в бок.
Он захохотал уже в который раз и ответил:
– Как же у меня может быть девушка, если я только вчера приехал?
– А там, в Волгограде? – злилась я на него и на свою настойчивость.
– Ну… так даже и не скажешь.
– Как это так? Чего проще сказать: да или нет?
– Вот теперь узнаю свою сестрицу, такая же приставучая, как и была. А я-то уж понадеялся… Лучше скажи, как твоя работа? Мама говорила, ты работаешь в газете?
– Да, я журналистка, – гордо ответила я.
– Про что пишешь?
– Ну… – тут я поняла, что подруга за последние пару лет ни разу не обмолвилась о своей работе, а я как-то не удосужилась узнать. Я прикинула, чем она могла заниматься и выдала, – о политике.
– О политике? – удивился он.
– Да, а что, непохоже?
– По-моему, ты и политика – две несовместимые вещи.
– Это еще почему? – обиделась я.
– Извини-извини, просто ты не выглядишь… как бы это сказать, – он замолчал, подыскивая слова, – просвещенной в этой области.
– Считаешь, я тупая? – набросилась я на него.
– Нет, что ты, что ты! Просто непросвещенная, – засмеялся он и бросился прочь, потому что в ярости я страшна.
В тот же вечер я отзвонилась Ксюхе и сообщила, что все нормально.
– Кажется, он ни о чем не догадывается.
– Это хорошо, – заметила подруга, – вы поладили?
– Да, в общем-то, он милый парень.
– Это тоже хорошо. Тогда до связи.
– Хорошо. Слушай, Ксюх, а о чем ты пишешь?
– А что? – не поняла она.
– Он меня спросил, а я как-то даже не знаю…
– Да про праздники всякие, концерты, культурная жизнь города, можно сказать.
– Серьезно? – улыбнулась я.
– Да, а ты что сказала?
Тут Костик постучал в мою дверь и сунул голову, скорчив грустную физиономию.
– Не суть, – быстро закончила я разговор, – мне идти пора.
Я повесила трубку и вопросительно посмотрела на новоиспеченного родственника.
– Пошли чай пить.
В общем, отношения наши неплохо складывались. Мы выпили чаю и сговорились, что завтра с утра Костя съездит в институт, потом вернется домой, и мы отправимся в музей. Я ждала его около полудня, потому звонку в дверь не удивилась, а сразу же распахнула ее, не посмотрев в глазок. На пороге меж тем стояло два здоровяка.
– Здравствуйте, – сказала я, – вам кого?
Они переглянулись и, не долго думая, впихнули меня в глубь квартиры.
– Что вам надо? – испугалась я.
– Послушай меня, девочка, не надо косить под дуру, – сказал один из них, и они прижали меня к стене, нависнув сверху, как два танка, – где кассета?
– Какая кассета? – проблеяла я.
– Та самая! – рявкнул он так, что у меня даже уши заложило.
– Я не понимаю, о чем вы… – попыталась я внести ясность, но моя попытка была отклонена мощным ударом в живот, от которого я тут же сползла на пол.
– Вот что, нам с тобой некогда в игры играть. Или ты отдаешь нам кассету, или тебе придется несладко.
В последнем я не сомневалась. Жизнь сразу показалась мне мрачной и серой. Что я могла сделать?
– Хорошо, я отдам вам кассету, только она у меня не здесь.
– А где? – проявил любопытство молчавший доселе верзила, как будто я знала, где.
– В банке.
– Отлично, поехали в банк.
– Ага, – ответила я, они подняли меня, как пушинку, и поволокли к выходу.
– Мне надо паспорт взять, – робко заметила я.
Они замерли, переглянулись и, развернувшись вместе со мной, пошли в комнату. Там, под их чутким руководством, я взяла паспорт и снова была извлечена в коридор. В общем, спасения было ждать неоткуда. А на улице все стало еще хуже, так как у парадной мы встретили Костика.
– Привет, – протянул он несколько удивленно.
– Здравствуй, – сказала я.
– Кто это? – тут же спросил верзила.
Я уже хотела, было, соврать, что сосед, но Костя, добрая душа, опередил меня:
– Я ее брат. А что происходит?
Надежда на то, что он все поймет и вызовет полицию, таяла на глазах.
– Брат? – удивились ребята, – а откуда ты тут взялся?
– В гости приехал… Да что, в конце концов, происходит?!
Верзилы переглянулись, и один из них заметил:
– С нами поедешь.
– Куда это? – не понял Костя.
– Не твое дело, – начал, было, мой спутник, но Костя, святая простота, его перебил:
– Как это не мое? Вы меня куда-то хотите везти, но при этом ничего не объясняете. Что происходит? Куда ты уезжаешь? – обратился он ко мне.