Ледышка-Шарлотта (ЛП)

— Что это ты держишь за спиной? — спросила я.

— Что… ах ты об этом. Я отперла кухонный ящик. — Пайпер медленно перевела руку вперед, демонстрируя предмет, который держала. Это был огромный нож для мяса, блестящий и острый. Она улыбнулась. — Ледышки-Шарлотты хотят поиграть в игру «Убей ножом».

— Пайпер…

— На старт, внимание, марш!

Она бросилась на меня будто разъяренная кошка, а я развернулась и бросилась наутек. Моей первой мыслью было попытаться убежать от неё, даже если придется бежать вдоль утеса или через поле. Но у меня не получалось оторваться. Она могла догнать меня в любую секунду и вонзить нож в спину. Я слышала, как ступни её ног ударялись о гравий, и почти чувствовала, как лезвие разрезает мне кожу. Поэтому я побежала к единственному безопасному месту, которое знала — к выступу, на котором замерзла Ребекка. Благодаря белому кресту, который обозначал это место, я точно знала, где оно находилось.

Спустя какое-то ужасное мгновение я спустилась к краю обрыва в поисках того самого уступа. Я боялась пропустить его, но этого не случилось. Мне удалось приземлиться на обе ноги, но потом импульс движения уронил меня на руки и колени, да так, что мои пальцы оказались прямо рядом с обрывом. Мой телефон вылетел из кармана, и я видела, как он полетел дальше и разбился о скалы. Я почувствовала теплую кровь под ладонями и поняла, что поранилась, когда упала. Мои колени пульсировали. На секунду, затаив дыхание, я посмотрела на черный песок, на который смотрела Ребекка, пока сидела здесь и замерзала насмерть. Затем я быстро отпрянула от края и прижалась спиной к твердой скальной поверхности.

— Блин, ну неужели опять?! — раздался голос Пайпер надо мной. — Мне что, и в тебя бросаться камнями?

— Ты сошла с ума! — выдохнула я.

— Это я-то сошла с ума? — Она засмеялась. — Вообще-то, это ты у нас находишься на краю обрыва. Надо сказать, ты у нас выбрала странное время, чтобы заняться скалолазанием. Разве ты не заметила, что надвигается шторм?

— Да что с тобой? — Я посмотрел на нее, удивляясь, как это я могла пропустить этот безумный блеск в ее глаза. Её лицо было другим. Словно Пайпер сбросила маску и обнажила нечто прогнившее в глубине её души. — Как ты могла убить собственную сестру?

Пайпер чуть склонила голову на бок.

— Это Кэмерон тебе сказал?

— Нет. Ребекка рассказала. Она показала мне, что случилось.

Пайпер уставилась на меня.

— Ты на полном серьезе в это веришь? Ты, правда, думаешь, что видела Ребекку? Да ты такая же чокнутая, как Лилиас.

— Я видела её, — сказала я. — Я разговаривала с ней, через спиритическую доску у себя дома. Она сбежала из доски и приехала сюда со мной.

Пайпер лишь улыбнулась и покачала головой.

— Итак, каков твой план? Я имею в виду, ты просто останешься там навсегда?

— Мне всего лишь нужно оставаться здесь до возвращения твоего отца.

— Он не вернется сегодня вечером. Разве ты не слышала? Мы ведь так долго давали показания в полицейском участке, что, когда он добрался до материка, с адвокатом встречаться было уже поздно, так что первым делом он увидится с ним только утром. Он звонил час назад, чтобы сказать мне об этом. И даже если бы он хотел вернуться, то не смог бы. Видишь, какой ветер. Мост, должно быть, уже закрыт и паром не работает. Поэтому сегодня ни выбраться с острова, ни попасть сюда.

— Ну сейчас не зима, — сказала я. — И я могу просидеть здесь всю ночь, если придется.

— Ты-то можешь, — сладко пропела Пайпер. — Но Лилиас осталась там, в доме.

— А как ты объяснишь то, что случится с Лилиас? — спросила я. — В случае со мной ты прекрасно подготовилась. Написала предсмертную записку, наговорила сообщений на автоответчик, но тебе не приходило в голову, что это вызовет подозрения, если и другая сестра погибнет при загадочных обстоятельствах?

— А не будет никаких загадочных обстоятельств, — сказала Пайпер, улыбаясь. — Помнишь, у Лилиас боязнь костей? Ты, должно быть, обратила внимание на её шрам? Видела, что она пыталась с собой что-то сделать? Все, что мне нужно, это вручить Лилиас нож и она убьет себя сама. Мне даже убеждать её не придется. Она до чертиков боится скелета, живущего внутри, и больше всего на свете хочет вырезать его из себя. Это сработало бы еще и в первый раз, не сунь Кэмерон свой нос. Он всегда все портит. Вот почему я убрала его с дороги. Он прогнал всех моих друзей, но от Ледышек-Шарлотт ему не избавиться. Они единственные предпочитали меня Ребекке. Ребекка вечно плакала, когда они просили её о чем-нибудь. А когда она все же что-нибудь делала, то была настолько тупа, что попадалась и ныла, что это вина кукол. Я не такая. Мне всегда они нравились. И они были самыми лучшими подругами. Никто с ними в этом не сравнится.

— Что ж, теперь их нет, — сказала я. — Ты никогда больше их не увидишь.

— Какого черта это должно означать?

— Я запихала их всех в свой чемодан, — объяснила я. — И сбросила его с обрыва.

Пайпер с минуту смотрела на меня во все глаза.

— Врешь!

— Не вру. Их нет. Ни одной. Я забрала даже сломанные руки, ноги и головы. Чемодан уже, наверное, лежит на дне океана.

Она покачала головой.

— Ты выдумываешь. Ты просто пытаешься напугать меня. — Я видела, как она бросила взгляд на дом, а потом снова посмотрела на меня. — Ты просто пытаешься заставить меня вернуться в дом, чтобы выбраться и убежать.

— Кукол больше нет, — сказала я. — Это были злые, маленькие твари, которые отравили ваш дом. Я думаю, именно поэтому кто-то пытался запереть их в подвале много лет назад. Но их больше нет и тебе не нужно творить тот ужас, который они внушали тебе.

Но пока я говорила это, поняла, что это не сработает. Я кое-чего не учла. Пайпер прижала одну руку к горлу, и я поняла, что все-таки уничтожила не всех кукол — одна все еще висела на её ожерелье. И хотя это была только голова и несколько сломанных рук, кукла все еще могла нашептывать и вкладывать дурные мысли ей в голову.

Пайпер стиснула рукоятку ножа так сильно, что ее костяшки побелели, и взгляд её глаз, когда она смотрела вниз на меня был просто безумным.

— Мне всегда нравилось играть в эти игры с Ледышками-Шарлоттами! — прошипела она. — Я не такая как Ребекка или Лилиас. Я не играю в игру, а потом плачу после. Нет, я играю и спрашиваю у кукол, когда мы сможем поиграть еще. Если ты и правда что-то с ними сделала, тогда я… — Она словно подавилась словами. Она была так сердита, что едва могла их выговорить. — Если ты говоришь правду, — предприняла она еще одну попытку, — тогда ты совершила самую большую ошибку в своей жалкой жизни.

И с этими словами она повернулась и отошла от скалы, исчезая из виду. У меня не было возможности узнать: она просто отошла от обрыва и все еще ждет, когда я вылезу, или пошла домой, чтобы проверить на месте ли куклы.

Я несколько раз позвала её по имени, но очевидно, что она могла просто стоять там и ждать, когда я полезу наверх, поэтому не отвечала. Я вспомнила, как велела Лилиас запереться у себя в комнате и сидеть там до моего возвращения. Кэмерона нет, и она там совсем одна, сидит и ждет меня. Я дала обещание, что буду с ней, и знала, что слова Пайпер правда — Лилиас не доставит никаких хлопот, если ей дать нож, она все сделает сама.

Я протянула руки к скале и нашла выступы и поставила ноги, как это сделала Ребекка. Мне было легче, чем ей, потому что я была старше, и на дворе была не морозная ночь, но ветер делала свое дело. Было очень страшно. Он завывал вокруг меня, дергал меня за одежду и рвал волосы на мои волосы. В общем, делал все возможное, чтобы оттащить меня прямо в сторону обрыва.

Когда я подобралась к вершине, то замешкалась. Если Пайпер была все еще там, то она может скинуть мои руки с утеса. Она может одним взмахом ножа отрубить мне пальцы, или вонзить нож мне в череп.

Я с трудом сглотнула, уже представляя, как кровь пропитывает мои волосы, и опустила руку на край обрыва.

И только я это сделала, как тыльную сторону моей ладони накрыла другая рука. Я закричала и чуть не сорвалась со скалы. Но это была не Пайпер.