Страница 25 из 44
«Он же Джеймс Бонд», — хмыкнула я про себя, осторожно входя во двор. Тот был большим и уединенным, окружен забором, однако калитка открыта. Дом состоял как бы из двух: старая девятиэтажка советских годов, а к ней буквой «Г» пристроена вторая девятиэтажка, уже новая. Она, что было видно невооруженным глазом, содержала в себе квартиры более высокого уровня. Видимо, в одной из них и проживал наш уважаемый Хмелев. Двор был обширный, посередине огражденная детская площадка, вокруг нее все утыкано машинами, так что поначалу кажется, что попал в какой-то тайный уголок, где правят роботы.
— Красота индустриализации, — словно подтвердил мои слова голос сзади. Обернувшись, я увидела рядом с собой среднего роста рыжеволосого парня лет двадцати пяти, на велосипеде. На шее у него была завязана бандана, крупный нос, пухлые губы, на глазах солнечные очки. Не зная, что сказать, я кивнула.
— Да уж.
— Я бы не советовал тебе так долго торчать тут, вдруг кого заинтересуешь, — продолжил он, я уставилась на него во все глаза, и тут в голове мелькнула догадка.
— Не может быть, — открыла я рот.
— Поменьше эмоций, — хмыкнул Ветер привычным мне голосом, и я сразу узнала его. — Что тебя сюда привело?
— По большей части то, что мне некуда податься. Твоя тетушка Инна выставила меня взашей, практически не дав сказать ни слова.
Ветер снова хмыкнул.
— Это она может. Строгая, но справедливая. Я не сказал ей, что ты пока поживешь у нас, так что причин проявлять радушие у нее не было.
— По-моему, она была решительно настроена избавиться от меня, во что бы то ни стало.
— Ничего страшного. Зато это пошло делу на пользу, так ведь? Узнала что-нибудь интересное?
— В общем, да.
— Посидим пока в кафе, нечего тут торчать.
Мы расположились в небольшой кондитерской на другой стороне дороги, по пути вернув коробки с пиццей на место. Я поведала все, что смогла узнать, присматриваясь к Ветру, попивающему чаек. Наконец, я замолчала, но он продолжал сохранять тишину. Не выдержав, я поинтересовалась:
— Что скажешь?
Ветер пожал плечами.
— У нас появились какие-то невнятные разговоры про бизнес, которые могут не носить под собой никакой основы, в общем-то, все. Нужен реальный мотив, тогда мы поймем, кому это выгодно. Раз его нет, надо копать.
— Копать предлагаешь мне? — Язвительно поинтересовалась я.
— По-моему, у тебя неплохо получается.
— Возможно. Но в чем тогда состоит твоя помощь?
— Я даю тебе кров, а также обеспечиваю прикрытие.
— Ты поэтому появился возле дома Хмелева?
Ветер неловко почесал бровь.
— Вообще-то, нет. Хотел посетить квартиру погибшего, чтобы осмотреться, а тут ты.
— Как это, посетить? Там кто-то есть, кто тебя впустит?
— Надеюсь, там вообще никого нет.
Я на мгновенье расширила глаза, потом зашипела:
— Это же противозаконно.
— Я ограбил банк, — напомнил он мне, и я была вынуждена признать, что его слова правоверны, хотя он и готов использовать их как оправдание к любому поступку.
— И что там, в квартире?
— Пока не знаю. Хочешь составить мне компанию?
— С ума сошел? Не хватало только, чтобы меня там засекли.
— Брось, все будет хорошо. Подъезд без консьержа, камер нет.
— Да неужели? — Снова съязвила я. — Что же ты меня сразу не позвал?
— В такие дела лучше не посвящать никого без реальной на то необходимости. Чем больше людей знает, тем больше вероятность, что дело всплывет. Как говорится, что знают двое, знают все.
— Мы знаем, что ты ограбил банк, но пока это никак не всплывает.
— Поверь, ограбление банка — не идеальное преступление, я уверен, оно тоже будет раскрыто.
— И тебя посадят.
— Не дождешься, — хмыкнул он.
— И все-таки, — спросила я, когда Ветер расплатился, и мы снова направились к дому, — реально ли совершить идеальное преступление?
Он рассмеялся.
— Конечно, нет.
— Почему?
— Потому что. Все тайное рано или поздно становится явным, это известно даже ребенку.
— Но ведь сколько нераскрытых дел.
— Во-первых, многие из них просто случайны, я имею в виду, что преступник не планировал идеальное преступление. А во-вторых, поверь мне, всегда находится кто-то, кто раскроет преступление. Вопрос только в том, поделится он этой информацией или нет.
А теперь пригни голову пониже на всякий случай, чтобы твое лицо не бросалось в глаза.
Мы пересекли двор и, поднявшись на крыльцо по ступенькам, оказались у железной двери с домофоном. Ветер быстро что-то набрал, дверь открылась. Пройдя через коридор в другой, где располагались лифты, мы поднялись на четвертый этаж. Длинный коридор уходил в две стороны, заканчиваясь окнами. Ветер уверенно пошел направо и остановился у последней двери. Она и оказалась нужной нам. Я жутко нервничала, подобные дела мне были в новинку. Возился Саша недолго, рука у него явно набита, вскоре в замке что-то щелкнуло, и, мягко опустив ручку, он открыл дверь. Я стояла рядом, слегка пританцовывая от страха. Спустя еще мгновенье, мы уже входили в просторную прихожую. Я только заметила, что на руках у Ветра перчатки, вроде мотоциклетных.
— Ничего не касайся, — шепнул он мне, я шмыгнула вперед и замерла, оглядываясь, пока он закрывал дверь.
На полу были следы, указывающие на место преступления, но я на удивление спокойно отреагировала, видимо, не осознала до конца. Ветер поманил меня куда-то вперед, одновременно осматривая все вокруг, так мне казалось. Честно сказать, наблюдать за ним в этот момент было интересно и как-то даже приятно: его движения были плавными и вымеренными, он скользил, словно хищник, глаза фиксировали детали, а мозг перерабатывал это в информацию. Я вдруг поняла, что присутствую при уникальном в своей жизни событии: наблюдаю, как работает человек, находящийся вне закона. И плевать, что у него какая-то высокая репутация, поступки говорят сами за себя. Надо сказать, в тот момент я поняла одно: не дай бог столкнуться с Ветром, будучи его врагом.
Пока я наблюдала и размышляла, мы пересекли холл и оказались в просторной гостиной, отделенной от кухни барной стойкой. Я увидела на стенке фотографию: мужчина лет сорока с двумя ребятами около двадцати.
— Это Хмелев с детьми, — подтвердил мои догадки Ветер. Я присмотрелась к мужчине.
Хмелев брился наголо, что совершенно не вязалось с образом, созданным в моей голове.
На фото он улыбался, но взгляд все равно оставался серьезным. Он был явно невысокий, крепко сбитый, в принципе, довольно симпатичный. Пока я пялилась на фото, Ветер осмотрел все остальное. Не знаю, что высмотрел, я не замечала ничего. Тут Саша, как назло, спросил:
— Что скажешь о владельце?
Вздохнув, я еще раз осмотрелась и стала обходить комнату.
— Человек явно не нуждается в деньгах, — высказала очевидную мысль, которую мы и так знали.
— Хорошо. Держись подальше от окон. Что еще?
— Время в этой квартире проводит в основном на диване.
— Почему?
— На полках и столиках пыль, везде, за исключением столика у дивана.
— Что еще?
Я вздохнула.
— Это, что, какой-то экзамен?
— Просто интересно твое мнение.
— А сам что скажешь?
— Хмелев, скорее всего, ждал своего убийцу.
— Что? — Уставилась я на Ветра, открыв рот.
— Обрати внимание на барную стойку. Бутылка виски и бокал. Как мы помним, рядом с убитым был найден бокал с разлитым виски. Вряд ли он пьет сразу из нескольких бокалов.
— Значит, он ждал этого человека, достал бутылку и сразу два бокала. Налил себе, и тут пришел он.
— Или она. Теперь вспомним время убийства: третий час ночи. Посетить в такое время может или близкий друг, или любимая женщина. В крайнем случае деловой партнер, если случилось что-то серьезное. Однако исходя из распечатки его звонков ясно, что никто в это время ему не звонил.
— Значит, о встрече было договорено заранее.
— Точно. Я посмотрел тех, с кем он общается. Одно имя за последний месяц повторяется чаще обычного: некто Татьяна Малышева. Впрочем, об этом потом. Пройдемся по квартире.