Страница 142 из 164
Одна нога сменяла другую.
Раньше я был сильнее…
Его ноги скорее двигались сами собой, нежели благодаря его усилиям. Они бежали, когда он вновь заговорил.
— Я умер?
Я переродился?
Другой повернулся к нему, черты его проявлялись из молочного тумана медленно восстанавливавшегося зрения. У него было иссеченное племенными шрамами лицо. Он был смуглым, в руке держал длинное копьё. Даже, несмотря на чешуйчатую шкуру, обмотанную вокруг его тела, и грубые сандалии на ногах, он выглядел диким, но в то же время благородным.
— Нет, Дак’ир, — произнёс он удивлённо, — Это Ноктюрн.
Дом…
Позади себя Дак’ир
Другой привёл его к узкой теснине, сбежать вниз по склону вулканической породы, петляя между пышущими паром гейзерами. Это было тяжело выполнить, даже пешком, даже налегке без брони или каких-либо приспособлений…
Я помню свою броню.
…однако гул турбины не отставал.
Сумеречные призраки были терпеливыми охотниками.
Я знаю их под другим именем.
Дак’ир слышал их пронзительные крики — жуткие сверхъестественные вопли, нараставшие в предвкушении убийства.
— За мной! — крикнул другой. Дак’ир на какое-то мгновение потерял его из виду в дыму, клубившемся над скалами. Он пытался не отставать, сердце безумно билось в его грудной клетке…
Почему у меня только одно?
…но другой был слишком быстрым. Он знал эту местность. Дак’ир чувствовал, что тоже должен был бы, но всё это казалось каким-то далёким воспоминанием, как будто не его собственным.
Стараясь не высовываться и чувствуя, резкие порывы ветра, вызванные вражеским огнём, Дак’ир перекатился через скальный выступ.
Оказавшись на той стороне, он обнаружил, что другой пропал. Он вошёл в густое облако дыма, поднимавшееся над одним из кратеров, и больше не появился. Дак’ир боролся со своим страхом, удерживал его в узде.
Но ведь я не должен знать страха…
Запаниковать сейчас означало немедленную смерть. Он даже не мог разглядеть охотившихся на него хищников, однако чётко себе представлял те жуткие муки, которые они могли ему причинить.
Я видел замученных ими, освежёванных и насаженных на пики…
Прорываясь через кольцо дыма, Дак’ир закрыл глаза. Сильные руки бесцеремонно схватили его и рывком утащили в темноту глубокой и незаметной расщелины.
Другой был тут, прижимая палец к своим загорелым губам.
Нечто большое и стремительное промелькнуло мимо, невообразимым образом пронесясь в горячем воздухе и пронзив дымовую завесу, подобно зазубренному ножу, проходящему сквозь податливую плоть.
Прошло три секунды, прежде чем гул двигателей сменился рёвом взрывов, разорвавших парящую машину на куски и поглотивших в своём огне её дьявольских наездников.
Другой заулюлюкал, потрясая своим длинным охотничьим копьём.
Дак’ир обнаружил у себя в руках изогнутый лук. Ему были знакомы его формы. Это было его оружие.
И в то же время не его.
Взяв стрелу и натянув тетиву, он последовал за другим к месту крушения.
Из облаков дыма и пепла выскакивало всё больше смуглых воинов. Многие были вооружены прекрасно выкованными мечами. У некоторых были даже длинные ружья, из которых они стреляли на бегу, упирая приклады себе в плечи.
Сумеречные призраки свисали из искорёженных обломков своей парящей машины. Вблизи она напомнила Дак’иру ацербийский скиф, только длиннее и утыканный лезвиями. Черепа и другие гротескные амулеты болтались на шиповатых цепях, опутывавших металлический корпус машины.
Наездники были облачены в какую-то чёрную броню, напоминавшую своим видом сегментированный панцирь гигантского насекомого. Они не были демонами, но всё же имели демонический вид, настолько порочными были. Они были высокими и гибкими, утыканными такими же острыми шипами, что и их корабль. Их глаза светились жаждой убийства, словно угли пылающего костра.
Я знаю этих тварей, и всё же они не…
Некоторые были мертвы ещё до того, как копья, стрелы и мечи покончили с остальными. Убитые гнили и разлагались прямо на глазах у Дак’ира, их броня ржавела на горячем ветру, словно была создана из металла, невероятно быстро превращаясь в прах. Их тела превратились в пепел, оставив после себя лишь серый налёт. В конце от них не осталось ничего, что могло бы указать на то, что они были здесь.
Дак’ир опустил свой лук, слишком ошеломлённый, чтобы стрелять. Да и бойня уже закончилась.
Другой подошёл к нему, вытирая со своего копья пепел и ржавчину и хмурясь.
— Брат…
— Да, у меня много братьев, но ты — не они.
— С тобой всё в порядке? — другой подошёл ещё ближе. Дак’ир почувствовал его руку на своём плече и только сейчас понял, что сам тоже был одет в шкуру и сандалии.
— Я… я не…
Это не моя броня.
Другой жестом предложил ему сесть на близлежащий камень.
— Всё ещё потрясён взрывом, — произнёс он скорее для себя, — Это я. Н’бел.
Я уже слышал это имя раньше. Оно очень древнее.
Дак’ир посмотрел на него, их глаза встретились, и его чувства внезапно обострились. Имя резонировало, но он не знал почему.
— Брат… — повторил он и сжал руку Н’бела в воинском приветствии, — я знаю тебя.
Это был «дригнирр»
Носившаяся меж камней ящерица пристально на него уставилась. Её глаза горели огнём, освещая ониксовую морду. За исключением тонкого голубого позвоночного гребня её чешуя была абсолютно чёрной.
— Чего тебе надо, маленькая?
— Постарайся, чтобы другие не услышали, что ты разговариваешь сам с собой, — рядом возник Н’бел, что-то нёсший в руках, — они и так уже сомневаются в смелости игнейца, — Н’бел склонился над ним и похлопал по плечу, — но не я, брат.
Дак’ир кивнул в ответ на братский жест другого ноктюрнийца, такой знакомый и в то же время такой странный. Он и раньше сталкивался с предвзятым отношением к своему происхождению с Игнеи.
Это было в другое время, сказанное кем-то другим.
Когда он снова посмотрел на камни, дригнирра уже не было. Возможно, ящерица вообще была плодом его воображения, у него проскочила мимолётная мысль, что, может быть, сомневающиеся в нём могли быть правы.
— Вот, — Н’бел протянул серебряную маску, — Пиркинная плоть, — пояснил он, когда Дак’ир взял маску в руки, — она ускорит заживление.
Кузнец, бритоголовый, широкоплечий воин с перекрещёнными на груди руками, бугрившимися железными мускулами, одобряюще кивнул за его спиной. В отличие от других воинов племени у кузнеца за спиной висел большой молот. На его теле были белым пеплом нарисованы знаки, изображавшие наковальню и кузнечные инструменты. Его кожа была ещё темнее, нежели кожа Н’бела, а в блестящих глазах светился огонь самого солнца.
Глаза огненные… Кожа чёрная как смоль…
Дак’ир надел маску. Она закрывала только половину его лица, израненную, но он сразу почувствовал, как боль отступила.
Моё лицо горело, когда я услышал, как они выкрикивают его имя.
— Моя кожа… — произнёс он, только сейчас сообразив, что его кожа была гораздо более светлой, чем у Н’бела.