Средиземье. Путь Майара

Шагов на сто впереди двигался парный разъезд, а остальные восемь человек двигались более-менее компактной группой. Я ехал стремя в стремя с десятником. Изредка мы перекидывались общими фразами. С десятником у нас сложились 'правильные' отношения. Он был моим начальником. Но властью своей не давил, а я, не смотря на нашу дружбу, не наглел, охотно выполняя все приказы и распоряжения, и не подрывал его авторитет. В общем, получилось как надо.

Грестлинг уже неоднократно совершал подобные поездки, хорошо знал местность, и рассчитывал в этот раз вернуться в крепость через семь дней.

Мы находились на полном само обеспечении, и позади каждого из нас, на седло, был приторочен мешок с провизией. Так что не пропадем. Может и дичь в лесу подстрелим, или местные чем-либо угостят (хотя гостеприимством не советовали злоупотреблять).

На Изенском броде мы повернули направо. Наша задача состояла в движению по деревням, лежащим вдоль западных отрогов Мглистых гор. Три дня строго на север, потом день на запад, и три дня назад, до крепости.

В тот раз я впервые и так близко познакомился с дунланцами. Обычные люди - крестьяне, рыбаки и охотники. Все, как правило, среднего роста, шесть футом для этого народа уже много, и таких людей можно по пальцам пересчитать. У большинства светлые или русые волосы и карие глаза.

Живут в деревнях, стоявших, как правило, около многочисленных речушек. Если речки не было, то присутствовал родничок или колодцы. Сажают хлеб, разводят свой скот, работают на своём огороде. Много охотников и бортников.

Жизнь у этих людей тяжелая и однообразная. Вот, например, что собой представляет их изба? Небольшое строение, где в тесноте живут семь-десять человек. Полы по большей части земляные, а это значит там полно всяких неприятных насекомых. Крыша из соломы, в лучшем случае из дранки (это кора). Небольшие оконца, затянутые бычьим пузырем. Печка, сени, и пристройки - коровник, курятник и овчарня.

И с утра до вечера однообразный крестьянский труд. Одно поколение сменяет другое, и так век за веком.

В каждой деревни, нас неизменно встречал староста. Он приглашал десятника себе в дом, незатейливо угощал. И пока десятник расспрашивал его о последних новостях, интересовался, есть ли в чем нужда, не творит ли кто-то несправедливость и зло, мы или просто его ждали около избы, или совершали небольшую прогулку по деревни.

Сам я никогда не тратил времени попусту, и не ждал десятника. Обычно я вместе со Скрульфом и Ронтом обходили деревню и окрестности. Мне всё было в диковинку и очень интересно, а мои спутники тоже не любили сидеть на одном месте.

Мне, к тому же, следовало повнимательней осмотреться в этом мире, а познакомиться не только с правителями, воинами и магами, но и знать и хоть немного понимать жизнь и интересы простого люда. Ничего зазорного или неприятного я в этом не видел. Вероятней всего, рано или поздно, я начну создавать свой поселок-город-государство. Где оно будет, и кто туда войдет, это пока другой вопрос. Но учиться понимать людей из различных социальных прослоек надо уже сейчас.

Местные, конечно, не бросались нас обнимать с радостными криками, но были, в общем-то, настроены миролюбиво и спокойно. Всё это являлось следствием того, что Гондор проводил достаточно грамотную и правильную политику на подчиненных землях. А отсутствие альтернативы в лице притязаний на собственное государство или переход под другую руку, позволяло ситуации продолжать оставаться в неизменном виде.

Мы проезжали деревню за деревней. Иногда ночевали на чьем-то сеновале, иной раз в лесу. Раз нас застал основательный ливень, с грозами и молниями. И я почему то совсем не удивился, обнаружив, что несколько человек явно побаиваются непонятного природного явления.

А уж лес в этих местах был и красив и богат. Очень часто лесную дорожку прямо перед нами перебегал заяц, олень или даже лось. Пару раз мы замечали диких свиней, разминулись с волчьей стаей. Волки выглядели упитанными, и значит нападать на такую опасную добычу, как человек, им незачем. Так что разошлись мирно.

Как-то раз, уже возвращаясь в крепость, и двигаясь по лесостепи, мы повстречали стадо туров. Мощные, сильные животные, настороженно сбились в плотную группу, выставив вперёд нескольких здоровых быков. Как жаль, что таких животных осталось на Земле совсем мало.

В небе мелькали цапли, аисты, а уж различной пернатой мелочи было не счесть. Еще выше, под облаками, часто можно было заметить парящих хищных птиц - ястребов, орлов, соколов. А это говорило о том, что добычи здесь хватает.

По вечерам мы устраивали привалы, варили кашу или поджаривали подстреленную лучником Пэгом дичь. Запах костра, свежий ветерок, звуки леса, и радость от самого первого путешествия запомнились мне на всю жизнь. Средиземье дарило замечательные эмоции и с каждым днем радовало все больше и больше. Я неоднократно мысленно благодарил Азре за прекрасную возможность, что он мне подарил.

Но я не терял время даром. На привалах я всегда просил кого-нибудь поучаствовать со мной в учебном бое. Несколько раз я занимался стрельбой с Пэгом.

Также я сообразил, что передвигаясь на лошади, можно использовать это время с пользой. Я тренировался в магии. Учился чувствовать окружающих, в том числе и Яблоко. Конь, кстати, практически всегда излучал сильный позитивный, иногда даже весёлый настрой. Это натолкнуло меня ряд интересных мыслей. Вот, например Радагаст Карий - за счет чего он управлял птицами и прочими животными? Почему они его любили и охотно слушались?

Понятно дело, эта магия Жизни смешанная с магией Разума. Могу ли и я продвинуться в этом направлении?

Кстати, очень интересная деталь - Радагаста слушались огромные орлы. Но мало кто знает о версии, согласно которой гигантские орлы это те же Майары, выбравшие для своего воплощения другую форму. Так за счет чего одни Майары помогали другому? За счет дружбы, общей цели или чего то еще?

Но эта теория. А пока же я самостоятельно изучал практику. Учился чувствовать эмоциональный и энергетический фон людей, животных и окружающего мира, делал попытки отдавать мысленные команды Яблоку, старался уловить мысли других воинов и 'гонял' энергию по своему телу...

Днём, когда было особенно жарко, я часто холодил себе ладонь и хлопал коня по шеи или крупу. Яблоку, судя по всему, такая прохлада очень нравилась и он радостно ржал.

В Изенгард, как наш десятник и рассчитывал, мы вернулись под вечер седьмого дня. Следующий день нам дали на отдых и помывку в бане. А затем началась ежедневная рутина.

Двадцатого сентября, разбившись на десять отрядов, наша сотня 'Степная доблесть', оснащенная многочисленными телегами, и специально набранными из деревни возничими, отправилась на сбор дани по окрестностям. Такое мероприятие происходило ежегодно. По правилам местные жители отдавали десятую часть всего, что удалось взять за год с поля, леса и реки.

Официально дань взымалась 'за защиту'. А практически, говоря современным языком, всё это можно было назвать 'платой за крышу', потому что в данной местности иногда десятилетиями не случалось ничего страшного. Можно сказать, что Изенгард получал своё за охрану от себя же!

Наш десяток опять проехал через ряд деревень. В этот раз местные смотрели на нас менее дружелюбно. Еще бы, кому нравится отдавать своё кровное, которое в ином случае можно или продать или вложить в собственное благополучие?

Через семь-девять дней все маленькие отряды возвратились с честно отобранным добром в крепость.

29 сентября Изенград отмечал праздник. Он назывался 'День Изобилия', и был посвящён собранному урожаю, плодородию, и семейному благополучию. К этому времени в деревнях завершались все полевые работы: вывоз хлеба в овины, жатва, сборка льна. Люди сделали запасы на зиму и теперь имели полное право отдохнуть и развлечься.

По традиции, в этот день в Изенгарде устраивалась ярмарка, небольшое гуляние и различные соревнования, на которых мог поучаствовать любой желающий, и даже заслужить приз.