Страница 56 из 73
- Ты чё, дрянь, издивашси, чё ли?
Тут все девки по вскакивали, за озирались и смотря в том направлении, куда смотрела матёрая, непонимающе залепетали:
- Ты чё Зорь? Ты на кого это?
Только тут Зорька поняла, что Ник идёт под мороком, а потому и медленно. Её видела только Зорька, а остальные то не видели. И только когда та подошла вплотную и сняла морок, Зорька тут же извинилась:
- Ты прости меня Ник. Не сразу поняла, чё под мороком идёшь. Всё никак не привыкну, чё тебя никто не видит.
- Ничё, - спокойно ответила лазутчица, как вода, стекая со спины коня.
Все окружили и молча уставились на Ник в ожидании новостей. Та долго мучить не стала.
- Там большой дом из брёвен сложенный, вокруг кольями огороженный. В нём вот столько, - и она показала шесть пальцев, - грозных мужиков в красивых красных одеждах и все при длинных пиках.
- Клановы воины, - тут же пояснила Зорька, - застава из городских.
- А вокруг много больших повозок на колёсах. Они до верху наложены всяким разным. Мешки видела большие, маленькие, колоды разные, корзины. Да много там всего. И главное в каждой повозке по две кутырки, молоденьких совсем, сопливых, за шеи верёвками связанных лежат.
- Сколь повозок? - тут же спросила Зорька.
- Вот столько, - расшеперила Ник все пальцы рук, - и ещё вот столько, - закончила она подсчёт, показав ещё семь, - вокруг одни мужики, все разные. Видела луки, но не у всех. Я, когда подъехала, то у телег один большой и важный, ругался с красным, который был ещё больше и по виду ещё важнее. Тот, что был в красном, а с ним ходили двое таких же с пиками, обходил повозки и что-то с них забирал, а тот который в белом на него ругался шибко, что мол жаловаться будет. Говорит, это всё принадлежит какому-то царю марутскому и он будто им покажет в какое место кол растёт.
- А как того царя марутского зовут? - перебила её Зорька, - не называл он его.
- Нет. Звалки не называл, - спокойно и равнодушно ответила Ник, - но постоянно называл его Щедрым.
- Щедрым? - оживилась Зорька, услышав знакомое имя и растягиваясь в хищной улыбке, - Ох, ё! - тут же подражая Данухе пропела матёрая, - Ник, Щедрый и есть его звалка. Во как высоко уж летат. Царь Аркозы! Смотри ка, поганец, девченят наших полонит, сволочь.
И тут же сплюнув, проговорила уже всем:
- Так. Похож они на ночёвку здесь встали и до утра никуда не пойдут. Вот и хорошо. И у нас будет время подумать и приготовиться. Всем отдыхать и отсыпаться. Шатры не ставить. Спать в мешках по две.
Все разошлись, разбиваясь по парам и прячась по мешкам походных шатров. Зорька залезла в мешок к Буре. Им не только спать, но и думать, да решать было нужно. Вернее, думала и решала Зорька, а Буре просто необходимо было знать, что её стае завтра делать предстояло.
Зорька долго молчала, думала. Буря наконец, не выдержала и спросила:
- Зорь? А чё мы их засветло то не перебили? Так же как в прошлый раз вышла бы Славой их в кучку бы согнала, обезволила, а мы бы их кругом скача всех перетыкали.
- Нельзя, - только и ответила матёрая.
- Почему? - удивилась Буря.
- А ты себя на место Щедрого поставь и подумай. Какие вопросы он себе начнёт задавать, когда узнает, что его обоз на пограничной заставе перебит вместе с воинами?
Буря задумалась.
- Ну, наверное, кто такие и откуда?
- Правильно, - согласилась Зорька и тут же продолжила, - а застава эта, с кем граничит?
- Ни с кем, - недоумевала старшая второй стаи, - там пустынные места.
- А вот тут аккарала. Во-первых, там места, "проклятые" для них, из которых никто не возвращается. Во-вторых, там наши места. И даже если мы все следы за собой приберём, он поймёт, что смерть приходила именно оттуда. И что он в этом случае сделает?
- Нагонит народ и будет искать.
- Соображаешь, - согласилась Зорька, - только не просто народ, а охотников и следопытов в первую очередь, а затем своими войнами пойдёт нас убивать. А у него их столько, что на каждую из нас не по одной девятке будет, а не хватит, так за Ардни пошлёт и соберёт тот такую силу, что в ряд выстроит и все эти пустынные земли, как гребешком прочешет. Поэтому заставу эту нам трогать нельзя. Пусть живут. Волчий закон - не гадь где живёшь. А обоз разорим где-нибудь посредине между заставой и городом, притом следы оставить нужно будет с какой-нибудь другой стороны, чтоб искать кинулся подальше от этих мест. Только вот как надо наследить, чтоб за хвост не поймали?
- А что, если из речки какой выйти и обратно вернуться. Мол речная мы нежить.
Зорька встрепенулась, но сразу не ответила, раздумывая.
- А ведь это то что нужно, - наконец торжествующе проговорила она, - и цепь следов короткую оставим, чтоб самим с этим не заморачиваться и тумана в их мозги напустим. Пусть погадают, да поищут. Они конечно по берегу следопытов пустят, искать где мы из реки вышли, а следов то не будет, этим уж Ник займётся. Вот тут-то вся их мужицкая разумность и поплывёт. И пока они не поймут кто и откуда, мы их будет потихоньку прибивать да прореживать.
Она опять помолчала и быстро спросила:
- Кто в карауле стоит?
- Стройная.
Зорька высунула голову из мешка и тихо позвала, переделывая кличку дозорной на свой лад:
- Сосна, - та вынырнула от куда-то с боку, - передай по смене, чтоб нас будили, как только светать начнёт.
- Передам, - тихо ответила девка и опять пропала.
В предрассветном мареве встали не только старшие, но и обе стаи в полном составе, притом поднимать никого не пришлось. Собравшись в круг, Зорька тут же поставила задачу Буре и её стая, недолго мешкая, налегке ускакала искать подходящее место для встречи обоза. Зорькины девки с грузовыми лошадями двинулись следом.
Ещё далеко до полудня место бойни было определено. Лагерем встали в глухой балке, вперёд выслали дозор. Стали ждать. Речка рядом была вполне подходящая в центре с течением и глубиной, что кони на плавь переходили. Тут другая опасность возникла, неожиданная - лодки на реке. Пока стояли в балке, прячась в прибрежных зарослях кустов, по течению прошли две гребных лодки с людьми и это настораживало. А что если появятся в самый неподходящий момент? Хорошо если близко, то перебить можно будет, а коль издали их заметят? Что потом за ними по всей реке гоняться? У них на это времени не будет, да и следы потом замучишься за собой убирать. Но делать было нечего. Решение принято, оставалось уповать только на удачу, и она от них не отвернулась.
Когда дозорная подала знак, Зорька, оглядев ещё раз реку в обе стороны, повела стаи в воду. Проскакав по мелководью чуть выше по течению, они выскочили из воды и направились на подъём. Дорога проходила поверху, на значительном расстоянии от реки. Подъём был не ровный, изрезанный оврагами стекающих сверху весенних потоков, которые уже начали покрываться травой и зарастать помаленьку. Поднявшись наверх, обе стаи прижались к спинам коней, прикрываясь от дороги холмом, а Зорька в одиночку направилась к растянувшемуся обозу.
Она остановила своего огненно-рыжего коня, которого ласково кликала Солнышко поперёк дороги, повернув к подъезжающему обозу свою прекрасную сторону лица и стала ждать, расцветая в колдовской улыбке и накрывая всё вокруг себя Славой. Передовой воз, подкатив почти в плотную, остановился и с него попрыгали мужики, распахнув рты и выпучив глаза. Они все как один замерли в парализующем восхищении. Следом подтягивались остальные. Тоже останавливались, тоже спрыгивали и подбегали к общей куче. Вскоре весь обоз в полном составе столпился возле излучающей колдовской свет Зорьки. Поднята вверх рука и откуда-то цепью вылетели всадницы, проскакивая за Зорькиной спиной и закручиваясь, замкнулись в кольцо. Засвистели стрелы. Заворожённый народ, так и не успев ничего понять и не выходя из состояния эйфории, весь простился с жизнью. Даже не пискнув. Всё закончилось, по сути, даже не успев начаться. Девкам хватило одного проскока, выпустив по три стрелы за раз и сделав полный круг, приготовившись ко второму подскоку, их ждало разочарование. Зверь закончился. Всё. Первым делом пленных кутырок кинулись освобождать, потом вынимать стрелки со стрелами, распотрошили ножами все мешки, разбросав и рассыпав по земле содержимое. Сушёная рыба, орехи, сушёные грибы, семена, солёное нарезанное мясо и много ещё чего. Мёд было жалко, но Зорька строго на строго запретила, тяжёлое не брать. Надо было всё испоганить и выбросить. Взяли только то, что кутырки сами для себя набрали и сами унесли. Они оказались голодными. Затем Зорькина стая рванула тем же путём обратно, увозя детей, которые вцепились в каждую девку и висели на них гроздями, Буря со своими принялась колдовать над следовым узором.