Страница 2 из 19
– А ну, погазуй! – махнул рукой Радик. – Погазуй, говорю… Ага… Ну, все, кажется. Едем.
– Едем! – радостно отозвался водитель. – Извините-простите, доставлю в лучшем виде! Вам куда? В станицу?
– В станицу, – улыбнувшись, молодой человек помог забраться в кабину супруге и уселся рядом. – Куда же еще-то?
– Ой! – поправив на голове венок, засмеялась Хильда. – У тебя, милый, нос и щеки – в грязи испачкались, дай-ка, вытру.
– Ха, вытру, – переключив передачку, усмехнулся Серый, грязный не менее, а быть может, и более. – Тут бензином надо.
Оставляя за собой столб густо-желтой пыли, грузовичок бодро покатил по грунтовке.
– Хорошая машина, – снова принялся нахваливать водитель. – Я вот в армии на сто пятьдесят первом ЗИСе ездил, ну, ты знаешь, «утюгом» еще их прозывают.
– У нас называли – «колун». Только сто пятьдесят седьмой… и не ЗИС, а…
– Так вот, я и говорю – вездеход якобы! Заедешь куда в грязь – нипочем сам не выберешься, задние-то колеса – двойные, им колею заново пробивать, забьются всякой хренью, тьфу! Вот шестьдесят третий газон – куда лучше.
– А этот, я смотрю, в неплохом состоянии.
– Так всего-то восемь лет машине!
– Сколько-сколько?!
– О! – вместо ответа, водила кивнул в окно. – Вот и приехали – вон она, станица!
Хильда с Родионом давно уже с любопытством пялились в окошки. Станица оказалась довольно большой и выглядела, как и должно, наверное, выглядеть любому сельскому поселению без всяких урбанистических выкрутасов. Основу всех местных строений составлял обширный частный сектор – беленые мазанки с живописными садиками, кроме того, на главной площади, где наконец остановилась машина, располагались с полдесятка двухэтажных домов, облицованных разноцветной штукатуркой. Над входом в каждый из них имелась вывеска, на том здании, возле которого сошли пассажиры ГАЗона, было написано…
Родион не успел прочитать.
– Здравствуйте, граждане! – прозвучала четкая фраза. – Кто такие будете?
Милиционер!
Родион вздрогнул, хотя никаких причин опасаться милиции не имел, просто… Просто милиционер – именно милиционер, а не «господин полицейский» – выглядел как-то… по опереточному, что ли. Словно бы и не настоящий – в синих галифе и ослепительно белом кителе, в такой же белой фуражке. Между прочим – при кобуре и густых черных усах.
– Здравствуйте, гос… товарищ старший лейтенант, – посмотрев на погоны, Родион приветствовал представителя власти на армейский манер. – Мы… с супругой – туристы, вот, заблудились, отстали от своих.
– Одеты вы странно, – задумчиво промолвил милиционер и, искоса взглянув на водителя, ухмыльнулся. – А вы, товарищ Шматко, почему не на колхозном поле?
– Так, извините-простите, в город ездил, агронома отвозил. У меня и маршрутное задание есть, вот…
Серега – как показалось Родиону, несколько суетливо – вытащил из кармана замасленной спецовки сложенный вчетверо листок.
– Та-ак… – милиционер внимательно вчитался. – Все есть – печать, подпись – директор МТС товарищ Райский. Лично к вам, товарищ Шматко, у меня претензий нет. А вот у директора МТС – найдутся! Он тебя уже часа три дожидается, костерит, почем зря.
– Дак это… сломался немножко – чинили.
– Это ты начальству своему расскажешь. Давай-ка, Серега, езжай!
– Да-да, – поспешно убрав маршрутный листок, водила запрыгнул в кабину. – А как же…
– А с этими гражданами я разберусь, не сомневайся.
– Да, да, мы уж тут теперь сами, – улыбнулся Родион. – Спасибо, Серега, что подвез.
Махнув рукой Сереге, милиционер обвел молодых людей долгим подозрительным взглядом:
– Туристы, говорите? Ну-ну… идемте-ка, граждане, со мной! Посмотрим, какие вы туристы.
– Да-да, конечно, – взяв супругу под руку, молодой человек улыбнулся. – Товарищ старший лейтенант, нам бы позвонить…
– Позвоните, – положив руку на кобуру, представитель власти подкрутил усы. – Или я за вас позвоню… куда следует. Ну, шагайте же, чего встали? Не вздумайте только бежать… пуля догонит.
– Это шутки у вас такие?
– Шутки, шутки. Во-он к тому крылечку шагайте.
Хильда с любопытством крутила по сторонам головой, но покуда ничего не спрашивала – терпела, как и обещала, старательно скрывая удивление. Кстати, Родион тоже оказался удивлен ничуть не меньше, во все глаза рассматривая прохожих: пожилых женщин в ситцевых платьях, платках и каких-то непонятных чоботах, вежливо кивнувшего милиционеру велосипедиста – молодого белобрысого парня в белой, с выпущенным поверх пиджака воротником, рубашке, и – несмотря на ощутимую жару – в кирзовых сапогах.
– Здравствуйте, товарищ Лапиков!
– Здорово, комсорг!
– На собрание завтра приходите, не забудьте.
– Не забуду, – старший лейтенант махнул рукой. – В клубе будет?
– В правлении. Вечером, поздно. Повестка дня – «О повышении темпов уборочной».
– Хорошо, буду.
– Хэй, хэй! – из какой-то улочки вылетала вдруг босоногая ребятня, гоня перед собой большой обруч. – Здрасьте, дяденька участковый!
– Здорово, хлопцы. Куда так спешите?
– На пришкольный участок, а потом – на ток.
– Молодцы! Правильно, нечего в страду бездельничать… как некоторые турысты. Вон, по крылечку поднимайтеся. Вы, гражданочка, пока, вот туда, в уголок, присядьте. А вы, молодой человек – сюда, перед столом. Ну-с…
Усевшись за конторский стол возле массивного сейфа, старший лейтенант подвинул к себе листок бумаги и, взял в руку какую-то совсем уж антикварную ручку с пером, спросил:
– Итак… Фамилия, имя, отчество?
– Миронов, Родион Дании… – начал было Радик, да, машинально подняв глаза, так и застыл.
Сверху, с висящего над сейфом портрета, на него строго взирал некий товарищ с несколько одутловатым лицом и в пенсне – Лаврентий Павлович Берия!
– Ах, вон оно что-о… – шепотом протянул молодой человек. – То-то я и смотрю – «газон», комсорг, собрание… Берии вон, потрет. Значит, промахнулись – попали в пятьдесят третий год! Или, скорее даже в пятьдесят второй. Хотя нет – в пятьдесят третий, иначе б тут Сталина портрет висел, а не Берии. А Берию, кстати, летом пятьдесят третьего арестовали уже, в конце июля… или чуть позже… эх, не вспомнить точно…
– Что вы там шепчете, молодой человек? Итак, Миронов, Родион…
– Родион Даниилович.
– Ишь ты – Даниилович! Год рождения?
– Год?
Тут внезапно зазвонил телефон.
Родион родился в конце двадцатого века. Рос без родителей, у приютившей его тетки, относившейся к племяннику довольно прохладно. Ну, да ладно – окончил школу, ПТУ (профессиональный лицей, как сейчас говорят), отслужив в армии, подался в фирму «Стройлес», водителем лесовоза с фискарсом, и даже поступил в местный филиал университета на факультет социальных – просто интересно было. С детства занимался туризмом, а это такая заразная штука, что с годами не проходит, а, наоборот, становится все привязчивее – вот и Радик, взяв на работе пару недель за свой счет, рванул в августе на туристский слет, сюда вот и рванул – на юг России. С друзьями, с преподавателями, с девушками. С песнями у ночного костра и романтическими прогулками под луною, короче – со всем тем, что делает таким привлекательным спортивный туризм, который для многих уже не просто спорт – образ жизни.
Ой, как славно-то было… До тех пор, пока Радик на ночном ориентировании не провалился в болото… из которого выбрался в пятый век от рождества Христова! Во времена гуннов и их могучего повелителя – Аттилы!
Молодой человек и раньше видел странные сны – ему снилось, что он – могучий древний богатырь, словенский князь Радомир, снились бескрайние степи и кровавые битвы, и снилась она… Хильда, готская красавица с темно-голубыми глазами. Таких нереальных красавиц Радик не видел наяву никогда… а в своих снах знал, что именно она предназначена ему в суженые! Так и вышло, так стало… Но один Господь знает, сколько для этого пришлось пережить! Стать своим в словенском роду, попасть к гуннам в качестве «налога кровью», изведать черное предательство и дружбу… и, конечно – любовь! Хильда… Молодой человек даже не знал – счастлив ли был в том времени, времени смутных легенд? С одной стороны – рядом Хильда и верные друзья, положение в обществе, которого добился сам, особенно, после знаменитой битвы в Галлии, на Каталаунских полях, битвы народов, во время которой войска Аттилы вынуждены были уступить римскому полководцу Аэцию.