Страница 11 из 19
– Ну уж вы скажете – война! Там же целый комплекс причин.
– И главное – ее очень хотели. И подталкивали. А про первый раз… опять же, ты из своего мира исчез и ничего больше не видел. В болото, говоришь, провалился? Один? Ну-ну… Уверен, что больше никаких жертв не было?
– Не уверен, – честно признался юноша.
И в самом деле, тогда, на ночном ориентировании, не только он один мог путь срезать – туристы народ ухватистый, хитрый.
– Ну, вот и подумай, – напутствовала на прощание колдунья. – А за заклинанием завтра зайдешь – напишу уж по памяти. Не сомневайся, подействует – была бы кровушка алая.
Находясь в самых расстроенных чувствах, Родион свернул на ведущую к полевому стану грунтовку. Да, называется – поговорили. Узнал, что надо. Лучше б не знал! Десять дней им с Хильдой жить осталось? Кровь нужна. Целых два трупа! А может, врет все старуха? А, если не врет? Десять дней – максимум. Что ж. Хильду только жалко. Но – убивать людей, приносить на болоте в жертву – да еще неизвестно, подействует, или нет? Пятьдесят на пятьдесят. Лотерея. Кровавая лотерея смерти!
Тьфу ты, черт! И откуда он взялся?
Молодой человек в последний момент успел тормознуть, едва не сбив выскочившего на обочину подростка. Затормозил, заглушив двигатель, выскочил рассерженный из кабины:
– Вот сейчас кому-то уши-то оборву! Ты что так, как заяц, на дорогу выскакиваешь?
– Да не выскочил я! – пацан даже не пытался убежать. – Просто шел себе и шел. Это ты, как угорелый несся… Ой! Здорово!
– Привет!
Родион тоже узнал парнишку – тощий, длинный, в линялой майке – Митька Стрела. Тот самый, подраненный. Стрелой из прошлого, между прочим! Откуда ж еще?
– Ну, садись, подвезу.
Обрадованно кивнув, Митька забрался в кабину:
– Ох, ну и жара тут!
– А ты думал – курорт?
Запустив двигатель, молодой человек прибавил скорость и покатил к току.
– А ГАЗ-то помягче ходит, – осторожно заметил пацан.
Родин хохотнул:
– Ишь ты – помягче. Еще б не помягче – ЗИС-то этот до войны еще выпущен. Или в войну.
– В войну. Немцы их рус-фанер называли. Кабина-то деревянная.
– Еще скажи – и бампера переднего нет, – обиделся за машину Радик. – Ходи тогда пешком, привереда.
Скосив глаза, он заметил на левом предплечье парнишки белесый шрам.
– Это тебя стрелой?
– Стрелой, – Митька покладисто кивнул. – Я ж рассказывал.
– Так, говоришь, прямо с середины болотины стрела прилетела?
– Ну, так. Я левым боком к болоту стоял. Или сидел.
– Вот видишь – не помнишь.
– Да помню я все, – отмахнулся парнишка. – Только не верит никто.
– А стрела-то где? На память себе оставил?
– Оставил. Но вначале в музей краеведческий отнес, да там не взяли, сказали – нам только старинные вещи нужны, а эта – видно сразу – новая.
– Хм… новая?
Новая… может быть, кто-то из Радомировых родичей ее и сладил, может, Истр или Тужир даже… Стрела. Прилетела…
Родион снова резко затормозил, так, что его юный пассажир едва не стукнулся лбом о лобовое стекло.
– Что? Опять чуть кого-то не сбили?
– Да нет. Просто, забыл кое-что дома. Ты дальше пешком, ладно? А я назад – обернусь быстро.
– Ладно, – выскочив из кабины, Митька махнул рукой и зашагал по шоссе к видневшейся невдалеке весовой будке.
Не теряя времени даром, молодой человек быстро развернул ЗИС и, приветственно мигнув фарами попавшемуся навстречу Серегиному «газону», свернул к Красноперовке.
Слава богу, ведьма еще была дома.
– Ты чего приехал-то? За заклинанием еще рано, сказала же – завтра заезжай.
– Не в заклинании дело, Селестина Ивановна. В стреле.
– В какой еще стреле? – колдунья удивленно моргнула.
– В обычной… то есть не в совсем обычной. Короче, есть тут такой Митька, паренек лет четырнадцати, так его два года назад на болотине стрелою…
– А, вон ты про что, – догадалась ведьма. – Про стрелу. Слыхала я про тот случай. Да и – можно сказать – присутствовала, коренья да травы разные как раз у болотины собирала. Видала и стрелу. Не наша!
– Так, оттуда, значит, стрела-то?
– Выходит, так. Оттуда.
Родион нервно потер ладони:
– Что же, получается, стреле проникать можно, безо всякой крови, а нам с Хи… с Лидой – нельзя?
– Уж ты и сравнил, – Селестина Ивановна задумалась, уселась на лавку.
– Уверен, стрела эта чисто случайно из прошлого к нам залетела, – подначил молодой человек. – Никто ее специально не посылал, просто сложилось так. И, говорят, тут еще много вещей из прошлого находили?
– Да были, – отмахнулась ведьма. – Помолчи, не мешай думать. Да-а. Мечи находили, точней – только то, что от них осталось, древние… а вот стрелы, стрелы новые были. И одно копье. Та-ак… Массу на скорость… плюс плотность среды… Вы-то ведь не стрелы!
– А какая разница? Те ведь тоже – чужеродные.
– Подожди, подожди, скорость высчитаю.
– Да я уже по дороге высчитал – шестьдесят километров в час примерно. Ну – семьдесят. Так что, если какую-нибудь баллисту-катапульту сладить… или, нет! Эврика! – радостно вытаращив глаза, Родион с силой хлопнул себя по лбу. – Скорость-то невелика! Обычная скорость…
– Мотоциклет свой для экспериментов не дам! – тут же прикинув, что к чему, сурово заявила старуха. – Утопите в болотине, как пить-дать, я потом на чем буду ездить, на метле, что ли?
– Да уж ладно – мотоциклет, – усмехнувшись, успокоил юноша. – Что, в МТС машин мало?
– Ой, убьет меня Степаныч, точно! – ведьма испуганно заморгала. – Коль узнает, что я к порче техники причастна. Хоть и не прежние времена, а вредительство запросто пришить могут. Оно мне надо?
– Да ничего от вас не надо. Заклинание только. Да и что они вам пришьют-то? Напишут в органы заявлении, мол, гражданка Селестина Ивановна путем черного колдовства в отдельно взятой МТС транспортный коллапс вызвала, так, что ли?
– Да, мон шер, – успокоившись, согласилась ведьма. – Довольно смешно получается.
– Довольно грустно будет, если вы нам с заклинанием не поможете!
– Да помогу. Сказала уже! Завтра все, завтра.
– И это… это заклинание точно поможет уйти?
– Поможет! Даст бог, уйдете. Только вот куда – никто не знает.
Веселенькое дело. Ну, что ж – придется рискнуть.
– Да, вот еще что давно сказать хотела, – колдунья задумчиво взглянула на Родиона. – Ты про волшебный венец что-нибудь когда-нибудь слышал?
– Венец? Нет, не слыхал. А что?
– Легенды такие ходили – про корону бургундов и бургундскую же спящую деву. В Париже в конце прошлого века книжка вышла, автор Шарль… Шарль… Тьфу-ты! Фамилию-то запамятовала.
– Так никакая жена моя не бургундка.
– А-а-а… – старуха махнула рукой. – Ну, это я так…
А матушка-то Хильды как раз из бургундов была. И – не простой крестьянкой. Хильда как-то рассказывала, так, вскользь – сама мало что понимала – да Рад внимания не обратил. Как и теперь вот – на корону бургундскую.
Вечером, в сарае, Родион тщательно выспросил супругу о том, что делал жрец Влекумер во время их перехода.
– Во время чего?
– Ну, когда мы на болото пришли, помнишь?
– Да помню, несколько дней и прошло, а сейчас кажется, будто полжизни!
– Вот и мне тоже. Так что там Влекумер делал?
– Он же перед нами ушел, забыл, что ли? А потом, как мы явились, костер жег да заклинания начал читать.
– Да, гундосил что-то. А он один тогда на болота ушел, не знаешь?
– Не один, двух отроков взял, рабов – они ему снадобья все несли да котлы.
– А потом куда эти отроки делись?
– А вот уж этого я не заметила. Мы ж, как пришли, так сразу и вышли… уже вот здесь.
– Да-а, – тихо протянул Радик. – Значит, были все-таки трупы. Права Селестина, права.
– Я вот еще что вспомнила, – задумчиво произнесла Хильда.
– Ну-ну?
– Влекумер-навий огонь в костре раздувал дощечкой черненькой с буквицами белыми… ну, такая дощечка у тебя на повозке теперь.