Нить волшебства

Около двадцати девушек моего возраста, но неимоверно напоминающие… э-э-э… пирожки (такие они были пухленькие и румяные), сидели за партами, разложив наборы для вышивания, и молчали, изредка поглядывая друг на друга.

Елки зеленые! А я точно туда попала?

— Проходите, не задерживайтесь, — прозвучал ледяной голос.

Я оглянулась и уставилась на высокую полную женщину средних лет. Строгое синее платье некрасиво обтягивало фигуру, а прямоугольные очки и пучок мышиного цвета волос на затылке делали ее похожей на надзирательницу. Я по сравнению с ней, да и со всем классом, казалась себе Дюймовочкой.

— Так и будете стоять?

— Нет.

Я быстро направилась к партам, сопровождаемая угрюмыми взглядами и зловещей тишиной. М-да… Видимо, не зря мне друзья говорили про аристократические замашки.

Я села за последний свободный столик, рассматривая давно немытое окно, к стеклу которого прилип дубовый лист. Стены голубоватого цвета украшали разноцветные вышивки, изображающие пейзажи, птиц и цветы.

— Я — профессор Бастинда. Буду преподавать у вас искусство мастериц — основную дисциплину.

Как же я попала-то! Мы вряд ли найдем общий язык. Шить-то я так и не научилась, а мои вышивки… Да ничего в них особенного не было. Мне не хватало усидчивости и терпения, чтобы хоть одну до конца довести. Нитки всегда торчали, ткань скукоживалась, вышивка получалась кривоватой и неказистой. А я точно на нужный факультет пришла? Может, все же в портные меня надо отправить?

Бастинда, проинформировав о том, что и как станет с нас требовать, велела открыть тетради и записать основные виды вышивок. Диктовала она на удивление понятно, выделяя интонацией нужные слова и разъясняя те или иные термины, но для меня все равно полученная информация оставалась темным лесом. А ведь ее еще и зубрить придется, а потом применять на практике!

— К следующему занятию, которое состоится завтра, вы должны приготовить по образцу каждой вышивки, — сказала она, осматривая аудиторию и поправляя квадратные очки. — Теперь записываем три основных заклинания, которые используются мастерицами-вышивальщицами.

Я подавила тяжелый вздох.

— Первое, самое главное, называется наматывающим или вплетающим. Накладывается на нить перед вышиванием. Оно должно быть четким и точным, иначе вся вышивка пойдет насмарку. Заставлю переделать. И не раз, чтобы запомнили, — зловеще усмехнулась Бастинда. — Второе заклинание — связующее. Произносится, когда заговоренные нитки и иголка лежат на ткани. Оно наделяет предметы общей магией, позволяет вышивке перенестись на любую другую ткань.

Одна из девушек выронила перо и наклонилась поднимая. В аудитории воцарилась тишина. Студентка покраснела и уставилась в тетрадь.

— Третье заклинание — заклинание мастерицы. Его каждая из вас выдумывает сама, вставляя необходимые слова. Хотите, чтобы девушка, купившая вашу вышивку, удачно вышла замуж? Стоит внести пожелание в заготовку-формулу, которую произносите. Но напоминаю, что есть слова, которые мастерицам запрещено использовать. Никаких приворотов! — строго сказала Бастинда. — В Чарде за это сажают в тюрьму. Никаких пожеланий болезни и смерти! Вы — мастерицы и должны быть достойны этого звания, — пафосно завершила лекцию профессор. — К следующему занятию выучить три основных заклинания. Так, чтобы от зубов отскакивало! Чтобы ночью вас разбуди — сказали, — припечатала она. — И приготовить конспект первой главы «Закона о магической вышивке».

В этот момент зазвенел колокол, и профессор Бастинда покинула аудиторию. Несколько девушек поднялись и вышли. Другие остались сидеть на местах, занятые своими делами. Белокурая мастерица, сидевшая за первой партой, жевала огромную булку с маком. Две сестры-близняшки неподалеку от меня о чем-то увлеченно шептались.

— Привет, — раздался тоненький голосок.

Я подняла глаза. На меня неуверенно смотрела девушка, уронившая на паре перо.

— Привет, — дружелюбно улыбнулась я.

— Это ты попаданка из другого мира?

— Да, — отозвалась я. — Варвара Мальцева.

— Дария Критская. Не возражаешь, если я к тебе пересяду? — почти шепотом спросила она.

— Нет, — улыбнулась я, наблюдая, как на нас высокомерно и с презрением смотрят остальные девицы.

Я никогда не любила аристократов, а теперь — еще больше. Не понимаю, как человека можно оценивать по его социальному статусу? Разве кто-то виноват, что родился в самой обычной семье? Титул и богатство не делают добрее или счастливее.

Моя новая знакомая перенесла свои вещи, в гробовой тишине разложила их на парте и достала булочки.

— Хочешь?

— Давай. — Я не стала отказываться от угощения. Все равно у Чернавия все лишние калории сгоню.

— А ты почему не ешь?

— Мне нельзя, — вздохнула Дария и покраснела.

— Она думает, что похудеет и тем самым привлечет внимание…

— Красава! — оборвала белокурую, смахивающую на аппетитный пончик студентку девушка.

— Ой, тоже мне тайна! — фыркнула в ответ мастерица, дожевывая булку.

Другие девушки захихикали.

Я не стала расспрашивать, кому отдала сердце моя новая знакомая. Правда, сомнения этот тип у меня вызвал. Понятное дело, что в первую очередь мужчины смотрят на внешний вид, но если его интересует только это… Мне бы не хотелось, чтобы милой и, судя по всему, добродушной Дарии кто-то разбил сердце. Ох, лезешь ты, Варя, не в свое дело. Но не помочь мастерице я не могла.

— Одной диеты мало, — тихо сказала я Дарии, которая пошла пятнами и не знала, куда деться.

— Да? А что еще нужно?

— Физическая нагрузка, — ответила я, откусывая булочку и замечая, что все присутствующие в аудитории прислушиваются к нашему разговору.

— Мешки потаскать на кухне?

Я с трудом сдержала смешок.

— Можно и мешки, только они тяжелые, еще надорвешься. Лучше по утрам бегай, откажись в еде от жирного и сладкого, а ужин…

— Что? — хором спросили рыжие близняшки, которые, видимо, заинтересовались моими советами.

— Нищенке отдайте, — улыбнулась я.

— Ой, а я знаю одну. Она возле храма сидит все время с ребенком.

Я рассмеялась. Нет, не думала, что они так буквально воспримут мои слова. Впрочем, проявление доброты никому не вредило.

— Варя, а ты со мной по утрам не будешь заниматься? — снова краснея, спросила Дария.

М-да… Я знала, что инициатива наказуема, и, похоже, буду за нее расплачиваться.

— Завтра. За час до подъема, — сдалась я.

На этом разговор прервался, потому что вошла Бастинда. Она оглядела вмиг затихшую аудиторию и раздала практическое задание. Смысла вышивать какие-то непонятные схемы я не видела, но куда деваться? Какие-то крестики, завитушки, ромбики…

На обед я пришла уставшая, с исколотыми иголкой пальцами, в сотый раз себе обещая, что в первую очередь, как поднимусь на чердак, положу в сумку крем, залечивающий ссадины. Ромео, одетый в коричневую форму портных, состоящую из кожаной жилетки поверх просторной рубашки и штанов, был задумчив и водил по тарелке ложкой больше, чем ел. Фиона же, наоборот, без умолку щебетала. Еще бы! Ей не у Бастинды учиться досталось, а у доброжелательной Ванессы. Сейчас преподавательница сидела за столом с профессорами и мечтательно улыбалась, попивая чай.

Покинув шумную столовую, где витали чудесные ароматы, мы взяли листы с расписанием на следующий день и отправились в библиотеку. В прошлый раз мы ее толком и не рассмотрели, получили литературу и разбежались.

Книжная сокровищница была темноватой и мрачноватой, никак не вписывающейся в общий светлый колорит МыШКи. В углу я разглядела паутину, а на стеллажах слоями лежала пыль.

Ромео оглушительно чихнул.

— Добрый день, — вежливо сказала я невысокому старичку, выглянувшему из-за стеллажей.

В прошлый раз его не было. Вроде бы…

— Никак студенты пожаловали? — удивленно воскликнул он.

— Да, нам нужна литература.

— Правда?

Что-то я его радости не понимаю.

— Мастерицы не любят читать, — пояснил старичок. — Никто ко мне не заглядывает.