Король-ворон(ЛП)

– Ох уж этот твой король. Когда это закончится?

– Когда я найду его.

– А потом что? Что если ты и впрямь найдешь его?

– Только это, и больше ничего.

Это был неудачный ответ, и ей он совсем не понравился, но она лишь прищурилась и провела руками по блузке, разглаживая морщинки на ткани.

– Мне очень жаль, что я испортил мамину кампанию, – произнес он.

– Ты ее не испортил. Мне просто придется… не знаю. Раскопаю какие-нибудь скелеты в шкафу Чайлда, чтобы заставить его молчать в случае чего, – Хелен, похоже, не испытывала особого отвращения к такому занятию. Ей нравилось организовывать факты. – Господи. А я-то думала, что мне придется иметь дело с дедовщиной и хранением марихуаны. Кстати, что это за девочка с тобой? Ты целовался с ней?

– Нет, – честно ответил Гэнси.

– А следовало бы, – подчеркнула она.

– Она нравится тебе?

– Она чуднАя. Ты чудной.

Брат и сестра улыбнулись друг другу.

– Давай уже вынесем эти брускетты, – сказала Хелен. – Может, нам еще удастся выжить после этих выходных.

Глава 44

Это было ошибкой.

Адам понял это сразу же, как провалился в темный зев чаши для гаданий, но он просто не мог оставить Ронана во сне одного.

Его физическое тело, скрестив ноги по-турецки, сидело на полу в Барнсе, а чашей для гаданий ему служила обычная керамическая собачья миска. Скрюченное тело Ронана лежало на диване. Сиротка сидела рядом с Адамом, глядя в миску вместе с ним.

Это было настоящим.

Но и это тоже настоящее: эта отравленная симфония, в которую превратился Кэйбсуотер. Вокруг него лес исторгал из себя черноту. Деревья таяли и растворялись в темноте, но в обратном направлении – длинные струи липкой черной жижи текли вверх, в небо. Воздух дрожал и метался туда-сюда. Разум Адама не знал, как вместить все то, что он видел. Это был тот же ужас сочившегося чернотой дерева, которое они уже видели раньше, но теперь это распространилось на весь лес, включая атмосферу. Если бы от истинного Кэйбсуотера ничего не осталось, было бы не так страшно – по крайней мере, можно было бы списать все на ночной кошмар. Но он все еще видел остатки леса, который он успел познать. Леса, изо всех сил пытавшегося остаться в живых.

"Кэйбсуотер?"

Ответа не было.

Адам не знал, что с ним произойдет, если Кэйбсуотер погибнет.

– Ронан! – прокричал он. – Ты здесь?

Возможно, Ронан всего лишь спал, а не сновидел. Или, может, он сновидел где-то в другом месте. Может, он прибыл сюда раньше Адама и уже был убит.

– Ронан!

– Кера! – простонала Сиротка.

Впрочем, когда он огляделся в поисках нее, ее нигде не было видно. Могла ли она прийти следом за ним, погрузившись в медитацию над чашей для гадания? Мог ли Ронан сотворить еще одну такую девочку в своих снах? Адам знал, что ответ на этот вопрос – да. Он как-то видел, как сновиденный Ронан умирает на глазах у Ронана реального. В этом лесу могло быть бесчисленное количество Сироток. Проклятье. Он не знал, как позвать ее. Но все же попытался:

– Сиротка!

Едва выкрикнув ее имя, он тут же пожалел об этом. Здесь все становилось тем, чем ты называл его. В любом случае, ответа не было.

Он принялся пробираться сквозь лес, старательно цепляясь за свое тело, оставшееся в Барнсе. Его руки на холодной поверхности миски. Ощущение собственных ног на деревянном полу. Запах камина у него за спиной. Помни, где ты находишься, Адам.

Он не хотел снова звать Ронана; он не хотел, чтобы этот кошмар создал двойника. Все, что он здесь видел, было жутью. Вот на глазах растворяется еще живая змея; вот на земле лежит олень, перебирая ногами, как в замедленном кино, а сквозь его еще живую плоть прорастают ветви. Вот существо, не бывшее Адамом, но почему-то одетое как он. Адам отшатнулся, но странный мальчишка не обращал на него никакого внимания. Он был занят тем, что медленно поедал собственные руки.

Адам задрожал.

– Кэйбсуотер, где он?

Его голос надломился, и Кэйбсуотер сдвинулся с места, пытаясь выполнить просьбу своего чародея. Перед ним возник камень. Точнее, он всегда был там, как это может происходить лишь в снах; как появлялся или исчезал Ноа. Адам уже видел этот камень; его бороздчатая поверхность была испещрена фиолетово-черными буквами, написанными рукой Ронана.

Адам прошел мимо него, и тут сзади раздался крик.

Вот и Ронан. Наконец-то. Наконец-то.

Ронан ходил вокруг чего-то, лежавшего в выгоревшей траве среди разлагавшихся деревьев; когда Адам приблизился, то увидел, что это были остатки туши, но не мог понять, что это было за животное изначально. Похоже, у него когда-то была белоснежная шкура, но плоть покрывали глубокие порезы, розовеющие края которых заворачивались внутрь. Из-под грязно-серого лоскута надорванной шкуры вывалился клубок внутренностей, подцепленных когтем, окрашенным в ярко-красное. Сквозь эти останки там и сям прорастали грибы, но с ними тоже творилось что-то ужасное; на них было трудно и больно смотреть.

– Нет! – выдохнул Ронан. – О, нет. Ах, ты, ублюдок…

– Что это? – спросил Адам.

Рука Ронана зависла над двумя раскрытыми клювами, лежавшими бок о бок и окаймленными чем-то черным и пурпурно-алым; Адаму не хотелось всматриваться и разбираться, что это такое.

– Мой ночной ужас. Господи. Вот дерьмо.

– Откуда он здесь взялся?

– Я не знаю. Ему небезразлично все то, что небезразлично мне, – ответил Ронан, поднимая взгляд на Адама. – Это кошмар или реальность?

Адам выдержал его взгляд. Вот до чего они дошли: ночные кошмары стали реальностью. Теперь между снами и реальностью не было никакой разницы, когда они находились в Кэйбсуотере вместе.

– Что могло вызвать все это? – недоумевал Ронан. – Я не слышу деревьев. Мне никто не отвечает.

Адам выдержал его взгляд. Он не хотел произносить слово «демон» вслух.

– Я хочу проснуться, – сказал Ронан. – Мы можем проснуться? Я не хочу случайно притащить что-то из этого обратно. И я не могу сдержать свои мысли… не могу…

– Да, – перебил его Адам. Он тоже не мог сдержать мысли. – Надо поговорить с остальными. Давай-ка…

– Кера!

Пронзительный крик Сиротки мгновенно привлек внимание Ронана; он вытянул шею, пытаясь разглядеть ее среди темных ветвей.

– Оставь ее, – сказал Адам. – Она с нами в реальной жизни.

Но Ронан колебался.

– Кера! – тоненько провыла она, и в этот раз Адам услышал боль в ее голосе. Это была боль по-детски маленького, несчастного существа, и Адам всем естеством потянулся ей навстречу.

– Кера, succurro[24]! Они не могли определить, была ли это та же Сиротка, которая сейчас находилась с ними в Барнсе, или ее копия, или какая-то чудовищная дьявольская птица с ее голосом. Ронану было наплевать. Он все равно бросился на помощь. Адам ломанулся следом. Все вокруг выглядело омерзительно: ивовая роща, где деревья осели друг на друга, птица, певшая свою песню задом наперед, рой черных насекомых, ползавших по остаткам кроличьей тушки.

Голос принадлежал не чудовищной птице. Это была Сиротка – или что-то, выглядевшее в точности как она. Она стояла на коленях на клочке высохшей травы. Она не плакала до этого, но, увидев Ронана, залилась слезами. Когда он, запыхавшись, подскочил к ней, она с мольбой протянула к нему руки. Адам был уверен, что это не копия; на руке у нее были его часы со следами зубов на ремешке. Да и Кэйбсуотер настолько ослабел, что ему не хватило бы сил создать такую ничем не оскверненную копию девочки.

– Succurro, succurro, – всхлипывала она. Помогите, помогите! Ее руки, протянутые к Ронану, были забрызганы кровью по самые локти.

Ронан бухнулся на колени и обхватил ее обеими руками; Адаму почему-то было больно смотреть, как неистово он обнимал это странное маленькое сновиденное создание, и как она зарылась лицом в его плечо. Он крепко сжимал ее в объятиях, и Адам слышал, как он шепчет ей: «Нет, ты умница, все будет хорошо, мы сейчас проснемся».

24

лат.: помогите!