Небесный бродяга

Мой визави сверкнул глазами. Есть поклевка! Ну да, новый-то полторы стоит…

– Половина вендской гривны… это же получается две марки… Он рабочий? – Грузный кладовщик подозрительно постучал по стеклу манометра ногтем и снова воззрился на меня.

– А как же! – закивал я.

– И чем же ты его проверял? – недоверчиво поинтересовался кладовщик.

Ну, это просто… Я выудил из кармана небольшую металлическую пластинку с двумя резиновыми «усиками», один из которых присобачил к штуцеру. Стрелка дернулась, а глаза кладовщика полезли на лоб.

– Это что?

Ну не объяснять же ему, что прежний кладовщик сам проверял работоспособность притащенных нами деталей и приборов, в том числе и манометров, а поскольку я не доверяю новому контрагенту, то сварганил эту вот игрушку за полчаса, буквально на коленке.

– Это нам Риткин отец сделал, специально, чтобы мы хлам не таскали. Инженер он… был… – Я натурально всхлипнул, а кладовщик неожиданно отвел глаза. Однако…

– Понятно. Хорошее дело ты придумал, малыш, – чуть помолчав, заговорил мой собеседник и, пожевав губами, тряхнул головой. – Но не могу я тебе по полгривны за них платить. Дорого, не позволят мне столько из кассы потратить…

Ну да, как же, из кассы, ага! Так я и поверил…

– А как же быть? – Я уселся на стул. – У меня же… мне же надо…

– Погоди-погоди, малец, – засуетился кладовщик, явно почуяв приближающийся слезоразлив. – Давай я заберу у тебя эти вот приборчики… по… по марке за штуку? Это хорошая цена, соглашайся! У тебя здесь раз, два, три… пять… двенадцать… ага, двадцать манометров. Это двадцать марок. У нас рабочие на верфи столько за неделю зарабатывают. Ну?

– Правда?

– Конечно. – Кладовщик, как ему казалось, незаметно вздохнул, а я посмотрел на кучу приборов на столе, помялся и неуверенно кивнул. Мой собеседник тут же усмехнулся и, выудив из кармана портмоне, брякнул на стол две монеты по десять марок. – Держи! Заработал. Найдешь еще что-нибудь интересное, тащи. О цене договоримся.

– А вы не могли бы меня с охраной познакомить, а то с рюкзаком через дыру в заборе продираться неудобно, – прибрав монеты, спросил я, уже стоя на пороге.

Кладовщик хмыкнул:

– Так вот как ты сюда попал… Ладно, скажем, что ты сын моей знакомой. Как мамку зовут?

– Гелла с Цветочной. Ее там все знают! – похвастался я. Есть, есть такая Гелла. И сын у нее есть моего возраста. Такой же светловолосый и худощавый, нас частенько путали в школе.

– А, слышал о такой, – усмехнулся кладовщик. Еще бы, кто ж не слышал о теперь уже бывшей бандерше первого борделя Меллинга? – А ты, значит, ее сын?

– Влад, – с готовностью подтвердил я.

– Ну ладно, Влад… меня можешь звать дядькой Кристианом. – Кладовщик поднялся с кресла и потопал к выходу. – Идем, с охраной познакомлю. Так, в следующий раз моя смена в среду. Понял?

– Понял. Приду в среду, – кивнул я.

– Молодец. Иначе охрана не пропустит, и вот еще что… – Кристиан притормозил и внимательно посмотрел мне в глаза. – Сейчас подойдем к охранникам, потом проводишь их человека к той дыре в заборе, чтоб ее заделали?

– Конечно. – Я довольно улыбнулся. – Порядок быть должен… да и… конкуренты мне не нужны.

Кристиан расхохотался:

– Хитер!

Но долго с кладовщиком мы не проработали. Через три месяца вернувшуюся к «работе телом» Геллу прирезал пьяный клиент, а ее сын вообще пропал… не он первый, кстати говоря… Ну и зачем мне лишние вопросы? Да и к тому моменту у меня появились другие варианты. Не прошло и двух месяцев с начала нашего сотрудничества, как в городе заработала скупка, и одним из первых скупщиков, к моему удивлению, стал Край. Ему я и стал сдавать товар.

Честно говоря, когда я узнал о том, что в городе скупают хлам со свалки, то сначала грешил на жадность Кристиана, но чуть позже понял, что такие объемы кладовщику не потянуть. Да и тот факт, что разрешение на эту деятельность спущено из администрации верфи, тоже не укладывался в мои представления о связях Кристиана. Выходит, администрация прочухала возможность экономии и левого заработка. А что, учитывая размеры свалки, тут еще свинчивать и свинчивать… лет на десять труда, без выходных и отпусков.

Одно плохо. На свалку потянулся мутный народ. Много. Нет, поначалу если кто и лез, то со знанием дела, в основном все те же старожилы, знающие, с какой стороны браться за гаечный ключ. Но количество отребья, сбежавшего в стертый со всех карт город, росло, и не все они находили свое место под солнцем в Меллинге. Вот и поползли неудачники на китовое кладбище. А кое-кого туда и вовсе пинками загонять начали. Ну то есть если в Меллинг бежали от проблем с законом в Германии или Венде, то на свалку драпали те, кто не ужился с городскими бандами или… администрацией верфи. Этакие двойные изгои. Вот тогда я и понял, что одними ежедневными тренировками мне не обойтись, а ножа на поясе откровенно мало. Револьвер? Не смешите мои тапочки! Эту дуру и взрослому-то удержать при выстреле не всегда удается, а уж двенадцатилетке… да и кто мне его продаст? Нет, конечно, у меня есть Воздух, и, учитывая отсутствие среди здешних жителей адептов стихий, это большое преимущество, даже с моими невеликими силами. Но… мало этого, откровенно мало. И я придумал. Зачем мне порох? Зачем эти тяжелые, вырывающиеся из рук громыхалки, если есть руны и свалка с тысячами километров труб разного диаметра и назначения? Ну а уж отлить пули и вовсе не проблема…

Но на этом мой пыл не угас, и я решил обезопасить не только себя, но и свой дом. Вот где фантазия развернулась на полную. Сил и времени угрохал немерено, но результат того стоил, честное слово. Не завидую я идиоту, что рискнет прийти ко мне в гости без приглашения. Ха.

Глава 4

Выходные трюмной крысы

Только спустя год после налета пиратов Край допер, что я все это время водил его за нос. Ух и разозлился он на меня… Но ничего, отошел и даже согласился, что результат себя оправдал. Позже…

– Ты пойми, дядька Край, – говорил я, сидя за столом в его доме и морщась от боли в боку, там, где его распорол нож очередной трюмной крысы, обнаружившей мой курьер в самой глубине китового кладбища. – Ну вот остался бы я с тобой. Долго бы прожил? Гарнизонных помнишь? Сколько ты у них на губе просидел? Больше месяца. А меня куда бы дели? Пинком под зад и на улицу, это в лучшем случае. А в худшем пристрелили бы вон как Рона с Верхней, чтоб под ногами не путался. Скажешь, нет?

– Хм… – Край нахмурился, но нехотя кивнул.

– Вот-вот. Уезжать? Это сейчас я не боюсь ни черта ни бога, ни адской сковородки, а тогда… с отцовыми деньгами доехал бы до первого же полустанка, получил бы в лоб от любого хмыря, и все. Да и куда мне ехать-то, сам посуди? Ни родни, ни кола ни двора.

– А здесь?

– А здесь вот он я. Сижу перед тобой. Живой, сытый, одетый-обутый, – усмехнулся я, притопнув по полу тяжелым ботинком, и тут же скривился от пронзившей бок боли.

– Вижу. Только шкура штопаная-перештопаная. Скажешь, нет? – скопировал мои интонации Край и покачал головой. – Тоже мне, волк-одиночка! Сколько тебе лет, Рик?

– Тринадцать, – гордо ответил я, расправляя плечи. – А моим противникам побольше было, между прочим. Но я, вот он. А они где?

– То-то и оно. Пацан… тринадцать лет. Впору девчонок за косы дергать, а у тебя за спиной уже три жмура висит! – рявкнул Край, но взял себя в руки и продолжил уже тише и спокойней: – И это лишь те, о которых я знаю. Серьезно, Рик, оставайся у меня. Сейчас-то никого не трогают. Живем себе… Может, оставишь эти ползания по свалке? У меня дом большой, да и помощник в лавке всегда кстати.

– А смысл? – развел я руками и, заметив удивленный взгляд собеседника, поторопился объяснить: – На свалке жизнь спокойнее. Ну сам посуди, дядька Край. Здесь куда ни плюнь – в пьянь со стволом попадешь, либо в гарнизонного. Бандиты в гости как к себе домой заходят. Ты сколько отстегиваешь за безопасность?