Хеллсинг: Моя земля

<p>

Глава 1. Наш человек в Виктории</p>

<p>

Сначала не было совсем ничего, вокруг царила поглощающая все звуки темнота, скучная и однообразная. И так было бесконечно долго. Это раздражало. Но в какой-то момент сквозь пыльную, непролазную тьму начали пробиваться голоса. Сразу два, для разнообразия.

— Ты же не хочешь, чтобы она умерла? Последняя выжившая! Нет? Тогда помоги мне! — у говорившего был хриплый, но довольно приятный голос, если бы только в нем не пробивались откровенные панические нотки. — Помоги выбраться отсюда, скажи, что не заметил меня! И я отпущу ее! Ну?

Короткая пауза.

— Скажи мне, девочка — ты девственница? — у второго говорившего был глубокий, сильный голос, очень красивый. Но вопросы, конечно, мягко говоря, странные. Как и вся беседа, невольной слушательницей которой я по чьей-то воле стала, если уж на то пошло. Интересно, кто это вообще говорит? Я несколько раз попыталась моргнуть, но увидеть все равно ничего не получалось, ни огонька, ни проблеска, как не получалось и ощутить собственное тело. Непонятная ситуация.

Может, меня парализовало? Я слышала, такое бывает после ранения. Отсюда и галлюцинации, и прочая мистическая ерунда — мозг не может функционировать нормально и постепенно отказывает, неумолимо опускаясь в странную, неподвижную темноту.

«Вниз, где мертвые огоньки».

— Причем здесь это? — обладатель первого голоса занервничал еще больше.

— Я задал тебе вопрос, девочка. Отвечай! — Второй не обратил на реплику ни малейшего внимания. Но и неизвестную пока что девушку тоже можно понять — с какой стати ей отвечать на такие хамские, скажем прямо, вопросы, и кто вообще все эти люди? С другой стороны, пускай уже скажет хоть что-нибудь, и все это разрешится. И я наконец пойму, что происходит, и где я оказалась.

Невозможность повлиять на события бесила не на шутку.

Послышалась какая-то возня. Девушка, о которой шла речь, кажется, прочитала мои мысли.

— Да!

— Хорошо, — сказал тот, кто спрашивал. — Тогда еще есть шанс.

И раздался выстрел. А потом словно бы чей-то легкий вздох, и еще звук падения тела. И больше никаких звуков, только тишина и тьма, как и прежде, давящая и безликая. Это я что, получается, все-таки умерла? Снова? Вместо какой-то неизвестной девушки? Как, почему? Не хочу!

— Чтобы убить прикрывавшегося тобой вампира, мне пришлось прострелить тебе грудь, — с легким сожалением сказал глубокий голос. Его обладатель, судя по всему, находился совсем близко. — В данный момент твое правое легкое, точнее, то, что от него осталось, наполняется кровью. Боюсь, ты умираешь. Есть всего один способ помочь ситуации, но не уверен, что тебе он понравится. Впрочем, решай сама — я знаю, что ты меня слышишь. Только быстро.

Я, правда, если и слышала, то уже почти не воспринимала слов, в голове билась всего одна мысль: «жить, жить, жить…» И еще на секунду: «вампира?» И снова: «только бы жить, как угодно, только бы жить…»

Правда, своего тела я все равно не чувствовала, поэтому сказать у меня так ничего и не получилось.

Невидимый собеседник хмыкнул.

— Что ж, ладно.

И после этого ничего не произошло. Я осталась висеть в черной пустоте, снова ничего не видя и не ощущая. Теперь уже надолго.

***

Погоня. Я отчаянно пытаюсь оторваться, скрыться от кого-то, кто меня преследует. Или от чего-то. Я несусь по выжженной желто-серой пустыне, которой нет ни конца, ни края, и единственный сопровождающий меня звук — топот ботинок, эхом отбивающийся от странно ровной, упругой почвы.

Гуп-туп. Гуп-туп.

Что это? Где я? Кто я?

В топот вплетается новый звук — что-то вроде сдавленного стона. Так бывает, когда человек от горя не может плакать, не может кричать — он просто ровно, однообразно воет на одной ноте. Ыыыыыыыыы… Только тут этот вой издавался, как минимум, десятком глоток одновременно. И еще он приближался. Кстати, по какой-то причине на мне полицейская форма, не наша, правда, какая-то странная — американская, может быть? Это ничего, это второстепенно, сейчас главное — выбраться.

Выбраться… откуда, кстати?

Оборачиваться на бегу — плохая идея. Но мне в последнее время везет на плохие идеи.

Ну, естественно. Кто же еще это мог быть — конечно же, зомби. Давненько они мне не снились, А в том, что это именно сон, сомневаться не приходится. Отвратительные, серые, разлагающиеся трупы, сквозь рваную одежду просвечивают вяло сокращающиеся мышцы — ну, практически точно как в жизни. Но главное — они не бредут, как обычно делают зомби в старых фильмах. Они очень даже энергично бегут! Так бывает во сне. Иногда.

Похоже, меня нагоняют. Во всяком случае, неразборчивое ранее мычание становится как будто ближе. И я даже различаю отдельные слова.

«Обед! Ыыыыыы… Еда! Ууууууу… Полицейская! Аааааа!»

Это я, что ли, полицейская?

С разгона врезаюсь во что-то. Точнее, в кого-то. Высокая, темная фигура, закрывающая свет, так что подробностей рассмотреть не получается, я вижу только силуэт в длинном плаще, развевающемся шейном платке и… широкополой шляпе. А это еще что за рыцарь печального образа?

— Ну, и как тебе быть вампиром, девочка? — интересуется силуэт знакомым уже глубоким голосом.

Что? Какой еще вампир?

Секунду…

Краткий осмотр приносит неутешительный вывод — незнакомец говорит чистую правду. В груди у меня зияет неприятными красными брызгами дыра размером с кулак, а среди зубов определенно присутствуют развитые клыки. Вот оно что…