Страница 24 из 25
- Что вы скажете своим людям, Ломас? Кому и зачем понадобилось тратить такие деньги, скупая хлам?
- О, с этим проблем не будет. Те, кто что-то знает - преданные люди, не умеющие болтать. Остальным скажем, что вы действительно фанатики с Ворта.
- Но как? Разве это не создаст ненужных волнений.
- Да ну, что вы! Это на словах мы все такие правильные, а на деле... Думаете, зачем я попёрся за этим дураком Пролом, не в обиду будет сказано. Да потому, что моя дочь мне все уши прожужжала, когда Дэнни-диспетчер позвонил в наш дом и сказал, что его угнали в рабство сектанты. Моя Бирта души не чает в этом грязекопателе. И что она только в тебе нашла?! - Ломас повернулся к закатившему глаза шахтёру и скривился. Да уж, Прол точно не был Аполлоном. - Как только в карманах нужных людей зазвенят звонкие кредиты, да ещё в таком количестве, да ещё и за мусор! Все сразу полюбят святош и в массовом порядке отправятся замаливать грехи.
Сергей кисло улыбнулся, встал, пожал руку, и, уже направляясь обратно в шлюз, вдруг подумал, насколько же похожи, порой, выражения у Хомо Сапиенс. Где бы они ни выросли. Звонкие кредиты! Замаливать грехи! Он выучил матарский достаточно, чтобы точно понять всё сказанное. И эти люди ничем не отличались от землян. Это и плохо, и хорошо. Он знает, как ими манипулировать и добиваться желаемого. Но они такие же алчные, самовлюблённые, бездушные и злые. И если что, они придумают, как замолить любой грех.
***
Эрис смотрел на планету через большой панорамный иллюминатор, и у него даже вышибло слезу. Он родился здесь, не на поверхности, конечно, но рядом. Он вырос на орбите, и в повторяющихся полётах до Земли и обратно. Он много раз опускался на челноке в Крис - единственный город Маркана. Там он ел фрукты, спасался от вездесущей мошкары, и плавал в океане. Отец, пока он был жив, позволял своему отпрыску очень немаленькие траты из бюджета клана. А когда его не стало, Эрис уже самостоятельно, честно признаться, транжирил деньги. И он любил Маркан. Его жителей, его дружескую обстановку. Он очень хотел вернуться сюда. Сбежать из-под контроля этого вечно улыбающегося человека с Земли. Но сейчас, стоя на палубе небольшого корабля, в каких-то десяти тысячах километров от цели, он вдруг осознал, что ему здесь больше нечего делать. Его сбережения потеряны вместе с 'Меридоном', его клан мёртв. И он уже не в том возрасте, чтобы создавать новый. Друзья остались, но показаться им на глаза, значит предать Сергея. Ещё одного своего, ну скажем так, товарища.
Весь полёт Ломас допытывался, на кого именно он работает. Отнекиваясь, стараясь даже намёком не зацепить тему рабов, на которых он раньше зарабатывал, и которые могут навести на мысль, он перевёл разговор на события последних десяти лет. Новости распространялись быстро, и даже в этом захолустье знали, кто с кем воюет, и где кто правит. Но Эриса больше интересовали местные события. Кое-что всё же изменилось со времени его последнего посещения. Кораблей стало чуточку больше, шахтёров среди них, ну раза в полтора точно. Ломас объяснил это тем, что многие семьи остались без кормильцев. Сыновья и дочери, отцы и матери, иногда даже деды. Все они летали на 'Меридоне', и все пропали вместе с ним. И не хочешь ли ты, как говориться, объясниться. Что тут ответить. Они все погибли. Даже Мерти. По крайней мере, для Ломаса и всех остальных. Пусть никто не задаёт вопросов, считая своих близких мёртвыми. Хотя, наверняка многие думают, что они в рабстве, в секте, потерялись, но живы. Тел то никто не видел.
Эрис три дня инспектировал кладбище кораблей, всё время просидев в самой дальней каюте на корвете Ломаса. Ограниченное число контактов с несколькими техниками, показавшими ему результаты тестов на двух десятках двигателей, да пару человек персонала из обслуги. Вот и всё его общение. Но он был доволен. Завтра предстояло лететь обратно, забрав с собой двенадцать кораблей. Их уже заправили, запустили генераторы и Искины. В принципе, участия человека не требовалось для управления кораблём. Экипажи нужны были, что бы занять людей работой, ну и отдавать Искинам приказы. Это вообще было любимое занятие человека - отдавать, кому бы то ни было, свои мудрейшие распоряжения. Ломас тоже только этим и занимался. Он связался со всем советом Маркана, описал им официальную версию событий. На все возмущённые вопросы по поводу сектантов, он отвечал суммой, которую хотят потратить чужаки с Ворта. Люди замолкали, щурились, говорили, что раз клиент хочет избавить их от мусора, то не будем ему мешать. С медкапсулами вышла промашка, удалось забрать только те, что лежали на складе. Две штуки второго поколения по четыре миллиона за каждую, плюс два миллиона - расходники. Грабёж средь бела дня. Зато двенадцать кораблей, которые всё-таки удалось сдвинуть с места, ушли всего за шестьдесят. Половина от стоимости Меридона, ну, так и товар, скажем, не первой свежести. Ломас уговорил советника по развитию продать Искин с верфи за двадцать миллионов. Аргументировав это тем, что они купят за эти деньги два точно таких же в Кронгейзе. Оружием и бронёй загрузили под завязку трюм одного из кораблей. Три тысячи единиц, от маленьких шокеров, до наплечных плазмомётов, которые прожигают обшивку корабля насквозь. Разные персональные щиты, шлемы, целеуказатели, сверхтонкие и сверхтолстые защитные комбинезоны. В общем, на любой вкус. За всё пришлось отдать сорок миллионов. Из оставшихся на счету Прола семи миллионов, половина ушла на покупку целого трюма сайрекса, нескольких стазисных ящиков с фруктами, овощами и мелким съедобным зверьём. Ещё на три миллиона закупились 'холодильниками' для перевозки рабов. Эти полезные устройства могли сколь угодно долго сохранять жизнь относительно здоровому человеку, и на Земле им быстро найдут более гуманное применение.
Эрис, с чувством некого удовлетворения, отошёл от иллюминатора, закрыл за собой люк, и направился в свою каюту. Завтра предстоял долгий, муторный день. Все товары погрузили на корабли ещё сегодня, и оставалось только отправить эти 'долблёные лодки' первых космических путешественников в путь. Подумать только, некоторым из них было почти шестьсот лет! Ресурсы всех систем были выработаны до предела, двигатели трещали и пыхтели, некоторые пришлось срочно ремонтировать. В итоге, восемь кораблей так и не удалось запустить. Ещё у пяти движков не оказалось вовсе. Видать, кто-то скрутил их, пока никто не смотрел. Улёгшись на койку, Эрис лишь на мгновение прикрыл глаза, пока ему, вдруг, не припёрло в туалёт. Он встал, прошёлся до маленького бочка с откидной крышкой, глянул, мельком, на экран и пришёл в ужас от увиденного. Оказывается, он отключился на двенадцать часов! Справив нужду, Эрис бегом вылетел в коридор, и направился в апартаменты Ломаса. Корабль был пристыкован к станции, и его могло сейчас не быть на месте. Помимо торговых дел, которые взял на себя начальник сил самообороны, у него были и другие отвлекающие от безделья факторы. Например, усилить охрану завода с десятью тоннами золота. Финансовый мир Сожружества был устроен довольно просто. Во всяком случае, на первый взгляд. Все перерабатывающие заводы, запрашивающие крупные суммы из метрополии для оплаты шахтёрам их груза, обязаны были предоставить столько же ресурсов в конце каждого большого цикла. Иначе на хозяев завода, а в нашем случае, на всю общину, падал долг. До возврата предоплаты, или, в крайнем случае, на следующий большой цикл. Никому, кто бы ни сдавал ресурсы, не выплачивалось не кредита из имперских денег. Если и это не помогало, метрополия просто присылала корабль и отбирала причитающееся ей, да ещё и с процентами. Поэтому Ломас здраво рассудил, что дружба дружбой, но вполне может найтись паршивая овца, соблазнившаяся таким большим кушем, и подставившая всю колонию.
Позвонив в переговорное устройство, Эрис топтался у закрытой двери начальника, и уже собираясь уйти, столкнулся с ним нос к носу на повороте коридора. Ломас был мрачнее тучи, сообщил, что груз они отправил на автопилоте ещё с утра, а сейчас у них у всех большие проблемы. Растерянный Эрис, молча, ждал продолжения, которого, почему-то, не последовало. Пришлось самому выпытывать, что случилось. Получив крайне неприятный ответ, он, пренебрегая всей своей скрытностью, рванулся на станцию. Только там был бесплатный стационарный выход в сеть, который, который, к тому же, был сейчас ближе, чем консоль связиста в капитанской рубке. Проскочив коридор и стыковочный шлюз, распихивая зазевавшихся, ругающихся посетителей и работников станции, Эрис завернул за угол, и уткнулся в погасший настенный экран. Вот это уже очень плохо - они отключили связь с внешним миром. И улететь отсюда не дадут. А значит предупредить Сергея будет очень сложно.