На расстоянии вдоха

Она, не колеблясь ни секунды, повернулась. Райден смотрел, как она уходит в объятия ночи, богиня с волосами цвета пламени. Мысли его путались.

Похоже, он повел себя как идиот. Однако инстинкты продолжали настаивать, что он не ошибся.

В нем вспыхнуло раздражение. Он рванулся к Скарлетт, схватил ее за талию и прижал к своему крупному телу.

Она прерывисто вздохнула, когда он запустил пальцы в тяжелый шелк ее волос. В золотистом свете фонарей ее глаза спокойно смотрели на него, однако сбившееся дыхание говорило о другом.

Райден атаковал ее губы. Они приоткрылись, позволяя ему запустить язык в глубины ее рта. Ее мягкое тело впитывало в себя его твердость. По его нервам пробежал ток.

Это ее незабываемый вкус, ее запах. Это она!

Зверь, который метался в нем, наконец сбросил сковывавшие его путы. Райден насыщался ею, и каждая секунда вызывала все новые воспоминания.

Потом вспыхнуло отвращение. К самому себе. Из-за единственной слабости, которая была у него, – тяги к ней. Отвращение усиливалось, заставляя его оторваться от губ женщины и от ее тела, чьи выпуклости и впадины идеально вписывались в его тело.

Когда Райден ее отпустил, Скарлетт покачнулась и прислонилась к стене.

Затем с ее губ, которые только что подверглись его натиску, сорвались слова. Наконец-то это был ее голос.

– Что меня выдало?

Глава 2

– Абсолютно все.

Атмосфера в садовом домике сгустилась, наполненная гневом, горечью и тяжестью прошедших пяти лет.

Ни во взгляде Скарлетт, ни в ее позе не чувствовалось никакого волнения. Возможно, так и было. Встреча с ним нисколько ее не взволновала. Иначе и быть не могло. Ханна – или Скарлетт – пришла на бал, зная, что увидит его. Это он пережил сильнейший шок.

Она спокойно сказала:

– Мы оба знаем, что этого не может быть. Даже я не узнаю в женщине, которая смотрит на меня из зеркала, себя.

Она была права. В ней не было ничего, что выдавало бы его вероломную любовницу. У нее были совершенно другие черты лица. Даже телосложение было другим. У Ханны была алебастровая кожа, которая, как считал Райден, сгорает на солнце. Однако загар Скарлетт выглядел естественным, а цвет ее гладкой кожи походил на мед. Цвет волос тоже казался настоящим, тогда как Ханна была платиновой блондинкой. Все эти изменения были явно делом рук человека, даже если результат выглядел стопроцентно натуральным.

В целом эта женщина нисколько не походила на ту, которая делила с ним постель каждый день целых пять месяцев.

Райден с отвращением окинул ее взглядом с головы до ног:

– Полагаю, это сделали мои деньги? Какая совершенная и безупречная трансформация!

Она спокойно продолжала смотреть на него, в свою очередь оценивая.

– Я бы не назвала ее безупречной. Ведь ты меня узнал. Я действительно сделала несколько безумно дорогих операций, но они не стоили пятьдесят миллионов. Все обошлось мне примерно в два миллиона.

Еще пара ушла на создание моей новой личности с новой историей и соответствующими документами.

– Значит, у тебя еще осталась приличная сумма.

Или ты скопила уже несколько миллиардов? Благодаря им ты проникла в тесный круг Хиро, дверь в который открывают только деньги?

Ее ресницы опустились, затем приподнялись, и Райдена ослепило голубое сияние.

– Я… в некотором роде в него пробилась.

Его и без того горячая кровь вскипела.

– Значит, ты прибегаешь к проверенным методам?

– Зачем менять то, что работает? – Неожиданно на ее лице появилось такое выражение, словно она мысленно вернулась к подстроенной аварии, благодаря которой вошла в его жизнь. – В этот раз я поступила иначе. – Ее взгляд прояснился, стал безмятежным. – Но так же эффективно. Хотя я нашла применение твоим деньгам, увы, превращать в золото все, к чему прикасаешься, превращать миллионы в миллиарды умеешь только ты.

Стиснув зубы, Райден прижал зудящие от желания руки к бокам.

– Что-то ты разоткровенничалась о своих махинациях и секретах.

Изящное плечико небрежно приподнялось.

– Ты вывел меня на чистую воду. И я все еще хочу узнать, как тебе это удалось.

– Твои глаза.

Она взглянула на него с насмешливым укором:

– Я работала над ними больше всего, и их нельзя узнать.

– У них уникальный цвет, который они так же уникально меняют. Раньше меня очаровывало это свойство. Я думал, они меняются в ответ на изменение твоих эмоций. Затем выяснилось, что эмоций у тебя нет, а цвет меняется в зависимости от освещения.

В глазах женщины, таких других и в то же время таких знакомых, появилось саркастическое выражение.

– Ты хочешь сказать, что меня выдало твое увлечение цветом моих глаз и их свойством изменять цвет в зависимости от освещения?

– Я почувствовал тебя.

Она загнала его в угол, заставив признаться в ее неослабевающей власти над ним.

Раз уж он признался, можно идти до конца.

– Я почувствовал тебя до того, как увидел. Даже миллионы долларов, которые ушли на изменение твоей внешности, не заставили меня забыть впечатление, которое ты на меня производила. – Райден склонил голову набок. – Как тебе такая история? Ты находишь ее более правдоподобной?

– Я понятия не имела, что ты помнишь все. Вот почему я решилась прийти сюда сегодня вечером. Я встречалась со многими людьми, которые хорошо знали меня в прошлых… воплощениях, и никто ничего не заподозрил.

– Я не они.

Она кивнула, признавая его правоту.

– Мне говорили, что тебе свойственно обостренное восприятие, выделяющее тебя даже среди таких, как ты. Я долгое время считала это преувеличением.

Теперь вижу, что ошибалась. Ну, если уж мы говорим об этом, я всегда задавалась вопросом: что выдало меня пять лет назад?

Будь он проклят, если удовлетворит ее любопытство. Ей не следует знать, что он насторожился совершенно случайно, в то время как его сверхобостренное чутье молчало.

– Тебе это нужно, чтобы не повторить промах, отточить технику обмана до совершенства?

Извини, но я оставлю тебя в неведении. И в волнении.

– О, я никогда не волнуюсь. Даже если я допускаю промашку, всегда могу это компенсировать. Как в случае с тобой.

Как она поняла, что пять лет назад он вычислил ее, было неясно. Потребность найти ответ даже пересилила его желание восстановить свою родословную.

Райден попытался напустить на себя безразличный вид:

– Как ты собираешься компенсировать это на сей раз?

Она с сожалением покачала красивой головкой и вздохнула:

– Для всех было бы лучше, если бы ты меня не узнал.

– Под всеми ты подразумеваешь себя.

– Всех. Начиная с тебя.

Райден хмыкнул.

– Ты намекаешь на то, что узнавание грозит опасностью и мне?

– Это грозит опасностью только тебе. – Не успел он переварить это провокационное заявление, как она добавила: – И ты не знаешь, кто я такая на самом деле.

Сдавшись, Райден преодолел разделявшее их расстояние. Ему было необходимо физическое доказательство своего доминирования, так как он почувствовал, что в схватке двух характеров проигрывает.

Ему пришлось пожалеть об этом немедленно. Хотя она изменила не только внешность, но и мыло, и духи, ее собственный запах – сладострастный, опьяняющий – обволакивал Райдена. Единственный букет, который мог его возбудить.

Пристально глядя на нее сверху вниз, словно от этого баланс сил мог измениться в его пользу, он сказал:

– Я знаю, что это подстроено. Как и в прошлый раз. Этого довольно. Объясни, что тебе здесь нужно, иначе я расскажу всем, кто ты такая.

– Именно ты подвергнешь себя риску, если расскажешь, кто я такая. – Он фыркнул в ответ на это смехотворное заявление, а она спросила: – А зачем тебе меня разоблачать?

– Я остановлю тебя до того, как пострадает Хиро.

– Почему ты думаешь, что он пострадает? Потому что считаешь себя пострадавшим?

– А разве нет? Как, по-твоему, называется то, что ты сделала со мной? – Райден махнул рукой, отметая готовое сорваться с ее губ возражение. Жонглирование фактами может привести к тому, что их историю придется переписать заново. И будь он проклят, если позволит ей это сделать. – Чем бы ты ни занималась, это преступление.